Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

О чем он говорил с тренером у автобуса, яростно жестикулируя руками, никто не ведал. Однако, в начале последнего периода я был выпущен в составе жекиной пятерки. Результат не замедлил сказаться: пилюля в калитке врага. Подумав, мы дали знак, чтобы нас не меняли. Теперь повезло Жеке с заброшенной шайбой. Игра наладилась. Лехина пятерка, нашпигованная блатными, пропустила гол в свои ворота. Мы с Жекой вышли и устроили избиение младенцев. Накидали дмитровцам еще три шайбы. Враги растерянно топтались возле своих ворот под возмущенный свист фанатов, но ничего не могли поделать с разбушевавшимися нами. Победили! Капитан даже натуральным образом разрыдался, обнимаясь с ребятами на льду.

В этот момент нарисовался охрипший второй тренер с пленниками и Вовкой. Попался ему упертый мент, любящий все делать по протоколу. Пока они связывались с Березовой Рощей и уточняли данные мальчишек, прошло много времени. Несчастный Петрович замучился с ним общаться. По здравому размышлению, спортсмены в ментовке — косяк Романыча. Я бы на его месте хай поднял на весь Дмитров, а этот и в ус не дует.

По предварительной договоренности, принимающая сторона должна была обеспечить наши молодые спортивные желудки обедом. Узнав про душевую, решили не выпендриваться и переодеться в раздевалке школы, несмотря на приличное расстояние. Водитель Федор нас любезно подвез от хоккейной коробки к зданию школы. Как нам в голову не пришло это решение раньше, не пришлось бы тогда морозить голые зады в автобусе. Подтащили свои шмотки, переоделись, помылись, довольно повизгивая.

В столовой получился мелкий скандал из-за гуаностей старшего тренера. На Вовку заказ на питание не был сделан. Я разозлился и заявил, что тоже отказываюсь от обеда. На это Романыч, мерзко хихикая, сказал, что мне и так следует еще немного похудеть. Мелкий скандалец вполне мог разрастись в крупную ядреную войну. А уж я умею раздувать пожары. Если бы мои пчелки дружно не поддержали меня и Медика. Романыч побагровел и оскорбленно уселся в сторонке, а пострадавшим мне и Вовке было выдано даже больше порции, чем обычно. Мы не стали протестовать и проглотили все довольными мордами. Наевшись, сразу же погрузились в наш Икарус и тронулись в обратный путь. Недалеко от центра города, один из пацанов, томившийся несколько часов в отделении, закричал:

— Ребята, вон та ментовская, где мы сидели!

По пути следования автобуса завиделось двухэтажное кирпичное строение, угловое при выезде на площадь. Предлагаю:

— Приготовиться всем, показываем «фак».

Выясняю, что в этом передовом общественном строе еще не ведают про такой жест. Решаю поступить по-другому. Со словами:

— Делай, как я!

Встаю с сиденья, поворачиваюсь задом к окну, наклоняюсь и сбрасываю брюки с трусами.

В середине воскресного праздничного дня многие дмитровчане, прогуливающиеся вблизи здания милиции, были свидетелями удивительного зрелища. Из окон проезжающего мимо Икаруса жизнерадостно светились голые пацанские жопы.

Мною владело не просто желание похулиганить. Я решил еще раз проверить свою харизму и готовность моих пчелок следовать за мной в любом безрассудном поступке. Вот такая я бешеная матка. Зато знаю, что зажатые советские пацаны совершили самый что не есть подвиг, сделав первый в их жизни стриптиз. Все без исключения участники акции пылали красными рожами и ушами от стыда. Обалдевший водитель Федор чуть не заехал на тротуар.

Те, кому не досталось место у окон, облегченно переводили дух. Среди штрейкбрехеров оказался Жека. Я понимаю, что не всем достались места для демонстрации задов у левых окон автобуса. Но если сидящий там Жека выскакивает в проход, и потом стоит с невинной мордой, то это о многом говорит. Поймал мой взгляд и стушевался. Не подозревал, что капитан до такой степени стеснительный. Тэкс…, несколько пчелок вышли из послушания. Будем думать о нещадной каре для отступников.

Когда все участники демонстрации, довольные собой после моей похвалы, расселись по своим местам и от души оторжались, блатные включили записи «Машины времени» и начали хором напевать. Понравилось пацанам творчество моих бывших-будущих кумиров. Я в это время ощутил в себе посторонние эмоции и вышел на связь с призраком.

Улов моего связного в плане информации оказался богатым. В ночь с субботы на воскресенье в поселке Балабино произошло убийство, в котором принимал участие Панок и двое его подручных. Призрак Алексея Семеновича обеспечил меня качественными сведениями с места событий. Жертвой оказался директор пристанционного кафе товарищ Брыль Борис Наумович, еще сравнительно молодой человек лет тридцати с небольшим, но потертый жизнью и женщинами. К перечню его черт, неблагоприятных для восприятия, добавлялись ранняя лысина, небольшой рост и вечно тоскливый взгляд неудачника. Правда, на любовном горизонте полыхнули кое-какие зарницы. Его коллега по работе — буфетчица Галина — вроде бы стала прислушиваться к знакам внимания своего начальника. Еще молодая, хоть и разведенная женщина, с маленькой дочкой на руках, имевшая не особо красивое, простецкое лицо, зато очень стройную фигуру, выигрышно подчеркивающую привлекательные женские выпуклости. Борис, кстати, в этот вечер собирался зайти к Гале домой и пригласить ее на сеанс в кино.

Панок специально придумал наехать на этого кренделя, потому что знал из проверенных источников о тайных доходах Брыля. И еще пришло время передавать отработку своему тайному боссу, а манечки ушли на другие дела и ожидаемого выхлопа за последнее время не случилось. Как я понял, если бы я попался тогда его бармалеям, то с меня попытались бы стрясти денег по максимуму, или заставили бы подломить какую-нибудь квартиру.

Роковая встреча произошла на вечерней улице поселка вблизи частного дома, где проживал потерпевший со своей матерью. Брыль сразу же заявил, что денег у него сейчас нет, обосновывая это тем, что к нему присматривается ОБХСС и стало трудней крутиться. Панок ему не поверил и потребовал провести в рабочий кабинет к сейфу. Директор спокойно на это согласился. Они зашли в кафе с заднего входа все вчетвером, открыв дверь ключом. В складских помещениях и в коридоре никого не было. В кабинете директор набрал кодовый замок и показал бандитам содержимое сейфа. Там тоскливо маялись несколько папок с бумагами. Борис Наумович даже вынул эти папки и расшнуровал их, показав, что денежных знаков там не имеется.

— Ты че мне туфту лепишь. Есть у тебя деньги. Чтобы еврюха, да был без нычек? — вдруг рыкнул Панок, бешено вращая глазами.

— У меня ничего нет! — тихо, но твердо повторил побледневший молодой человек.

— Посмотрим. Если на уши крошишь, то тебе хана! — проговорив угрозу, главарь и глазами показал подельникам, чтобы те приступили к обыску.