Джон Уиндем - Золотоглазые

Он направился было к Девочке, но через четыре шага развернулся и пошел обратно, наблюдая, как Девочка прошла мимо него. На них она даже не взглянула.

— Что за дьявол? — спросил второй полицейский убитым голосом.

— Черт те что, — сказал первый. — Ты идешь сделать что-то, а вместо этого делаешь совсем другое. Не скажу, чтобы это мне понравилось. — Эй! — позвал он Девочку. — Эй, мисс!

Девочка не обернулась. Он тронулся с места, чтобы догнать ее, прошел несколько ярдов и остановился как вкопанный. Девочка скрылась за поворотом. Полицейский расслабился и, повернув, пошел к воротам. Он тяжело дышал и был озадачен.

— Мне определенно не нравится все это, — сказал он. — Это просто дурацкое место.

Автобус из Оннли остановился в Мидвиче по пути в Трейн. Десять или двенадцать женщин подождали, пока выйдут два натруженных вещами пассажира, и потом рванулись к дверям. Мисс Латирли во главе толпы взялась за поручень и сделала шаг вперед, но ничего у нее не вышло. Обе ее ноги, казалось, прилипли к земле.

— Пожалуйста, побыстрее, — сказал кондуктор.

Мисс Латирли сделала вторую попытку — безуспешно. Она беспомощно взглянула на кондуктора.

— Станьте в сторону, мадам, дайте другим войти, а я сейчас дам вам руку.

Мисс Латирли растерянно последовала его совету. Мисс Дорн передвинулась на ее место и уцепилась за поручень, больше у нее ничего не вышло. Кондуктор подошел, взял ее за руку, потянул вверх, но ноги не поднимались на ступеньку. Она стояла рядом с мисс Латирли, обе они смотрели, как остальные безуспешно пытаются войти в автобус.

— Что такое? Дурацкие шутки? — спросил кондуктор. Потом увидел выражение лиц у женщин. — Извините, леди. Никаких обид. Что за беда у вас?

Именно мисс Латирли заметила одного из Детей. Он сидел на скамейке у «Косы и камня», повернувшись к ним, и лениво покачивал ногой. Она направилась к нему и внимательно изучала его, пока приближалась. Не совсем уверенно она сказала:

— Ты не Джозеф, нет?

Мальчик ухмыльнулся.

— Я собираюсь поехать в Трейн, проведать мисс Фершали, маму Джозефа. Она ранена прошлой ночью. Она в госпитале.

Мальчик продолжал смотреть на нее. Он только слегка покачал головой. Слезы гнева навернулись у нее на глазах.

— Вам мало того, что вы сделали? Вы чудовища. Все, что мы собираемся сделать, — это проведать наших раненых. И это сделали вы…

Мальчик не ответил. Мисс Латирли инстинктивно рванулась к нему, но вовремя остановилась.

— Ты не понимаешь? В вас есть хоть капля человеческого?

За ее спиной кондуктор, озадаченный и рассерженный, говорил:

— Ну, решайтесь же, леди, идите. Эта старая развалина не кусается, вы знаете. Мы не можем ждать вас целый день.

Группа женщин стояла в нерешительности, некоторые действительно были испуганы. Мисс Дорн предприняла еще одну попытку сесть в автобус. Это было бесполезно. Две женщины повернулись и со злостью посмотрели в сторону Мальчика. Он и не шевелился…

Мисс Латирли, беспомощно отвернувшись, пошла прочь. Терпение кондуктора лопнуло:

— Ну, если вы не хотите ехать, мы отправляемся.

Никто из группы не пошевелился. Он решительно дернул звонок, и автобус поехал. Кондуктор видел, как они грустно смотрели вслед. Когда он пошел вперед, чтобы поделиться мнением с водителем, то смог лишь что-то пробормотать про себя.

Полли Райтон вместе с миссис Либоди отправилась в Трейн навестить викария. Он пострадал довольно сильно: перелом бедра, сломанная ключица, многочисленные ушибы. Тем не менее он был бы рад гостям.

Но, не отъехав от Мидвича и двухсот ярдов, Полли резко затормозила и развернула машину.

— Мы что-то забыли? — удивленно спросила миссис Либоди.

— Ничего, — ответила Полли, — но дальше я просто не могу ехать.

— Не можешь? — переспросил а миссис Либоди.

— Не могу, — ответила Полли.

— Ну, что ты, милочка, в такой момент…

— Тетя Дора, я сказала «не могу», а не «не хочу».

— Не понимаю, что ты такое говоришь, — удивилась миссис Либоди.

— Отлично, — Полли, проехав несколько ярдов, вновь развернула автомобиль. — Поменяемся местами и посмотрим, что получится.

Нехотя, миссис Либоди заняла место водителя. Она не любила водить машину. Проехав вперед несколько ярдов, миссис Либоди затормозила точно на том же месте, что и Полли. Сзади раздался звук клаксона, и мимо них проехала мотолавка с номером Трейна. Они посмотрели ей вслед, и миссис Либоди попыталась нажать ногой на педаль акселератора, но ничего не полнилось.

Полли выглянул а из машины. Возле изгороди сидела Девочка, наполовину скрытая ветками. Полли долгой пристально разглядывала Девочку, пытаясь узнать ее.

— Джуди? — сказала Полли. — Твоя работа?

Девочка кивнула.

— Но ты не должна… Мы направляемся в Трейн проведать дядюшку Хьюберта. Ты ведь слышала, что он ранен. Он в госпитале.

— Вам нельзя ехать, — отвезла Девочка, как бы извиняясь.

— Но, Джуди, я должна выполнить его поручение, пока он болен и не может заниматься делами.

Девочка отрицательно покачала головой. Полли почувствовала, что начинает терять над собой контроль. Она глубоко вздохнула, раздумывая, что сказать, но миссис Либоди опередила ее:

— Не перечь ей, Полли. Разве прошедшая ночь не была нам хорошим уроком?

Совет пришелся кстати. Полли молча посмотрела на Ребенка у изгороди. На глазах у нее навернулись слезы обиды. Миссис Либоди развернула машину, проехала несколько ярдов. Затем они вновь поменялись местами, и Полли молча повела машину назад.

В Киль Мейне все еще разбирались с констеблем.

— Ваша информация лишь подтверждает тот факт, что жители направились на Ферму, чтобы поджечь ее, — протестовал он.

— Это так, — согласился Зеллаби.

— Но вы также говорили, и подполковник согласился с вами, что Дети на Ферме — виновники побоища, именно они спровоцировали его.

— Все так и было, — согласился Бернард. — Но что мы можем сделать?

— Вы хотите сказать, что нет свидетелей? Но это наша работа.

— Нет. Я имею в виду не отсутствие свидетелей. Я имею ввиду, что вы не сможете привлечь их к ответственности по суду.

— Послушайте, — сказал констебль с явным нетерпением, — четверо убито — повторяю, убито, — тринадцать в больнице, еще большее число получили сильные ушибы. Это не такая вещь, о которой говорят «какая жалость» и прекращают дело. Мы должны решить, на ком лежит ответственность, и вынести обвинение. Вы должны это понять.

— Это не совсем обычные Дети…

— Знаю, знаю! Старый Боджер говорил мне об этом, когда я заступал на пост. Не все шарики на месте, специальная школа и прочее.

Бернард вздохнул.

— Сэр, они не дебильные. Спецшкола была открыта потому, что они другие. Они морально ответственны за события вчерашней ночи, но это совсем не значит, что они отвечают перед законом. Вы не сможете вынести им обвинение.