Джон Уиндем - Золотоглазые

— Никому из них нет еще и года.

— Но во всех отношениях это хорошо развитые двухлетние Дети. И потом: я ведь предлагаю не тест на знания… и вообще, я ни в чем не уверен. Чей Мальчик?

— Хорошо. Миссис Грант — сказала Джанет и мы поехали к ней.

Миссис Грант проводила нас на задний дворик, где играл Ребенок. Он выглядел года на два. Зеллаби дал ему ларчик, тот потряс его, радуясь постукиванию внутри, понял, что там что-то есть интересное, и попытался открыть, но тщетно. Зеллаби дал ему время поиграть, а затем достал из кармана конфету и обменял ее на шкатулку, все еще не открытую.

— Не понимаю, что вы собираетесь нам показать. — сказала Джанет, когда мы вышли.

— Терпение, моя дорогая, терпение, — сказал Зеллаби ободряюще. — Кто будет следующим?

Джанет предложила викария, не Зеллаби не согласился.

— Нет, этот не пойдет. И Девочка Полли Райтов тоже.

— Что это значит? Звучит загадочно, сказала Джанет.

— Я хочу, чтобы мои свидетели были удовлетворены. Назовите кого-нибудь другого.

Мы остановились на мисс Дорри. Представление повторилось. Но, поиграв немного с ларчиком, Малыш протянул его Зеллаби, выжидательно глядя на него. Тот, показав Мальчику, как открыть ларчик, дал ему сделать это самому и вынуть конфету. Зеллаби положил другую конфету, закрыл шкатулку и протянул ее Малышу.

— Попробуй еще разок — предложил он.

Малыш легко открыл ларец и получил вторую конфету.

— А теперь, — сказал Зеллаби, когда мы вышли, — вернемся к первому, к сыну миссис Грант.

В саду миссис Грант он снова дал Ребенку коробочку, как делал ранее. Ребенок взял ее с нетерпением. Без малейших колебаний он нажал и подвинул пластинку и вытащил конфету, словно раз двадцать делал это. Зеллаби посмотрел на наши ошарашенные лица и довольно мигнул. Он снова закрыл шкатулку и протянул ее Малышу. Представление повторилось.

— Ну, назовите еще Мальчика.

Мы побывали еще у троих в разных концах деревни. Никто из них ни на минуту не был озадачен. Они открывали шкатулку, словно были досконально знакомы с ее устройством и содержимым.

— Правда, интересно? — спросил Зеллаби. — Теперь давайте примемся за Девочек.

Мы снова повторили всю процедуру за исключением того, что теперь не второму, а третьему Ребенку Зеллаби открыл секрет шкатулки. Но все повторилось…

— Они очаровательны, не правда ли? — спросил Зеллаби. — Еще головоломку?

— Немного позднее, — сказала Джанет. — Сейчас я хочу чая.

И мы втроем вернулись к нам.

— Эта идея с ларчиком удалась, — удовлетворенно сказал Зеллаби, скромно уминая сэндвич с огурцом. — Эксперимент прошел без сучка, без задоринки.

— Значит, вы уже пробовал и другие идеи на них? — спросила Джанет.

— О, массу. Некоторые были слишком трудные, другие не полностью завершенные, кроме того, у меня не было точного направления, куда двигаться.

— А теперь вы уверены, что оно у вас есть? Мне почему-то так не кажется, — сказала Джанет. Он посмотрел на нее.

— Я думаю, вы знаете, и не надо скромничать.

Он сжевал еще один сэндвич и посмотрел на меня вопросительно.

— Я полагаю, вы ждете, что я подтвержу выводы вашего эксперимента? Что знает один Мальчик, тут же узнают и все остальные. У Девочек такие же способности. С этим я соглашаюсь, если нет подвоха.

— Но…

— Вы согласитесь, что полученную информацию следует перепроверить.

— Да, я понимаю. Я и сам пришел к этому выводу не так скоро, — кивнул он.

— Но мы должны были узнать все это?

— Конечно.

— Сделать выводы трудное, чем просто воспринимать информацию.

— Минуточку, — перебила меня Джанет. — Мистер Зеллаби, вы утверждаете, что стоит одному Мальчику получить какую-либо информацию, все остальные автоматически узнают о ней?

— Естественно, хотя для них подобная передача информации не является чем-то необычным.

Джанет отнеслась к его словам явно скептически. Зеллаби вздохнул.

— Вам следует провести самостоятельный опыт, — он взглянул на меня. — Вы согласны с этой гипотезой?

Я наклонил голову в знак согласия:

— Вы сказали, что ваш вывод предварительный. Что дальше?

— Я считаю, что даже такое изменение в людях способно опрокинуть всю нашу социальную систему.

— Но ведь иногда существует подобная взаимосвязанность у близнецов? — спросила Джанет. — Не сходны ли эти явления?

— Думаю, нет, — Зеллаби покачал головой. — Или только способность развилась до таких размеров, что приобрела новые черты. К тому же это не близнецы. Мы имеем две отдельные группы, не связанные между собой. Меня интересует другой вопрос: насколько велики индивидуальные способности Детей? Можно ли говорить о них, как о самостоятельных личностях, если исходить из их способности общаться друг с другом на расстоянии? Задавая один и тот же вопрос разным Мальчикам, я получаю одинаковые ответы. В случае выполнения ими различных механических действий возможны различия, но не столь значительные, как у нормальных Детей. Главная трудность заключена в том, что на вопрос отвечает одновременно вся группа.

Джанет нахмурилась:

— Мне непонятно…

— Давайте подойдем к вопросу по-иному, — продолжил Зеллаби, — В наличии мы имеем пятьдесят восемь маленьких и индивидуумов. Но действительность обманчива. Оказывается, что в наличии лишь два индивидуума — Мальчик и Девочка. Мальчик состоит из тридцати компонентов, Девочка — из двадцати восьми, каждый из которых имеет свою физическую структуру и индивидуальную внешность.

Последовала пауза.

— По мне, так все это слишком сложно, — сказала Джанет.

— Конечно, и для меня тоже слишком сложно, — согласился Зеллаби.

— Послушайте, — начал я, прерывая очередную паузу. — Вы серьезно верите, что все это правда? Быть может, вы слишком драматизируете события?

— Есть факты и доказательства.

— Единственное, что вы доказали, — их возможность общаться друг с другом каким-то таинственным способом, чего я просто не понимаю. А переход к многочастевой индивидуальности — не слишком ли большой скачок?

— На данном этапе, возможно. Вы были свидетелями лишь одного опыта, я же провел их несколько серий, и все говорит за то, что коллективный индивидуум существует. Это не так уж странно, как может показаться вначале: хорошо отлаженная эволюционная уловка, чтобы избежать дефекта. Многие формы, кажущиеся, на первый взгляд, колониями, действуют, как индивидуумы. Наиболее подходящие примеры мы можем найти на уровне простейших форм жизни, но нет факторов, ограничивающих данную теорию только ими. Многие насекомые вполне подходят к данному определению. Размеры насекомых невелики, поэтому они достигают силы в совместных действиях. Мы сами объединяемся в группы сознательно. Почему бы природе самой не произвести модель для преодоления нашей слабости? В конце концов мы стоим перед барьером к дальнейшему развитию и должны найти путь, чтобы обойти его. У.В.С. предлагает в качестве первого шага расширить длительность человеческой жизни до трехсот лет. Это может быть один путь — и, без сомнения, продление жизни будет вызовом закоренелому индивидуализму, но есть и другие пути…