Игорь Гетманский - Цена бессмертия (сборник)

— То, что Рут–2 выдаст Гриппу то же решение, которое принял Рут–1, направляя транспортник в гиперпространство. Он назовет координаты планеты, к которой улетели Глэдис и Лотта.

— Ну! Точно! — снова воскликнул Ричард. — Мозги у тебя, как всегда, на месте!

Бармен поставил перед нами большие чашки с кофе, я отхлебнул обжигающий напиток и почувствовал наконец его вкус и аромат. И вдруг, неожиданно для самого себя, поднялся и вышел из–за стола.

— Где моя машина, Рич?

Ричард удивленно посмотрел на меня, но, кажется, сразу все понял и ответил:

— Там же, где ты ее оставил: на стоянке возле космодрома.

— Отвезешь меня туда?

— Нет проблем. — Взгляд его выразил некую задумчивую подозрительность. — А что ты собираешься делать?

Я не замедлил с ответом, скрывать мне пока было нечего:

— Поеду к Максу Гриппу.

— Ну да, конечно… — Ричард еще раз мельком взглянул на меня, потом с озабоченным видом встал, расплатился с барменом и сказал: — Раз так, поехали.

* * *

В ту ночь я первый раз после боя на Рамзесе–2 уснул спокойно. И не потому, что лежал в своей постели, а не на больничной койке. А потому, что после посещения лаборатории Макса Гриппа всякие сомнения и неуверенность, осознание собственной беспомощности покинули меня. Я знал, что теперь все у меня получится — так, как я хочу, не иначе. Грегори Рут от меня не уйдет.

Грипп страшно обрадовался, увидев меня в лаборатории. Он не стал выражать мне никаких соболезнований, не стал спрашивать о моем здоровье — за что я был ему здорово благодарен, а сразу потащил меня к компьютеру и затараторил о том, о чем мне вкратце рассказал Ричард. Он разворачивал на экране монитора какие–то схемы, объяснял сущность теории обучения многослойных нейронных сетей, говорил о каких–то итерациях, об обратных связях в суперсвязных системах, потом начал показывать видеофрагменты, которыми «кормил» Рута–2, — я слушал невнимательно. Я приехал не за этим.

Неожиданно Грипп спросил меня:

— Хотите поговорить с Рутом?

Я вздрогнул и отрицательно покачал головой:

— Нет, профессор. Нам не о чем с ним говорить.

Грипп немного растерялся — он, видимо, думал, что свидание с Рутом и есть причина моего приезда, — и задал следующий вопрос:

— Что вы хотите узнать еще, Дэниел?

Я улыбнулся в ответ на его внимательный взгляд и сказал:

— Вы мне все очень хорошо объяснили, профессор, спасибо. Но я хочу знать: когда он выдаст ответ?

Грипп энергично сморщил свой выдающийся вперед острый нос и на мгновение обрел удивительное сходство с умненькой морской свинкой. Потом принял нормальное выражение лица и сказал:

— Мы находимся на заключительной стадии процесса. Рут может выдать ответ в любой момент. Поэтому сегодня я не поеду домой, а останусь дежурить здесь ночью. Полагаю, что через несколько часов мы будем знать координаты планеты. Или ее название. Вечером… В худшем случае — утром…

Я подался к нему всем телом, бережно сжал его предплечье и проникновенно–убеждающе сказал:

— Обещайте мне, Макс. Только обещайте на все сто, честно, ладно? Первым человеком, который узнает ответ вашего Рута, буду я. Если он скажет ночью, будите меня ночью, телефон вы знаете. Я буду ждать, даже во сне, если усну. Прошу вас.

Макс Грипп не отстранился и не удивился моей краткой, но прочувствованной тираде. Он помолчал, потом положил свою сухонькую ладонь на мою руку и тихо молвил:

— Я понимаю вас, Дэниел. Понимаю. Обещаю вам. Я сделаю так, как вы хотите. Хотя и нарушу этим некоторые указания сверху… Все–таки информация такого уровня важности должна в первую очередь доходить до руководства БЗС… Но — я понимаю. Я позвоню вам, не волнуйтесь. — Он снял с носа очки. И отвел глаза в сторону.

И по его ускользающему взгляду я догадался, что он действительно понимал, что я задумал. Он не сомневался, что как только я узнаю местонахождение Глэдис и Лотты, то полечу туда на всех парах — чтобы успеть быстрее всех, быстрее специалистов по переговорам, быстрее десантников Снайдерса, быстрее армейцев Земной Системы. И знал, что там я буду поступать по–своему, как сочту нужным. И одним из вариантов моих действий будет обмен своей жизни на жизнь Глэдис…

Он все это видел во мне. Возможно, даже лучше меня самого — и все–таки обещал.

Оставлял мне свободу воли. Свободу выбора…

Он был настоящий мужчина и друг — профессор Макс Грипп.

— Но знайте, Дэниел, — сказал профессор, — что правдивость информации, выданной Рутом–2, имеет вероятностный характер. Естественно, мы моделируем события и реакции Рута–1 приблизительно. С большей или меньшей степенью точности на каждом шаге…

Я не дал ему договорить. Для меня «большая или меньшая» вероятность была в любом случае больше чем ничто.

Поэтому, не дослушав, я крепко пожал профессору руку и вышел из лаборатории.

И в эту ночь уснул спокойно, положив мобильник возле подушки и выведя динамики компьютера на полную мощность.

Громкая телефонная трель вырвала меня из спокойного и глубокого сна. Я рывком приподнял голову с подушки, и тут же раздался громовой голос моего компьютера:

— Номер вызывающего абонента неопределяем. Местонахождение источника звонка указать невозможно.

«Это Макс Грипп! — окончательно проснулся я. — Все стационарные телефоны БЗС засекречены и надежно защищены от определения их номеров!»

Я схватил трубку и закричал:

— Да! Я слушаю!

— Это я, Дэниел. — Голос Макса Гриппа звучал устало и озабоченно. — Рут выдал ответ. Я звоню вам, как и обещал, в первую очередь.

— Что это за планета, профессор?!

— Это Империя Корсаров, Дэниел, — ответил он. У меня екнуло сердце. И тут же снова застучало, но не очень уверенно. Ну да, конечно, Империя… Где бы еще могли принять с распростертыми объятиями беглеца на угнанном военном корабле… Как я раньше об этом не подумал…

— Я даже не знаю, как интерпретировать такую информацию…. — неуверенно продолжал Грипп. — Применительно к тому, что вы захотите попасть туда раньше всех… Это очень опасно… С другой стороны, не забывайте про вероятность ошибки…

Он говорил что–то еще, но я уже слушал вполуха — вставая с постели и прикидывая, что взять с собой в дорогу.

— Но, что бы вы ни решили, Дэниел, я желаю вам удачи, — грустным голосом заключил профессор.

— Макс, — тихо сказал я и удивился, насколько мягко звучит мой голос. — Я вам очень признателен. И, как бы ни повернулись обстоятельства, постараюсь вернуться и пожать вашу руку. Мне очень хочется это сделать… Прощайте.

— Прощайте, — прошелестела трубка, и связь прервалась.

Я посмотрел на дисплей мобильника: электронные часы показывали половину второго. Глухая ночь. Как, собственно, и должно быть в этой темной истории. Все важные предприятия в ней начинались именно в ночное время…