Виталий Забирко - Все пули мимо

Выглядывает мсье Серьйожа в окно, плечами пожимает.

- Таков есть Париж, - недоумевает. - Колорит...

- Я твой колорит в гробу видал! Не хватало мне всю Европу пролететь, чтобы помойку французскую лицезреть! Желаю, чтоб из окна парк ухоженный был виден.

- Для этого дворец снять надо, - иронизирует Сашок.

Гляжу на него сердито, иронии не принимая, и вдруг как озарение на меня нисходит. А почему, собственно, и нет? Что я себе мелких шалостей по крупному счёту позволить не могу?

- Значит, так и сделайте! - врубаю фигурально Сашку под самый дых, чтоб в следующий раз иронизировать неповадно было.

- Что, серьёзно? - опешивает Сашок. Однако ирония в его тоне ещё чувствуется. Видно, не попал мой удар в солнечное сплетение.

- А как иначе? - бурчу недовольно, что меня с полуслова не понимают. - Снимите хотя бы тот, мимо которого мы вчера вечером проезжали.

И здесь, наконец, мой удар достигает цели - аккурат напрочь дыхалку Сашка сбивает.

- Ап... ап... - ловит он ртом воздух, глаза ошалело выпучив. Дворец... Шайо?..

- Ну да.

- Так это резиденция президента Франции...

Тут уж я несколько оторопеваю - надо же, впросак попал!

- А что, - продолжаю, тем не менее, гнуть свою линию, - не получится?

- Вряд ли... - осторожничает теперь на всякий случай Сашок.

И правильно делает. Сказал бы "нет", я его, кровь из носу, заставил бы сделку эпохальную совершить. С помощью Пупсика - раз плюнуть. И начхать на международный резонанс.

- Ладно, - оттаиваю, - другой какой дворец подберите.

Начинают тут Сашок с мсье Серьйожей по-французски между собой о чём-то бухтеть да по телефону названивать. А я снова в кресло сажусь и за ними злорадно наблюдаю. Как-то они задачку мою архисложную решат?

Не, оперативно справились. Минут через пять заглядывает в спальню один из "горилл" моих и докладывает:

- Борис Макарович, тут какой-то француз к вам просится. Агент по недвижимости. Говорит, вызывали.

- Пусть в гостиной подождёт, мы сейчас выйдем, - отвечает за меня Сашок, затем ко мне поворачивается и жест приглашающий делает: - Прошу.

Выхожу в гостиную - действительно, французишка лощёный в чёрном смокинге, при бабочке и манишке белой нас дожидается. В руках кейс объёмистый держит, с ноги на ногу переминается. Смотрит он на нас глазками голубыми, учтивыми, и во всей его фигуре лакейское "чего изволите-с?" читается.

Сашок кресло у стола отодвигает, предлагает мне: - Садитесь, Борис Макарович, - а затем что-то по-французски агенту по недвижимости коротко бросает.

Сажусь я к столу, агент напротив устраивается. Кейс свой раскрывает и начинает передо мной проспекты красочные раскладывать.

Батюшки-светы, и каких только замков в Париже и его предместьях герцоги да бароны средневековые не понастроили! На любой вкус - глаза разбегаются. Посмотрел я проспекты, полистал, наконец на одном из замков остановился. С башенками там готическими, окнами стрельчатыми да клумбами роскошными перед фасадом.

- Этот, - пальцем тычу.

Кивает многократно агент что болванчик китайский, лыбится угодливо на всю рожу и сумму несусветную называет. Я, хоть и ни бе ни ме по-французски, но этот момент чётко просекаю.

- Оплати, - небрежно так "бухгалтеру" рукой машу.

Но тот, мужик дока, хозяйское добро бережёт строго.

- За сколько дней, Борис Макарович? - спрашивает.

Тут и во мне бережливость совковского командированного просыпается.

- Пока за сутки, а там посмотрим, - говорю и, чтоб скаредным особо не казаться, добавляю: - Может, там внутри, как здесь снаружи.

Хихикаю я своей шутке, и все как один мой смех дружно подхватывают.

37

Короче, повёз нас мсье Серьйожа парижские достопримечательности показывать. Вначале, естественно, в кабак какой-то заглянули деликатесов французских отведать. Честно скажу, лапки жабьи ещё ничего на вкус оказались, а вот улитки - дерьмо собачье. Нормальный русский человек даже с голодухи на подобное не позарится. Да чо с них возьмёшь - французы, лягушатники... Небось, не в пещерах в доисторическую эпоху жили, а в болоте обитали, потому и жрут всё такое непотребное, выпендриваются.

Покатили мы затем по городу. Мсье Серьйожа соловьём заливается, историю чуть ли не каждого булыжника в мостовой расписывая. А меня, как назло, истома опохмелочная обуяла. Вроде слушаю из вежливости, что он там про Палёный Рояль, Лавр, университет Срубонны да лес Бульонский треплется, а сам куняю потихоньку. Встрепенулся было, когда к Нотру-Дам подкатили. Ну, думаю, сейчас бордель, на весь мир знаменитый, увижу. Хрен с горчицей! Собором католическим этот Нотру-Дам на поверку оказался, без всякого намёка на таинство прелюбодеяния.

Не успел я в себя прийти после расстройства такого, как меня второй раз надули, предложив по сену покататься. Размечтался я, фильмы их исторические припомнив, где бравые гренадеры с пастушками то в стожке каком, то на сеновале "катаются-кувыркаются". Однако опять ни фига подобного. Сено - названием реки оказалось, что через Париж протекает. Грязной такой реки, занюханной, что канава сточная.

В общем, выпал я в осадок полный. Поэтому когда мсье Серьйожа предложил на театр "А де он?" посмотреть, я наотрез отказался. Чёрт его знает, сколько мы, судя по названию, этот театр "передвижной" по городу искать будем и найдём ли.

- Достаточно с меня впечатлений, - говорю. - По самое некуда напичкался, аж черепушка раскалывается. Вези, так и быть, в "Националь" обедать, а вечером кабаре какое обеспечь. Хочу на француженок фривольных поглядеть, как они канкан наяривают.

Хлопает ресницами мсье Серьйожа, не врубается.

- Думаю, "Мулен Руж" подойдёт, - поясняет Сашок.

- Что ещё за "Мыльный Рож"? - спрашиваю настороженно. Хватит мне лапшу на уши вешать в виде "сена", Нотру-Дам да университета финансово-испражняющего.

- Это варьете престижное, - глотает усмешку Сашок. - Ручаюсь, тебе понравится.

- Ну-ну... - ворчу недоверчиво. - Надеюсь, не брадобрейней окажется...

Ну угодил мне Сашок! Вот уж душу потешил! Свой мужик в доску, хоть и пьёт редко.

Короче, завалили мы вечером в этот самый "Мыльный Рож" всей кодлой, ложу оккупировали. Сидим в креслах плюшевых, публику рассматриваем. А публика вся в пух и прах разодета, бабы драгоценностями неподдельными сверкают - такое впечатление, что мы на них глазеть пришли, а не представление лицезреть.

Э, думаю себе, опять мне нос натянули. Когда же оркестр симфонический заиграл, я совсем потух. Ну, зверею про себя потихоньку, ежели сейчас мне балет показывать начнут, обматерю Сашка на чём свет стоит и ложу принципиально покину. Может, заодно и мсье Серьйоже морду намылю, чтоб, значит, названию варьете долбанному соответствовал.

Тут под менуэт и начали на сцену из-за кулис пары прифранчённые выплывать - что тебе народный ансамбль песни и пляски Моисеева хоровод завёл. Только мужики все во фраках, а бабы в кринолинах. Срываюсь я в сердцах с места и рот уж открываю, чтоб загнуть трёхэтажно, когда вдруг замечаю некоторое непотребство в туалете дамском. Вглядываюсь внимательней и так, с открытым ртом, назад в кресло и плюхаюсь. Чуть кондрашка меня не хватила! Это же надо такое удумать! Ну, приблизительно, как если бы ансамбль одного Моисеева с балетом другого Моисеева объединить, и всё это на сцену выплеснуть.