Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Наверное, вы правы, — задумчиво сказал Д.Ж.

— У вас, капитан, поселенческий акцент. Он сильно отличается от солярианского. Как только вы заговорили, вы показали себя перед надзирательницей нечеловеком. Она объявила об этом и напала на вас.

— А вы говорили с аврорским акцентом, и все же она вас атаковала.

— Да, капитан. Но леди Глэдия говорила с подлинным солярианским произношением и была признана человеком.

Д.Ж. помолчал, обдумывая услышанное, и сказал:

— Это опасное устройство даже для тех, кто должен был пользоваться им. Если солярианин почему-то обратится к такому роботу так, что робот не усмотрит подлинного акцента, этот солярианин немедленно будет убит. На месте солярианина я не пошел бы к такому роботу. При всех моих стараниях говорить на чистом солярианском, я мог бы сбиться и тут же был бы убит.

— Согласен, капитан, — сказал Дэниел. — Я думаю, именно поэтому те, кто производит роботов, обычно не ограничивают определение человека, а, наоборот, расширяют насколько возможно. Но соляриане оставили планету. Тот факт, что надзирательница над роботами имеет такую опасную программу, лучшее доказательство, что соляриане действительно ушли и не встретятся здесь с опасностью. Соляриане в данный момент имеют касательство лишь к тому, чтобы ни один несолярианин не ступил на планету.

— Даже другие космониты?

— Я полагаю, капитан, что было бы трудно определить человеческое существо, чтобы включить десятки различных космонитских оттенков и исключить множество поселенческих. Определение только по одному солярианскому и то достаточно труд но.

— Вы очень умны, Дэниел, — сказал Д.Ж. — Я не одобряю роботов — конечно, не их самих, а их влияние на общество — однако, иметь робота вроде вас рядом с собой, как вы когда то были с предком…

— Боюсь, что не выйдет, Диджи, — вмешалась Глэдия. — Дэниел никогда не будет ни продан, ни подарен, а силой его взять нелегко.

Д. Ж. с улыбкой поднял руки:

— Я просто помечтал, леди Глэдия. Уверяю вас, законы Бейлимира сделали бы для меня немыслимым обладание роботом.

Жискар неожиданно сказал:

— Не позволите ли мне добавить несколько слов?

— А, робот, который ухитрился избежать действия и вернулся, когда все было кончено!

— Мне жаль, что все выглядело так, как вы утверждаете. Может быть, вы разрешите мне добавить?

— Ладно, давайте.

— Похоже, капитан, что ваше решение взять с собой в эту экспедицию леди Глэдию хорошо сработало. Не будь ее, вы все были бы быстро убиты, а корабль уничтожен. Только способность леди Глэдии говорить по-соляриански и ее мужество при встрече с надзирательницей изменили результат.

— Это не совсем так, — возразил ДЖ — Мы все были бы убиты, возможно, даже, леди Глэдия, если бы не случайность, что надзирательница дезактивировалась.

— Это не случайность, капитан, — сказал Жискар, — и так не бывает, чтобы робот сам собой вдруг дезактивировался. Была причина. Как мне рассказывал друг Дэниел, леди Глэдия приказала надзирательнице прекратить действия, но у той были очень сильные инструкции. Однако действия леди Глэдии смазали решимость надзирательницы. Тот факт, что леди Глэдия, даже по определению надзирательницы, бесспорно, была человеком и действовала так, что могла вынудить надзирательницу повредить ей, а то и убить ее, еще больше смазало решение робота. Таким образом, в критический момент два противоположных требования — уничтожить нелюдей и удержаться от нанесения вреда человеку уравновесились, и робот застыл, неспособный ни к каким действиям вообще. Его контуры сгорели.

Глэдия рассеянно нахмурилась.

— Но… — начала она.

— Я подумал, — продолжал Жискар, — что вы вполне могли бы информировать команду об этом. Их недоверие к леди Глэдии уменьшится, если вы подчеркнете, что члены экипажа остались, живы лишь благодаря ее инициативе и храбрости. Это даст им великолепное мнение о вашей прозорливости, когда вы взяли ее на борт, возможно, даже вопреки советам ваших офицеров.

ДЖ громко захохотал:

— Леди Глэдия, теперь я понимаю, почему вы никогда не расстаетесь с этими роботами. Они не только умны, как люди, но еще и дьявольски хитры. Поздравляю вас с таким имуществом. Теперь, если не возражаете, я пойду потороплю команду. Я не хочу оставаться на Солярии дольше, чем это необходимо, и обещаю вам не беспокоить вас несколько часов. Я знаю, что вы нуждаетесь в отдыхе не меньше меня.

Когда он ушел, Глэдия на некоторое время погрузилась в задумчивость, затем повернулась к Жискару и сказала на обычном аврорском диалекте Галактического Стандартного, который был распространен на Авроре, и который не аврорцы понимали с трудом:

— Жискар, что за вздор насчет сгоревших контуров?

— Миледи, я высказал это только как предположение, и только. Я считаю, что это подчеркнет вашу роль в приведении надзирательницы к концу.

— Но как ты мог думать, что он поверит, будто робот так легко может выйти из строя?

— Он мало что знает о роботах, мадам. Он может торговать ими, но в его мире они не используются.

— Но я-то знаю о них очень много, как и ты. Кстати, у надзирательницы не было никаких признаков уравновешивания целей: ни заикания, ни дрожи, ни затрудненного поведения. Она просто остановилась.

— Мадам, поскольку мы не знаем точной специфики конструкции надзирательницы, мы можем удовольствоваться этим рациональным объяснением.

Глэдия покачала головой:

— Все равно это очень странно.

Корабль Д.Ж. снова был в космосе, вечном неизменном вакууме. Он взлетел не слишком скоро, по мнению Глэдии, которая плохо переносила напряженность ожидания возможного появления другой надзирательницы с другим усилителем. Тот факт, что смерть в этом случае была бы быстрой, как-то ее не удовлетворял.

Только после взлета, после появления мягкого жужжания протонных струй, она смогла подготовиться ко сну. Засыпая, она подумала, что это очень стран но, то, что в космосе она чувствует себя в большей безопасности, чем в мире ее юности, что она во второй раз оставляет Солярию с большим облегчением, чем в первый. Нет, Солярия больше не была миром ее юности, она стала планетой без человечества, охраняемой искаженными пародиями на людей — гуманоидными роботами, представлявшими собой насмешку над ласковым Дэниелом и рассудительным Жискаром. Затем она уснула, и Дэниел, и Жискар, стоявшие на страже, снова могли поговорить друге другом.

— Друг Жискар, я почти уверен, что это ты уничтожил надзирательницу.

— Выбора не было, друг Дэниел. Чистая случайность, что я появился вовремя, потому что все мои чувства были заняты поисками людей, а я никого не нашел. Я бы не уловил значения событий, если бы не ярость и отчаяние леди Глэдии. Я почувствовал это на расстоянии и прибежал как раз кстати. В этом смысле леди Глэдия спасла положение, во всяком случае, в том, что касалось существования капитана и твоего. Я мог бы еще спасти корабль, даже если бы пришел слишком поздно, чтобы уберечь вас.