Владимир Третьяков - Марсианские тайны

– Нашли, – выдохнул Феликс. – Даже не верится!

– Да, сегодня не самый плохой день, – поддакнул Лещинский.

– Все так удачно срослось! – подтвердил эту мысль Савар. – Лещ, а ты представь, где бы мы сейчас могли находиться, если бы этот тип не увел у тебя карабин. Он ведь нас сюда, буквально, заманил. А так бы, ходили где-то далеко от этого места, и пришли бы – несолоно хлебавши.

– Да, действительно, – подтвердил Лещинский. – Мы ведь планировали идти совсем в другое место. Вот так тип!

– А ведь он здесь был, – сказал Матти и пальцем показал на песок у самой кромки озерца. – Смотрите, вон его следы.

И действительно, на песке виднелись не вполне четкие, но все же следы, которые уходили в воду.

– Смылся! – констатировал Матвеев. – А я так хотел с ним за жизнь поговорить. И куда ж его, болезного понесло?

– Скорее всего, он уплыл туда, – Лещинский вытянул вперед руку и все увидели в дальней стене пещеры еще одно отверстие, через которое вода, скорее всего, вытекала из озера.

– Еще одна загадка, – произнес Савар. – Он, что, амфибия? Нет, я сегодня, точно, не смогу заснуть.

– У кого с собой фляга? – спросил Феликс. – Нужно бы образец воды с собой взять.

Фляга оказалась лишь у одного запасливого Лещинского. Он слил из нее воду, подошел к озеру, наполнил вновь и, тут же сделал добрый глоток.

– Хороша! – крякнул он, зажмуривая от удовольствия глаза, и лишь открыв их, увидел встревоженные лица друзей.

– Нормальная водица! – успокоил всех Стас. – Родниковая. Прям, местный «Боржоми»!

– Смотри, как бы тебе с этого «боржома» не поплохело, – усмехнулся Савар. – А то, ведь, бывали случаи…

– Все, пошли обратно, – сказал Феликс. – Нужно поторапливаться.

Однако быстро выйти в тоннель все же не получилось. Когда группа, оживленно обмениваясь впечатлениями, проходила по залу, Матти заинтересовал круглый диск, выступавший над поверхностью пола. Со стороны он напоминал небольшую эстрадную площадку и, конечно же, Матти не смог удержаться, чтобы ни вскочить на нее, дабы слегка дать волю чувствам по – поводу удачно завершающегося похода. Внезапно паренек замер, выкрикнул нечто нечленораздельное, уставившись в пространство перед ним, словно он видел нечто особенное.

– Матти, – осторожно позвал Рыбкин. – Что с тобой?

– Что? – переспросил тот и, оглянувшись на товарищей, недоуменно спросил.

– Как, а вы разве ничего не видите?

– Нет, – ответил за всех Рыбкин. – Ничего не видим.

– Тогда я все понял, влезайте ко мне, – позвал Матти. – Тут такое…

Недоуменно переглянувшись, исследователи взошли на диск, и тут же перед ними сфокусировалось объемное изображение картины: огромное поле, на котором паслось стадо животных, отдаленно напоминающих коров. В синем небе носились птицы, вдалеке виднелись строения. Картина поражала четкостью изображения и яркостью красок. Казалось, протяни руку и можно будет сорвать полевой цветок, находящийся в нескольких сантиметрах от лица. Не в силах произнести хоть слово, земляне наблюдали картину чужого для них мира, но внезапно она поменялась. Теперь это была улица города, по которой шли… обычные люди, одетые в непривычные человеческому глазу одежды. На мужчинах и женщинах было нечто напоминающее греческие хитоны, только у представительниц прекрасного пола они были покороче, да и расцветкой поярче. Женщины, вообще, очень напоминали своих сестер с Земли. Они явно пользовались косметикой, а замысловатые прически почти у всех были украшены цветами.

Новые картины продолжали знакомить зрителей с жизнью на Марсе. Торговые площади, корабли в бухтах, рабочие одного из заводов… Слайды сменялись через равные промежутки времени, заставляя людей сравнивать увиденное, с тем, что им было знакомо по жизни на своей планете.

– До чего же похоже! – прошептал Матвеев. – Мать честная!

Внезапно характер изображений резко поменялся. Теперь на снимках были разрушенные здания, улицы, заваленные трупами людей, темное и какое-то злое небо…

– Что же у них случилось? – спросил Савар, без всякой надежды получить ответ.

«Экран» в пространстве внезапно погас, но тут же вспыхнул снова. Теперь на нем появилась «бегущая строка» – неизвестные символы, медленно ползущие справа налево.

– Черт, жаль камеры с собой нет! – с досадой воскликнул Савар. – Записать бы…

– Еще запишем, – успокоил его Рыбкин. – Я так думаю, что этот сеанс входил в планы тех, кто нас сюда заманил. Они первыми решили пойти на контакт.

Все, хватит на сегодня впечатлений. До дому.

Всю следующую за этими невероятными открытиями неделю, кабинет директора системы Теплый Сырт Александра Филипповича Лямина весьма напоминал растревоженный улей. Со всех участков сюда шли ходоки, желающие не по слухам, а из самого что ни на есть авторитетного источника узнать, что же такого интересного нашла группа Феликса Рыбкина.

Наконец, главный «марсианин» сдался и назначил общее собрание, на которое мог прийти любой свободный от вахты человек. Провести сходку было решено в здании строящегося общежития, где еще не были возведены внутренние перегородки, и имелась возможность разместить едва ли не всю марсианскую колонию. Единственное неудобство – отсутствие необходимого числа стульев, никого не пугало, и люди готовы были стоять и час и два, лишь бы в самых мельчайших деталях услышать все об экспедиции на Старую Базу.

В назначенное время огромный зал быстро заполнился, и к столу, стоявшему на возвышении, вышел Лямин, который пригласил в своеобразный президиум начальника группы следопытов Опанасенко, специалиста по ареологии Ливанова и своего заместителя по строительству Гайдадымова.

– Ну, что же, пожалуй, можно начинать, – сказал Александр Филиппович, поднимая глаза на стоявших перед ним людей. – Так сказать, уступая многочисленным просьбам трудящихся, мы решили провести экстренное собрание коллектива, дабы довести до масс интересующую всех информацию. Какое будет мнение по этому поводу?

– Открыть собрание, – раздались разрозненные выкрики из толпы.

– Я думаю, можно обойтись без официоза и протокола, а дать слово соответствующим специалистам, чтобы бы они в своих емких, но коротких выступлениях рассказали, что там и как. А потом сразу по рабочим местам, товарищи, время не ждет! Как вам такое предложение? – спросил Лямин, обращаясь к залу.

– Пойдет, Филиппыч, давайте без лишней антимонии! – поддержал Лямина одиночный голос. – Мы все понимаем, работа стоит, а план горит.

– Раз так, тогда я в общих чертах расскажу о находке следопытов, но начну все же не с самого приятного для них сообщения, – продолжил Лямин. – Дело в том, что Рыбкин отправился в свой рейд, не поставив никого об этом в известность и, тем самым, грубо нарушил трудовую дисциплину. Поэтому, как начальник системы, я вынужден объявить Рыбкину выговор с занесением в личное дело.