Брайан Олдисс - Малайсийский гобелен

— Ты в последнее время видел Бедалар? — спросила Армида. На маленьком столике подле нее лежал серебряный колокольчик. У балконных перил, на специальном насесте сидели два прикованных цепочками иглотерия. Их чешуйчатые тела бросали синие и красные отблески. Я повернулся, погладил одного из них, и он тут же распустил свои перистые иглы, идущие вдоль позвоночника. Поведение Армиды смущало меня, я чувствовал, что сам прикован к голой ветке, где нет листьев, чтобы в них укрыться.

— Бедалар? А разве Гай не занят тем, что проводит с ней свое время? Бедняга! Он без ума от нее, а она, по слухам, называет своего красавчика идиотом и еще бог знает как.

— Гай — довольно красивый малый, как ты думаешь?

Дразнит она меня, что ли? Я внимательно посмотрел на нее, но не мог ничего решить — она не отрываясь смотрела на серебряный колокольчик, временами касаясь его пальцами.

— Полагаю, да, хотя несколько своеобразно. К его лицу привыкаешь постепенно… Ты, Армида, так красива, что рыба выпрыгивает из Туа, когда ты гуляешь по берегу.

Она задумчиво поглядела на меня.

— Как ты считаешь, они с Бедалар подходящая пара? Я говорю о возможности их женитьбы.

— Никогда не изучал этот вопрос. Мне кажется, вы с Йоларией гораздо лучшие специалисты в этой области, чем кто-либо другой.

Она оставила тему как раз тогда, когда моя подозрительность достигла высшей точки. Это приятная черта воспитанных девушек — они устают от долгих разговоров на одну и ту же тему.

— Ты видишь, как мне простили: я могу даже приглашать тебя к себе. Отец Бедалар все еще не разрешает ей видеть Гая. Но ты ведь у нас герой, и мой отец это признает. Так что все прекрасно.

— Да, Армида! Прекрасно, превосходно, фантастично! — Йоларии нигде не было видно. Я бросился к Армиде, обнял ее и запечатлел на ее устах полновесный поцелуй.

— Солнце мое, я — герой, и мы поженимся. Я буду верен тебе и любить лишь тебя одну.

Испуганно оглядевшись, она оттолкнула меня. Иглотерии беспокойно зашевелились на своем насесте.

— Ведите себя прилично, сэр! Все не так просто. Как ты сможешь содержать меня? Ты же говоришь, что твой отец беден, стар и скуп, так что…

— Что старый — да, и скряга тоже, но не так беден.

— Мы сможем стать мужем и женой, только если ты завоюешь доверие моих родителей. Тогда они будут содержать нас обоих. И смею тебя уверить, что мой отец очень честолюбив. Я не назову тебе имени молодого аристократа, за которого они рассчитывали выдать меня замуж. Боюсь, что ты будешь ревновать и возможно…

— Кто этот аристократишка? Меня уже гложет дикое чувство ревности. Как его зовут?

Она поднялась, холодно взглянула на меня. Колокольчик держала в руке, как будто намеревалась позвонить.

— Пожалуйста, будь уверен в том, что я желаю связать свою судьбу с человеком, которого выберу я, а не мой отец. А в твоих интересах по-прежнему быть героем и соблюдать благоразумие.

Отец просил передать тебе, что он собирается устроить охоту на угодьях нашего загородного имения. Это будет через неделю, во время полнолуния. Ты тоже приглашен.

— Древнезаветная охота! Твой отец…

— Раз в году мы отбраковываем крупных древнезаветных зверей. То, что отец тебя пригласил — а мы с сестрой приложили к этому руки, — означает, что в какой-то степени ты завоевал доверие, но он будет очень внимательно наблюдать, как ты себя ведешь…

— Древнезаветная охота! Просто блеск! Всю жизнь мечтал поохотиться на гребневиков-кожанов или утконосых ящеров. Не говоря уже о черепичниках, сиречь старых бурдюках. Я найму коня, самого лучшего…

— Дорогой Периан, лучшие кони напрокат не сдаются. И ежегодная охота не вечеринка нищих актеров. Так что прислушайся к добрым советам. Если уж ты решился участвовать, то все должно быть проделано безукоризненно и в соответствии со стилем высшего общества.

— Да я, вроде, не в трущобах воспитывался.

— Тогда оставь разговоры о наемных клячах. На охоту приглашены многие представители благородных семейств. И преследовать они будут отнюдь не утконосых ящеров, а зверей поопаснее. Если уж на то пошло, то в Джурации утконосов и гребневиков используют как вьючных животных.

Ее снисходительный тон начинал раздражать меня. Она снова уселась в кресло и приняла картинную позу — как на сеансе у портретиста. Впечатление усиливали оба ее иглотерия, полностью распустившие веера.

— Хорошо, Армида, поскольку мне никогда не доводилось бывать в Джурации, будь добра, поведай мне, на кого охотятся эти добрые люди благородные и обычных кровей. Может быть, на роголомов?

— Что за удовольствие гоняться за этими увальнями? Нет уж, в Джурации охотятся на хищников, на королей древнезаветных зверей — тиранодонов и кинжалозубов. Причем не на степных, а на лесных кинжалозубов. Охота длится три дня. Она доставляет огромную радость, но это еще и серьезное испытание мужества. — Коварная усмешка блеснула в ее глазах.

— А какое испытание женственности проходят в Джурации?

— Женщины не охотятся на древнезаветных исполинов. На балконе появилась Йолария с корзиной абрикосов. Она удостоила меня улыбкой.

— Фрукты уже созревают, де Чироло. Простите меня, мисс Армида, но карета подана. Время утренней прогулки.

Армида пожала мне руку, и я вышел во двор. Там грелась на солнце парусница. Увидев меня, она сердито распустила свой огромный синий плавник.

Оказавшись снова на улице, я бездумно направился к Кемпереру.

Она любит меня, она планирует выйти за меня замуж. Верно? А от меня требуется лишь справиться с двадцатифутовым кинжалозубом или что-то вроде этого. Очень просто, не так ли?

Меня охватил страх. Я спрашивал себя, не слишком ли многого от меня хотят во имя этой любви. Откровенно говоря, я задавал себе вопрос, был ли я ровней Армиде и вообще Гойтолам. Возможно, этот же вопрос задавал себе находившийся где-то в Малайсии ее высокородный молодой человек. Кто он? Я знал лишь одно: если бы я был хищником, я бы схарчил этого малого в один присест.

Мне необходимо вести себя лучше. Я должен прекратить всякий флирт с Бедалар. Я должен быть безупречным, если хочу быть сильным. Или постараться быть чище. Я чувствовал себя немного виноватым, оттого что переспал с девушкой де Лам-банта. Все произошло случайно. Я потерял контроль над своими чувствами. Одним из этих чувств было вожделение. Я не должен играть роль предателя генерала Геральда в реальной жизни. Мне необходимо быть благородным, таким как принц Мендикула. Тогда я завоюю свою принцессу. С этого момента нужно начать новую жизнь.

Я не хотел всю жизнь быть актером.

Добрый совет — вот что мне нужно. И деньги для охоты тоже. Ладно, еще целая неделя впереди. Возможно, поможет гороскоп Симли Молескина.