Виталий Забирко - Все пули мимо

Сестрой милосердия мне дама белая водку из штофа запотевшего в хрустальный стакан наливает, ко рту моему сердобольно подносит. Лавиной горной водка в организм ухает, и меня словно на электрический стул сажают да напряжение тысячевольтное врубают. При этом одновременно газ в камеру пускают и табуретку из-под ног вышибают.

"Что же вы, падлы, - орёт всё моё естество, - меня на американский манер кончаете?! Я ведь в Европе, во Франции - гильотину подавай! Быстрее будет - всё мучиться меньше..."

Чёрта с два меня кто послушался. Но, чувствую, вроде как напряжение в сети электрической падать начало, камера газовая проветриваться стала, а удавка горло ва-аще отпустила. Никак помилование поспело...

Зрение моё наконец фокусируется, и вижу я, что в огромадном таком номере гостиничном нахожусь, а возле меня горничная миловидная суетится.

Ничего из себя бабец, думаю, но где-то глубоко в сознании страх гнездится - уж не мерещится ли мне всё, не белая ли горячка, эта горничная? Протягиваю руку и попку её щупаю. Не-ет, с души камень падает, настоящая...

Но она себя нестандартно ведёт. Вместо того, чтобы возмутиться там, либо по морде мне съездить, в кровать ко мне вдруг плюхается.

- Ты чо, дура, - говорю ей, - какой же из меня сейчас мужик, с бодуна?

Ни фига она по-русски не понимает, по-французски что-то лепечет, ручками жаркими меня обнимать начинает. Ну это уже ва-аще! Мне сейчас душ холодный край как нужен, а не объятья горячие! Освобождаюсь от её ручек, из кровати выбираюсь и вторую дозу в себя ввожу. Во это уже дело! Тут я себе и бутербродиком махоньким закусить позволяю и вроде человеком себя чувствовать начинаю.

Нашёл я затем свою одежду в шкафу, сотню баксов горничной сунул и за двери выпроводил. Ну их, этих француженок, с их воспитанием европейским... Секс, видите ли, у них по утрам... По утрам похмеляться нужно!

Перекусил я немного, что там на подносе было, и номер оглядел. Меблишка такая вычурная стоит, стиля то ли ампир, то ли рококо, то ли ренессанса раннего долбанного - хрен просечёшь, поскольку я в этом разбираюсь что в зуб ногой. Одним словом, клёвая. То ли старинная, то ли под старину. Ну шторы там тяжёлые висят, с кистями, зеркала, небось, венецианские... Короче, ничего так себе номерок, просторный, чистенький, ухоженный, из двух комнат - спальни, где я очнулся, и гостиной обширной, в которой двух "горилл" своих обнаружил, в креслах храпящих.

Другой бы на моём месте пинками их растолкал и вмиг уволил. Я же по утрам благодушный бываю, да и что мне их "телохранение", если у меня на этот самый случай Пупсик есть? Пущай себе дрыхнут - тоже ведь люди, сам недавно в их шкуре был.

Принял я душ холодный, побрился, оделся и в окно выглянул - самое время на Париж при свете дня поглядеть, красотами его полюбоваться. Одно дело - по телику видеть, другое - воочию.

Что в душу мне плюнули. Вид из окна где-то этажа с третьего ещё тот оказался. Напротив, метрах в шести, стена дома громадного, обшарпанного, всю перспективу загораживает, а внизу улочка узкая, по которой машины с трудом проезжают, поскольку тротуары лотками овощными сплошь уставлены. Попробовал окно открыть, чтобы вдоль улицы посмотреть, - чёрта с два получилось. Намертво запечатано. Видно, вонь от овощей ещё та... Да и мухи там, небось, сонмами витают.

Не успел я выматериться всласть, как мои сопровождающие в номере нарисовываются. Сашок, "бухгалтер" и мсье Серьйожа.

- Доброе утро, Борис Макарович! - галдят вразнобой.

Ничего я им не отвечаю, смотрю набычившись, что Ленин на буржуазию. Подлянку мне с видом из окна устроили, а теперь - утро доброе?! Погодите у меня, я вам тоже настроение попорчу.

Видят они такой приём холодный, тушуются, с ноги на ногу переминаются. Наконец мсье Серьйожа вперёд выступает и предлагает:

- Позвольте, Борис Макарович, вас распорядок день знакомить?

- Валяй, - бурчу недовольно, сам в кресло сажусь, им, естественно, не предлагаю.

Помялся-потоптался мсье Серьйожа, как понимаю, некоторую неловкость за мою бестактность испытывая, но, не дождавшись предложения присесть, начал:

- Сейчас завтрак уютный ресторан на Монмартр. Потом маленький экскурс по Париж. Два часа пополудни подписаний контракт фирма "Рено" на партия "пежо". После обед ресторан "Националь". Вечер слушать "Тоска" в Гранд-Опера...

- Стоп! - обрываю его. На фиг мне его обед в "Националь", когда Пупсик мне ежедневно оттуда блюда поставляет?

- Ты на меня здесь хандру французскую не нагоняй, своей хватает, говорю. - Я сюда отдохнуть приехал, а не пахать, что папа Карло. Никаких там "Мэ" или "Жо" я не потерплю! А уж тем более тоски в опере.

- Но контракт с фирма... - бледнеет, опупеневая, мсье Серьйожа. Полтора миллиард...

- Для финансовых сделок у меня вон кто есть! - тычу пальцем в "бухгалтера". - Его и запрягай.

"Бухгалтер" мой худосочный, доверием высоким облечённый, грудь колесом выпячивает, орлом гордым плечи расправляет.

- Не беспокойтесь, Борис Макарович, - говорит, - всё сделаем на высшем мировом уровне. Максимум выгоды из контракта извлечём.

- Не сомневаюсь, - бурчу. - А вот ты, мсье Серьйожа, сейчас меня в ресторан поведёшь, где вашим национальным жабьим блюдом угощают, а затем гидом по Парижу будешь. Биг Бен там покажешь, Нотру-Дам. Да поведаешь, кто такой этот самый Нотру был и кто ему давал.

Сашок не выдерживает и хмыкает.

- Это ещё чего? - смотрю на него подозрительно.

- Ошибся ты, Борис, - поправляет он меня мягко, но в глазах смешливые бесенята так и пляшут. - Биг Бен находится в Лондоне.

- Ну и хрен с ним! - отмахиваюсь раздражённо. - Значит, другую какую фигню, всемирно известную, покажет!

- Но я не можель... - лепечет растерянно мсье Серьйожа. - Я должен быть подписаний контракт...

- Что ты должен, решаю здесь я! - сатанею. - Ты, никак, считаешь себя незаменимым? Заруби на носу, мой представитель, - вновь тычу пальцем в "бухгалтера", - облечён самыми высокими полномочиями. И по рангу он выше тебя - ты перед ним отчитываешься, а не наоборот!

Тут я спохватываюсь, просекая, что, пожалуй, зарываюсь. Это во всех наших дочерних фирмах моё слово закон. Но в "Рено" этом трахнутом люди-то нормальные (хотя, судя по товару, канализацией городской заведуют), и, может, без президента нашего французского филиала контракт подписывать не будут. Однако отступать некуда.

- Будет, как я сказал! - рублю наотмашь, а про себя Пупсика прошу, чтобы он там за "бухгалтером" проследил и все углы острые при подписании контракта сгладил.

- Теперь - следующее, - сбавляю чуть обороты. - Что ж это ты, мил ч'ловек, меня в конюшню какую-то определил?! Нормальной гостиницы не нашёл?

- Это есть один из лучший меблированный комната... - оправдывается мсье Серьйожа.

- Да?! - взрываюсь, с кресла вскакиваю и штору тяжёлую срываю. - А это что за задворки? Какого лешего я на помойку глазеть должен? Денег на приличную гостиницу пожалел?