Наталья Заварзина - Страна Серых Снов

Удар.

Неназванный же стремился навстречу ему; под короткую свинцового тона шерсть не проникала подземная прохлада; обнюхивая по осторожности все плоскости, минуя клетку за клеткой, он вожделел встречи по-своему. Через два коридора и на третий поворот, затем спуск и он уже был там, разрушитель изначалья. Двуручная дубина врезалась в кирпичи, тесаные камни; а лапы оттолкнули от себя боковую вертикаль, фыркая на близкого ВРАГА.

Удар. УЖЕ ТУТ. УДАР.

Хищник достиг. Кошмар встал и, ничуть не смущаясь преграде и задвинув забрало шлема, затопал, как слон, в сторону ловкого проныры. Тот повернулся к нему задом и, издав призывный утробный писк, рванул за угол, а на это место тотчас опустилась булава, вывернув ввинченными цилиндрами из пола фонтан осколков. За его спиною около половины Тюрем-без-Дверей лежали в руинах, разбитые на куски по срезам. Ударив в грудь по выпуклой кирасе, он шумно зашагал следом, все так же упорно круша и означая свою дорогу.

Медлить нельзяааа...

Крадущийся оборачивался попеременно с вглядыванием. В душу все клокотало от жара погони. Только вряд ли серый был жертвой, чем-либо преследуемый. Скорее, мудрым охотником, заводившим свою пустоголовую жертву в тупик.

Еще, еще... сюда. Расчет был сделан, но оставалась лишь одна проблема: Кошмар глуп, как Голем, но силен, как хозяин бесов.

И вот, круглая пыточная камера, кажется, вполне подошла бы для... Тот, у кого нет множества имен, юркнул за дыбу. На входе ВРАГ оглянул и, не найдя никого зримо, думал выходить, но нарочный шумок заставил его остаться и побежать к его источнику.

Стол с дублеными ремнями разлетелся в щепки. За ним последовали удавка, очаг со щипцами, жом, зубчатые винты, держатели, "деревянная кобыла", "ожерелье", "лестница" и груды масок, кнутов, плетей с гвоздями и веревок. Никого и ничего не было. Кошмар начал действительно разъяряться и еще несколько раз шибанул по образовавшемуся хламу. Он не ожидал того, что произошло дальше.

Ему на плечи с потолка упало что-то тяжелое, но живое и чуть было не свалило наземь. Неловкие руки в стальных перчатках судорожно пытались сбросить четырехлапое, но оно, толкнув, ушло само.

Серый поддел Кошмара крюком с потолка. Оттуда свисало на цепях еще много премилых вещиц, но большой крюк как нельзя лучше сгодился для такой туши, как автомат. Изогнутое острие скользнуло под сочленение шлема и панциря, оставляя его, подвешенного, болтаться, доставая мысками пола. Неназванный прыгнул сзади на руку, держащую булаву. Толстая, как дерево, она была запаяна в железо и до тела у локтя здесь нельзя было добраться. А был ли он живой?..

Не успел серый задать себе этот вопрос, как был отброшен назад и сильно ударился хребтом. Потрясая головой, он считал потери и полз подальше от размахов соперника. Приходил в себя, одновременно думая о нападении.

Он приготовился к скачку и сиганул прямо на грудь Кошмару. Тот, уже совсем не держась на ногах, повалился вниз, а крючок сорвал с него шлем, оставляя червивую гнойную голову обнаженной. Серый атаковал снова, пока тот лежал на спине. Зубы ощутили под собою мягкую жилу и прошили ее насквозь. Теперь правая рука, к которой умело подобрался Неназванный, уже ему не понадобится. Она безвольно болталась на весу, а гром от рева Кошмара, который наконец зазвучал, содрогнул Тюрьмы, то, что от них осталось. Из раны сочилась красная теплая кровь, заставляя хищного перевоплощенного вкусить долю победы. Но еще рано.

Сокрушитель поднялся на ноги, а серый забежал с тыла. Это битва на равных условиях. Останется один. Серость знала, кто.

Зверь вгрызался в лопатки, получил по ребрам; откусил половину отвратительного уха, добирался когтями до укромных уголков.

Кошмар был сбит, обездвижен, истекал кровью, разившей жженым битумом. Марал ею стену.

Серого наградили синяком... Он гавкнул, слизнул стекающую слюну и опять бросился на ВРАГА, в горячую схватку с тем, что может лишить его жизни...

С чуждого стянули поножи, прокусили сухожилия и лишили ног. Серый сворачивался комочком, терпеливо выжидая пополнения сил. Но Кошмар был жив и... он был очень зол. Он не говорил слов и у него не было своего разума. С ним было сурово бороться - изматывающее.

Серый оторвал ему пальцы двигающейся еще руки, когда тот потянулся за ржавым прутом, бешено кидался и наносил удары, подранный, пока кулаки обрушивались с медленной гневной последовательностью, не причиняя вреда. Остроносое творение отбегало, опять ловчило... И не понимало, когда же кончится завод у этого преследователя.

Из прохода, ведущего в бывшую пыточную, на порог, ручейками и речушками вытекала бордовая артериальная жижа, стекавшая киселем в сточные решетки. Лапы Неназванного были почти по локоть в ней. Он решил прикончить Кошмара одним махом.

Подойдя на безопасное расстояние к голове, он вдыхал отравляющее дыхание и чувствовал огонь глазниц. С отвращением он вцепился в сонный сосуд и замер на мертвой ухватке всей челюстью.

Гул изо рта Кошмара огласил эхом камеры далеко от них. Дух вздрогнул и придвинулся у Ангелу. Кошмар гудел, как паровоз, гудел на холостом ходу, верно, выдыхая из легких последний газ, который набрал. После гудение сменило хлюпанье, хрип, шелест, протяжное "ххххооооо" и, наконец-то, громадина утихла...

Серый все еще держал глотку, передвигая ноги., наконец-то, громадина утихла...

Серый все еще держал глотку, передвигая ноги. На деснах был зловонный привкус, он поджал язык. Он рычал и держал уже подохшее тело, переставшее даже конвульсировать. Он хмурил брови и все еще ожидал выпада, чудного оживления...

В Снах может быть предательством, когда Океан до беспредела ожесточает Свои условия...

Нет, он ждал и теребил обмякшую шею, не отпуская клыков. Ему было противно, невозможно было сглотнуть, Кошмар начал вонять по-настоящему ужасно.

Еще, надо подождать еще. Удостовериться. Дымок пропал из проваленных очей разрушителя. Вопиющий мертв. Да. Мертв.

И, лишь только серый разжал побаливающие челюсти, где-то там, в отдалении от него, где-то в Тюрьмах-без-Дверей, которые еще не были подвержены побежденному чуждому, преградился ход...

Закрылся прочно и крепко, и неизвестно где.

Ход! Черт подери, ход к Ангелу и Духу! К их камере! Вот Он...

Расширенные от неожиданности глаза обернувшегося зверя; его победная поза, еще не закрытая пасть; напряженные мышцы; сдавленное хриплое дыхание. ОПЯТЬ?

Только не это...

- НЕ ОДНО, ТАК ДРУГОЕ, - сказало что-то у него в голове. - А ТЫ ЧЕГО ОЖИДАЛ?! Я ЕЩЕ ПОСМЕЮСЬ НАД ТОБОЙ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ТЫ ПОДОЙДЕШЬ КО МНЕ... ГЛУПЕЦ... МЕРЗОСТЬ...

- Ты подвел меня, хотя дал силы! Ты предал меня, хотя даешь то, что я хочу!!!

Но Оно не ответило, кинув его на отрезанном куске Тюрем. Пробивало... плакать?