Джини Кох - Прикосновение чужого

— Почему ты так считаешь, Китти? — поинтересовалась Лоррейн. — Нам рассказывали полную историю нашего мира и про то, почему мы пришли сюда.

— Разве? Я в этом сомневаюсь. Вы — еще один пример иммигрантов, которых в начале девятнадцатого века принимала Америка. Люди покидали родные земли много раз, из-за религиозных преследований в том числе, чтобы поселиться на земле равных возможностей. То, что построено на этой земле. Но то, что иммигранты рассказывали своим детям, не всегда было правдой.

— Ты уже убедилась, что мы не можем врать, — сказал Кристофер. — Определись уже.

— Вы не можете врать. Но вы и не даете всей правды, если не спросить об этом напрямую. Но вы особо не возражали, когда я сказала, что ваш перевод книги древних оказался неправильным.

— Я в игре, — сказал Мартини и прислонился к стеллажу затылком. — Что?

— Ваш Суверенный Понтифик ни разу не протестовал, когда я критиковала перевод. Да, конечно, он дал возможность защищаться молодым, но не выдал ни одного протестного слова, оставив все Беверли.

— Потому что это ее работа, — отрезал Кристофер.

— Нет, потому что он не может выкручиваться так, как это могут остальные, поэтому, как только понял, что я стала в этом разбираться, замолчал, — я посмотрела на Райдера. — Как давно ты это понял?

— Через несколько месяцев, и я не шучу. Когда я присоединился к команде, мой уровень допуска был ниже. Ты сошлась с графиком: если сжать мои первые два месяца, первая стычка с Мефистофелем произошла через полтора дня, — Райдер посмотрел на Мартини с Кристофером. — Я ничего не говорил, потому что не мог придумать ничего, чтобы это исправить, так зачем было затруднять вам жизнь, ребята?

— Не говорил о чем? — спросил Мартини. Было ясно, что вопрос он задал лишь для того, чтобы убедиться в своей догадке.

— Что ваш родной мир выслал вас на Землю не для того, чтобы помочь нам или дать вам шанс быть где-то полезными, — ответила я, — но чтобы использовать вас в качестве приманки. Чтобы паразиты стремились сюда, а не к вашему родному миру.

— И на вашей родной планете вас хотят видеть не больше, — кивнул Райдер, — чем паразитов. Здесь и мы, и вы сами по себе.

— Почему они это сделали? — тихо спросила Клаудия. — Наш народ привез с собой множество вещей для помощи, а из родного мира до сих пор присылают разные вещи.

— И тогда, и сейчас, — добавила Лоррейн.

— Для того, чтобы быть уверенными, что вы здесь не по умирали. Я так думаю.

— Почему они так делают? — спросила Лоррейн. — Ведь наш мир защищает озоновый щит.

— Да, пока защищает, но сколько это продолжится? Давайте представим, что Рай и Ад реальные места. В Аду жарко, очень жарко. Вы пришли из мира с двойным солнцем. Могу догадаться, что там довольно жарко, потому что все вы, как в пустыне летом, носите темные вещи. Вы не переживаете, просто не замечаете этого. Никто из вас не потеет, даже когда мчится со скоростью восемьдесят километров в секунду.

Даже Мартини нисколечко не вспотел после нескольких часов энергичного, фантастического секса. Я вспотела, а он нет.

— Если бы не было всей этой затеи с поиском нового дома, и Мефистофель пришел из жаркого мира, то почему ему приспичило остановиться на этом маленьком зелено-голубом драгоценном камешке в середине нигде? Он ведь стремился найти планету с большим количеством тепла и яркостью солнца, где чувствовал бы себя более-менее нормально. Ваш мир, к примеру? На складе было достаточно жарко, но никто из вас не чувствовал себя не уютно и мертвые тела сверхуществ сохранялись при той температуре просто замечательно.

— Паразиты ни за что не пришли бы сюда. Древние предупреждали всех, — запротестовала Лоррейн.

— Уверена, так они и делали. Ну, или пытались. Но чума сработала выборочно. Каждая ужасная болезнь поражает какую-то часть, а какую-то оставляет и только сама болезнь знает, почему. Прививки могут помочь, но не навсегда.

— Спасибо, доктор Китти, — сказал Кристофер с сочащимся сарказмом.

— О, это ерунда. Остановимся на том, что это чума. Паразиты бьют не по всем. Они не могут стабилизироваться в большинстве хозяев. Но тем, в ком приживаются, дают более длительный срок жизни, иначе бы Йейтс был давно мертв.

— Они, конечно же, нападают и на крепкие организмы, — добавил Райдер. — Но в основном, их привлекают такие болезни, чтобы организм не мог сопротивляться. Полиомиелит, рак, СПИД — без разбора. Иногда они вылечивают смертельную болезнь, делая человека здоровым.

Кристофер открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я не хотела его слушать. Он понял это и закрыл рот, сверкнув гримасой о высшему баллу. Приятно видеть, что этот человек остается последовательным.

— Что-нибудь еще? — спросил Мартини.

— На самом деле, да. Если бы я искала для себя другое тело, я бы серьезно рассмотрела преимущества тела с двумя сердцами, возможностью к сверхзвуковой скорости, невероятной выносливостью и значительными способностями тела и разума.

Мартини оттолкнулся от стеллажа, уселся в кресло напротив меня и закинул ноги на стол, после чего посмотрел прямо в мои глаза.

— Озоновый экран ставился не от паразитных атак. Прибытие древних для предупреждения миров об опасности — очередная ложь. Так же как и здесь, все это было скрыто ото всех. Только из-за того, что занимались наукой, мы знали, что происходит на самом деле. После того, как построили озоновый щит и он начал работать, отбрасывая паразитов, родному миру мы стали не нужны.

— Ты же клялся никогда и никому об этом не рассказывать, — рассердился Кристофер.

— Мы клялись много чему, — пожал плечами Мартини. — Но от этого легче не стало. Паразиты пытались проникнуть в мир наших предков и, поняв, что они не оставят попыток, несмотря на щит, наших лидеров посетила гениальная идея. Почти как у вас. Они озабочены сохранностью только цивилизации центаврийцев, так что с легкостью решили обречь на несчастья Землю. Первоначально они собирались засылать сюда преступников.

— Какой продуманный план. Но, в конечном итоге, здесь оказались вы.

— Нет, — зарычал на Мартини Кристофер. — Безопасность всей нашей расы зависит от этого.

— Безопасность всей нашей расы зависит от нашего успеха, — прорычал в ответ Мартини. — До сих пор нам удавалось разве что сдерживать их. Если у тебя нет какой-нибудь гениальной идеи, чтобы сделать что-то более полезное, то, хотя бы не мешай другим.

Они с Кристофером смотрели друг на друга в упор. Кристофер совершенствовал убийственный взгляд, а Мартини смотрел на него добродушно, словно говоря: «все будет хорошо». Сражение взглядами, похоже, могло продержаться несколько дней.

— Ребята, прошу вас, у нас есть целый мир, нуждающийся в спасении. Только вместе обе наши расы могут с этим справиться, я права?