Кейт Харди - Во власти искушения

– Хм, и от этого выигрывают и автор, и продавец, который получает комиссионные.

– Пожалуй. – Ник помолчал. – Могу я задать вам личный вопрос?

Сэм насторожилась. Судя по тому, как он ведет себя, их симпатия взаимна. Не хочет ли он пригласить ее на свидание? Если он решится, что она ответит?

– Конечно.

– Ваша прическа. Вы спрашивали, почему я стригусь так коротко и не имел ли я отношения к армии. А вы?

Вопрос застал Сэм врасплох, и, не имея времени обдумать ответ, она сказала правду:

– Нет. Просто я стригу их каждые два года.

Ник заморгал.

– Каждые два года?

Она могла сослаться на дань моде, но он проницателен и наверняка поймет, что она лжет.

– За такой срок они отрастают на двенадцать дюймов.

Ник смотрел с недоумением.

– А зачем вам отращивать их ровно до двенадцати дюймов?

– Потому что для париков нужна длина от семи до двенадцати дюймов, – тихо произнесла Сэм.

Наконец он понял.

– Вы отдаете свои волосы на парики?

Она кивнула:

– Их делают для детей, которые потеряли свои после химиотерапии. Моя сестра Дженни и я делаем так каждые два года. И еще мы ищем спонсоров, а деньги идут на покупку игрушек и всего, что может поднять малышам настроение. В больнице тяжело проводить много времени, особенно если ты ребенок.

Последний раз они с Дженни остригли волосы на следующий день после получения результатов ее обследования. Таким образом они решили отметить хорошие вести.

– Это очень важное дело.

– Я полагаю, ваша сестра имеет какое-то отношение к онкологическому отделению.

– Угу. – Она не солгала. Просто ему не нужно знать, что Дженни связана с отделением из-за нее.

– Поэтому фотографии делаете вы?

Она кивнула:

– Я делаю фотографии для комитета перед каждым Рождеством. Мы организуем праздник, чтобы дети и их семьи смогли увидеть Санту. Аиша знала, что я никогда не соглашусь взять гонорар, если речь идет о больных онкологией, я помогаю бесплатно.

– А я решил, что вы студентка и прошли конкурс, опередив других претендентов.

– Нет. Хотя, возможно, мне нужно было согласиться работать вместе с другими фотографами.

– Но это изменило бы стиль.

– Пожалуй. Но в будущем это возможно.

Они закончили ужин, и Сэм отказалась от предложенного кофе:

– Думаю, мне не стоит больше злоупотреблять вашим временем.

Ник, разумеется, догадался, что она хочет уйти. Его угнетала мысль о том, что сейчас они попрощаются и больше никогда не увидят друг друга. Он прокручивал возможные варианты, когда неожиданно услышал свой голос:

– А когда у вас ближайший выходной?

– Честно говоря, сейчас я в отпуске. Мне осталось сделать четыре сессии для календаря, а потом я предоставлена сама себе.

– Вы тратите отпуск на работу над календарем?

А ведь она фрилансер, время для нее дорого.

– Мне несложно, – пожала плечом Сэм.

Однако она старалась не встречаться с ним взглядом.

И сказала, что к отделению имеет отношение ее сестра. Возможно, она тоже мысленно заключила сделку с Судьбой, как и он сам, – в обмен на ее усилия дорогой ей человек получит облегчение.

– Спасибо за ужин. И за терпение во время съемки. Я знаю, что бываю резкой, когда велю встать, повернуться и так далее.

– Вы отличный фотограф и настоящий профессионал.

Теперь его очередь попрощаться, но язык отказывался это делать.

– Вы не согласитесь провести со мной воскресенье? Мы могли бы пообедать, а вы бы показали свои любимые места в Лондоне.

– Одна моя подруга-американка называет это отправиться в поход по городу. – Она улыбнулась. – Я очень люблю проводить так время. Я согласна, но с условием.

– Каким? – Ник вскинул брови.

– В воскресенье я угощу вас обедом.

Он совсем не удивился. Сэм сразу производила впечатление человека крайне независимого. Сейчас он согласится, а в воскресенье что-нибудь придумает.

– Хорошо. В котором часу?

– В половине десятого.

– Отлично.

Ник объяснил себе, что это вовсе не свидание, просто Сэм Томпсон его заинтриговала и он еще не готов с ней расстаться.

– Как прошла съемка? – поинтересовалась Мэнди.

Ник понял, что она чувствует себя виноватой.

– Все хорошо. Фотограф очень милая. Она постаралась сделать все, чтобы я не ощущал напряжения, и предложила самому выбрать снимки.

– Она? Я думала…

– Да, именно так.

– Нет-нет, я просто думала, что тебе будет неприятно раздеваться перед женщиной, которую ты впервые видишь.

Ник рассмеялся.

– Она несколько раз повторила, что видит во мне лишь модель, а не мужчину.

– Хорошо. – Мэнди явно было любопытно. – Она молодая или старая?

– Это не важно. И даже не думай о том, чтобы опять с кем-то меня свести.

Не стоит говорить сестре, что в воскресенье он обедает с тем самым фотографом, ведь это ничего не значит. Они просто погуляют по городу, будут говорить об архитектуре, затем пообедают и расстанутся на этот раз навсегда.

Однако на следующий день Ник понял, что вновь обрести здравомыслие очень непросто. Он шел на работу по Флит-стрит и невольно отмечал, что оглядывает здания глазами фотографа. Сэмми очень бы здесь понравилось. Он не смог преодолеть соблазн и отправил ей сообщение.

«У меня появилась идея, куда отправиться в воскресенье».

«И какая?» – получил он вскоре ответ.

«Главное, не забудьте камеру. На какой линии метро вы живете?»

«На северной».

«Встретимся на станции „Эмбанкмент“ в 9.30».

В ответ пришел смайлик и краткая фраза, показавшаяся немного дерзкой.

«Надеюсь, перерыв на кофе включен в ваш план?»

Ник усмехнулся и напечатал:

«Непременно».

В воскресенье Сэмми очень нервничала. Глупо, конечно, но все же это ее первое свидание за много месяцев, да еще с человеком, чей образ жизни так отличается от ее.

Ник Кеннеди очень ей нравился, ее влекло к нему. И это чувство определенно взаимно.

Как он отреагирует на ее признание в том, что в подростковом возрасте она перенесла остеогенную саркому?

Она не думала, что он убежит от нее без оглядки, испугавшись, ведь у его племянника тот же диагноз. Но будет ли он вести себя как ее семья, стараться опекать ее, делать огромную проблему из каждой мелочи? Если он близок с племянником, значит, он любит детей. Возможно, однажды ему захочется иметь своих. Это может стать серьезной проблемой. Перед началом лечения Сэм заморозила яйцеклетки, чтобы иметь возможность сделать в будущем ЭКО, но никто не даст гарантии, что ей удастся родить.

Сэм боялась заводить разговор на эту тему, и не потому, что трусила, это было следствием опыта прошлых отношений с мужчинами. С каждым разом, когда они бросали ее, в душе крепло чувство, что ее нельзя считать полноценной женщиной.