Василий Криптонов - Ты можешь идти один

Я пожал плечами.

— Если верить Брику, то да.

— А у нас есть причины ему верить?

— У меня есть. Я видел доказательства его слов.

— А…

— Стоп! — Я хлопнул ладонью по лавочке. — Так не честно!

В глазах дяди Миши засверкали искорки.

— Эх, не дал разгуляться! — засмеялся он. — Ну давай, задавай свои вопросы. Отвечу на два сразу.

— Спасибо! — съязвил я. — Вопрос первый: почему вы не спрашиваете, где находится Брик?

— Ну, для начала, это не моя подследственность, — пожал плечами дядя Миша. — Я простой участковый. Если вдруг поймаю разыскиваемого преступника, то мне, конечно, дадут премию и, может, даже звание накинут, но специально рыть землю носом я не обязан. Как, кстати, и все остальные в нашем участке.

— А еще?

— Что «еще»?

— Вы сказали: «для начала». Есть еще причина?

— Да, есть. Люди, с которыми я работаю, проявляют нездоровый интерес к делу. И начали его проявлять до того, как история с убийством вылезла наружу. Почему они хотят поймать Брика, я не знаю, но знаю, что убийство — всего лишь предлог. И у меня возникает вопрос: зачем взрослым людям так сильно понадобился подросток, ранее никогда не фигурировавший ни в каких преступлениях? Почему в крошечном отделе собралось столько сотрудников из города? Сдается мне, что к правосудию эта ситуация не имеет почти никакого отношения. И третья причина: я верю тебе. Верю, что Брик готов понести ответственность, когда придет время.

— Я не говорил, что он готов понести ответственность, — покачал я головой. — Я сказал, что его все равно посадят, но лучше бы это произошло как можно позже.

— Ты ведь сказал, что он сам признается.

— Возможно. Только вот… Убийство совершил не тот, кто будет признаваться. А того наказать не получится. Если попытаться, то будет только хуже.

Дядя Миша наморщил лоб.

— Речь идет о каком-то духовном перерождении?

— Можно и так сказать.

— Хорошо, пусть так. Если ты в это веришь, я приму такую идею. Задавай второй вопрос.

В этот раз я думал дольше. Хотелось задать вопрос, который заставит дядю Мишу рассказать как можно больше. Рассказать все. И я нашел нужный вопрос:

— Можно ли как-то остановить их? Ну, тех, кто ищет Брика. Ведь они же, наверное, что-то нарушают?

Дядя Миша ответил не сразу. Мимо нас медленно проковыляла пожилая женщина, опирающаяся на трость. Она посмотрела на дядю Мишу, потом на меня и вздохнула. Видимо, сочла хулиганом, с которым милиционер ведет разъяснительную беседу. Как только она удалилась на приличное расстояние, дядя Миша заговорил:

— С этого я и начал наш разговор. Я хочу их остановить, хочу, чтобы они убрались вон из этого поселка. Но как это сделать, я не знаю. Еще неделю назад нас было двое. Я и Саша, из отдела дознания. Это он придумал называть их «зомби». Знаешь ведь о задержании Рыбина?

Я кивнул.

— Это он тогда пытался им помешать, но схлопотал по голове. В тот же день он пошел к начальнику отдела доложить о произошедшем, и не вернулся.

— Как не вернулся?

— Я видел, как он зашел в кабинет, и все. Его не стало. Телефон не доступен. Вопросов я задавать не стал, как ты понимаешь. Сделал вид, будто и не заметил исчезновения человека. Не из страха, нет. Просто понимал, что если так же исчезну и я, то людей в отделении не останется. Они и так не спускают с меня глаз. Контролируют каждый шаг. Отлучка дольше, чем на пятнадцать минут, их уже беспокоит. Я не могу даже уехать из поселка. Днем они держат меня на поводке с помощью телефона, а ночью… Знаешь ведь, из поселка есть только два выезда. И они патрулируют оба. Пару дней назад я хотел уехать, но вовремя заметил одного из них, стоящего у дороги. Я просто проехал мимо, сделал круг и вернулся домой.

Мне стало жутко. Стерегут выезды из поселка… Когда же закончится все это безумие? Сколько еще этих процентов осталось нарастить Брику?

— Кстати, — продолжил дядя Миша. — Если соберешься навестить Машу, то имей в виду: сегодня они остались на постах. Думаю, будут дежурить круглосуточно. И причина тому — ты.

— Я?

— Именно. Они ждут, когда ты соберешься встретиться с Бриком.

— Почему бы просто не следить за мной?

Тут дядя Миша усмехнулся.

— Видишь ли, Дима, у зомби есть один недостаток. Думаю, на нем можно сыграть, только я еще не придумал, как. Они, говоря простым языком, тупые. Просто по человеческим меркам: тупые. Следить незаметно у них не получится. За тобой, на расстоянии пяти метров, просто будет топать милиционер. Их стихия — сила, а оперативная работа требует ума и хитрости. Поэтому я им немножко нужен. Знаешь, чем я сейчас занимаюсь?

— Чем?

— Выведываю у тебя местонахождение Брика. Да-да, такое мне дали задание, когда увидели тебя из окна.

Я вздрогнул. Только сейчас до меня дошло, что окна отделения милиции выходят как раз на площадь. Я посмотрел в сторону здания, стоящего за фонтаном-клумбой, и похолодел. Восемь окон, частично скрытых кустами, были распахнуты настежь. В каждом окне я видел троих человек, стоящих и молча наблюдающих за мной и дядей Мишей. Разумеется, с такого расстояния они не могли ни слышать наших слов, ни даже видеть выражения лиц.

— Видишь, как эти ребята ведут слежку? — тихо сказал дядя Миша. — Не надо на них таращиться, отвернись.

Я поспешно отвел взгляд. Посмотрел в небо.

— Наверное, лучше сейчас закончить разговор, — вздохнул дядя Миша. — Иначе даже они что-нибудь заподозрят. Пойду докладывать о результатах операции. Только сперва посмотри мне в глаза и скажи то, что они должны услышать. И так, как они должны это услышать.

Не в тот же миг, но до меня дошел смысл его слов. Я вспомнил, как Разрушитель выхватил у меня из памяти мысли о Маше.

— Я понятия не имею, где Брик, — сказал я, глядя дяде Мише в глаза. — И я знать не хочу, где он. После всего того, что он сделал, я надеюсь, что его скоро поймают и посадят в тюрьму до конца жизни. Но помочь в этом не могу.

— Верю, — сказал дядя Миша.

Он, не прощаясь, встал и пошел в обитель зомби. Да, наверное, я говорил убедительно. Потому что, как ни крути, а причин жалеть Брика у меня не было. Он предал и использовал меня, Машу, а теперь делал то же самое с Катей. Я хотел для него самого сурового наказания, но помочь не мог.

На следующий день я решил не ходить на занятия. Было мерзко. Не представлял себе, как я буду вести себя с одноклассниками. Продолжать войну значило проиграть и рухнуть на самое дно, а прийти с повинной значило рухнуть еще ниже. Кроме того, я хотел повидать Машу.

Выйдя из дома, я увидел Разрушителя, сидящего на скамейке перед подъездом. Такой наглости я не ожидал. Думал, он будет где-нибудь неподалеку, прятаться за деревом или хотя бы притворяться, что читает газету. Но он просто сидел и смотрел на меня своим пустым взором. Молодой парень со светлыми кудрями, смешно выбивающимися из-под фуражки.