Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

— Классно! Чика, я уже так тебе многим обязан…

— Мы же друзья. Какие могут быть счеты? Кстати, если хочешь принять участие в футболе, то Алеша будет не против.

— Ну, не знаю… Ты сам же на меня ругался тогда. Говорил, что я плохо играю.

— Время течет, все изменяется. Как говаривал покойный Гераклит. Ладно, посмотрим. Тут еще есть интересное дело. Алеша согласился ключ от спортзала после уроков мне давать. Понимаешь, что это значит?

Медик недоуменно помахал головой.

— Мы паркуром сможем заниматься сколько сами захотим, или ты уже вне игры?

— Нет! Ты чего, Чика? Кто от такого откажется?

Постоянно приходилось отвлекаться на приветствия и вопросы разных пацанов и девчонок. Увидев на мне джинсы, многие цепенели и утешали себя тем, что они, возможно, не фирмовые. Вовка начинал яростно спорить, а мне приходилось нагибаться и подставлять свой задок с лейблом. У Вовкин лейбл демонстрировать не приходилось. Все и так верили в крутизну малиновых штанов.

Набрели на шпану Ганса и шумно поздоровались с ними. Парни завистливо меня оглядели и стали обсуждать возможность прибарахлиться самим. Выяснилось, что почти у каждого есть знакомый, который фарцует. Вот только денег на фирму не хватает. Дальше стали обсуждать набеги на соседние поселения для решения денежного вопроса. Мы с Медиком молчали, слушая их споры, хотя Ганс делал намеки, что не отказался бы от нашей помощи.

Около девяти вечера, неподалеку от гостиницы встретили трех взрослых парней, которые тащили куда-то молодую девушку. Она кричала и звала на помощь. Я через Чику знал, что основное ядро банды Панка составляли молодые рабочие с котельной и из автомастерской. Скорее всего, девушку тащили в котельную, где были удобные места для утех. Ганс и его ребята сделали вид, что ничего не происходит. Связываться с Панком — себе дороже. Но меня такое положение вещей не устраивало.

— Отобьем? — спрашиваю Ганса.

— Ты че, псих? — оторопел тот.

— Может быть, — соглашаюсь и иду к парням.

Ганс пытается меня остановить, говорит, что с Панком лучше не портить отношения. Молчу и иду все равно. Медик пристраивается ко мне сзади. Подхожу к парням. Колени предательски трясутся. Подросток так и лезет из меня. Понятное дело: трое взрослых мужиков это не пацанчики-одногодки. Шансов почти никаких. Попробую импровизировать, вдруг повезет.

— Эй, чуваки! Дело есть, — пытаюсь говорить спокойным тоном.

— Шел бы ты, пацан, к мамке. Титю сосать, — злобно ощерился один из них.

— Девчонку отпускаем. Она моя знакомая, — говорю.

— Минута, и тебя здесь нет, — высказался другой.

Подбираю палку, оборачиваюсь к Медику и приказываю ему гнать домой за батей. Таким образом, я освобождаюсь от него. Беспомощный пацан в драке будет только обузой. Парни заинтересованно наблюдают за мной. Надеюсь, что девушка отвлечет хотя бы одного, когда буду драться. Разгоняюсь с палкой наперевес, целю удар в худого и длинного с лошадиным хлебальником. В последний момент резко опускаю палку и отталкиваюсь от земли. Попадаю ногой в подбородок плотному. Все, тот вне игры. Девка молодец. Бьется, занимает третьего. Тот ее отталкивает и присоединяется к битве. Я отбегаю. Машу рукой девке, чтобы убегала. Поднимаю палку и кручу над собой. Двое панковцев серьезно разозлились на меня и ожидали удобного момента для нападения. Третий отдыхал на снегу. Дожидаюсь, пока девка не скроется за углом, бросаю палку и делаю вид, что пытаюсь убежать. В этой категории спорта мне нет равных.

Панковцам надоело бегать за мной в догонялки уже после десяти минут. Поорав мне на прощание всякие угрозы, они потопали по своим делам. Я подождал еще немного и пошел к месту драки. Спасатель во мне требовал проверить состояние пострадавшего на снегу. Не хочется брать грех на душу.

На месте побоища никого, кроме Медика с отцом не было. Подхожу, интересуюсь состоянием потерпевшего. Виктор Васильевич приветствует меня кивком и сообщает, что жить будет.

— Ловко ты его вырубил! Грамотно, — одобрительно сообщает он.

Подъехала «скорая помощь», парня загрузили. Батя за наши героические поступки разрешил Вовке прийти домой «когда нагуляется».

— Куда присоветуешь забросить свои кости? — спрашиваю Вовку.

— В подвал, вестимо! — отвечает друган.

— Нам в таких прикидах в подвал ходу нет, — сообщаю, оглядывая себя.

— Пойдем, там не особо грязно, — заканючил Вовка.

— Хрен с тобой, золотая рыбка, — пришлось согласиться.

В подвале обнаружили постоянную компанию и сбежавших вэшников. Судя по разговорам, Ганс уже всем рассказал про драку.

— Ну ты и дебил! Теперь готовься к разборке с Панком, — хмуро произнес он, когда я вошел.

— В жизни нет проблем, есть лишь ситуации…, - неопределенно высказываюсь.

Народу набралось столько, что сесть некуда, но мне нашли сидушку. Не успел сесть, как в руки суют гитару. Придется опять включать льва Бонифация. В моем мозгу теперь богатая коллекция любых песен. Подумав, решил устроить что-то вроде игры «Угадай мелодию».

— Значит, так, пацаны. Проставляюсь импортной шоколадкой тому, кто угадает старую песню. Я начинаю, а кто знает — заканчивает. Лады?

Оживились, гады. Заблестели глазами. Уже сам гитарный проигрыш создал невероятный драйв. Исполняю «В Кейптаунском порту». Эта супер красивая песня была создана еще в тридцатые года в Америке. В сороковом году ленинградский школьник Павел Гандельман написал русский текст, чем еще больше усилил ощущения от песни. Простые и мелодичные слова, приправленные задиристой мелодией легко льются в самое сердце: