Денис Грушевский - Добро с кулаками

— Ну как вам, профессор? Разве не хороша библиотека-то? Я, видите ли, не сторонник всяких там современных электронных носителей, накопителей. Согласитесь, нет ничего лучше и надёжней старой доброй книги, — говорил Заил, а сам разводил руками по сторонам, тем самым явно показывая, как он гордиться своим собранием.

— Да, действительно огромная по своим масштабам библиотека. Но помилуйте и жизни мало, чтобы изучить всё в ней представленное, — ответил немного изумлённый этими самыми масштабами профессор.

— Точно, в десятку! Скажу вам более, и несколько десятков жизней навряд ли хватит. Но ведь на то она и библиотека, дабы любой мог найти в ней интересующее именно его. Как говорится: не пытайтесь объять необъятное, придерживайтесь именно своих интересов.

— А как же вы достаёте нужные вам тома, из-под потолка? Простите, я не вижу ни одной лестницы, — спросил профессор.

Заил уставился на профессора так, словно от кого-кого, а от него он меньше всего ожидал подобного наиглупейшего вопроса.

— Я конечно дичайше извиняюсь достопочтеннейший астрофизик, но случаем, не вы ли это минут эдак двадцать тому назад порхали в воздухе, словно птичка колибри возле цветка с нектаром? Или это быть может, всем нам почудилось?

Увидав прозрение на лице профессора, Заил добавил:

— Вот потому и не держим всяких там лестниц, попросту за ненадобностью. Нечего ими коридоры понапрасну захламлять.

— Кстати, профессор, попрошу минутку вашего драгоценного внимания. Обратите внимание на данный сборник. Между прочим, две с половиной тысячи томов насчитывает. Как вам?

Профессор подошёл поближе к полке, указываемой Заилом. Присмотревшись, он с удивлением, как школьник, по слогам прочитал: «Бытие рода людского, от А до Я». Заил тем временем для чего-то натянул непонятно откуда взявшиеся очки, и вытащил один из томов данной серии.

— Полюбопытствуйте, профессор! Открываем ваш год от рождества Христова, и что же я вижу в первой же главе второй части? Да вы сами полюбуйтесь, — Заил протянул изумлённому Круговому толстый запылившийся том «Бытия рода людского», открытый где-то посередине. Владимир Иванович присмотрелся, и прочитал пару предложений. В них повествовалось как он сам вместе со своим верным помощником, бросили вызов темным силам, пытающимся разрушить окружающий мир, и отважно начали выступление в институте экспериментальной физики. Повествование было изрядно разбавлено картинками, словно в комиксах. Профессор резко захлопнул книгу и протянул её обратно Заилу дрожащими от волнения руками. Неожиданно за спиной раздались несколько жидких хлопков в ладоши. Владимир Иванович резко обернулся и увидел, что это была всё та же свита верховного правителя, про которую он на время и позабыл вовсе.

— Всё верно, Владимир Иванович, всё верно, — прервал его Заил, пристально глядя Круговому прямо в глаза. — Будущего лучше не знать. Тем более что всё зыбко и переменчиво. Оставим чтение истории про вас самих вашим потомкам. От себя же в утешение добавлю….видите, сколько ещё рядов и полок заставлено после книги с упоминанием о вас? Всё это ваше будущее человечества и поверьте дорогой гость оно светлее и светлее с каждым томом.

— Очень приятно, что и мне, скромному слуге науки, нашлось небольшое место в истории. Только уверяю вас, моей заслуги в этом практически нет, — ответил, немного подумав, профессор.

— Как знать, как знать, — также задумчиво проговорил Заил, а затем подошёл к стеллажу напротив и вытащил с нижней полки ещё одну книгу.

— А вот этот трактат об анизотропии пространства, написанный когда-то ещё давным-давно в начальных классах ранней школы моим братом, советую изучить полностью. Это ведь кажется, по вашей теме будет. Не так ли? — Заил протянул профессору ещё одну увесистую книгу и добавил: — Берите, не стесняйтесь! Как прочитаете, вернёте. У нас в библиотеке формуляров заполнять не нужно. На слово верим.

— Вот значит, какие дисциплины у вас в ранних школах изучают? — удивлённо ответил Круговой, бережно принимая книгу. — А у нас на земле только-только к пониманию данного вопроса подошли вплотную.

— Ну и что с того? Пардон, уж не завидуете ли вы нашей, так сказать, опытности. Хотя, прошу прощения. Ведь это я сам ударение сделал на раннюю школу. Да и что это мы опять всё о делах, да о делах. Делу время, потехе час. А не закатить ли нам небольшую пирушку, а то как-то скучновато стало?

— Говорят, я тут уже на одной побывал… — начал, было, профессор, да только договорить не успел. Вся окружающая его обстановка внезапно рассыпалась на мелкие, различной формы осколки. Осколки эти перемешались чьей-то невидимой рукой и вот, через мгновение, когда пазлы снова собрались в единую картину, перед профессором предстало следующее событие:

Владимир Иванович восседал в кресле за длинным предлинным столом, украшенным пёстрой скатертью с вышитыми на ней сценами охоты и древних сражений. Непосредственно перед Круговым располагался пойманный в ловушку заяц. Удивляло то, что заяц улыбался и явно был радёшенек своей участи.

Стол не был пуст. До самого конца его по обе стороны располагались кареляне обоих полов и видимо разной возрастной категории. Оглянувшись, профессор заметил, что в этом зале, не менее огромном, чем два предыдущих — подобных столов, забитых до отказа находилось великое множество. Неподалёку от себя Круговой разглядел несколько огромных деревянных бочек, исписанных какими-то различными иероглифами, мелким шрифтом. Убранство стола также немного поражало. Не было ни одного мало-мальски известного профессору блюда. Почти все огромные чаши и подносы были доверху набиты какими-то странными фруктами и орехами. Непонятными субстанциями, впрочем, неплохо украшенными, а также невиданными небольшими, размера с кулак ракообразными. Рядом с профессором, за его местом стояла серебряная тарелка, пара приборов, и серебряная же чаша. Было светло и как-то необычайно уютно. Кареляне вели непринуждённую беседу. По-видимому, пир только начинался и все ждали какого-то сигнала, и сигнал это вскоре был подан. На небольшую сцену возле великолепного фонтана, в котором вода явно нарушая Ньютонову и Эйнштейнову физику, подолгу задерживаясь в воздухе, собираясь в крупные — размера мяча капли, и только после этого падая в бассейн, вышла молодая красивая карелянка в праздничных одеяниях.

— Гей-гоп, уважаемые соотечественники! Все мы здесь собрались, дабы поприветствовать уважаемого гостя из совсем другого мира и времени. На наше с вами счастье именно сейчас он спит и видит сны. Прошу любить и жаловать! Огромный талантище! Солиднейший во всех отношениях! Харизматичный и изумительно светлейший! Умудрённый богатым житейским опытом! Мощнейший генератор мысли! Словом, поприветствуем же Владимира Ивановича Кругового! — начала торжественно девушка, очень красивым мелодичным голоском. Причем безо всякого микрофона, слышно её было во всех уголках зала. — С радостью передаю право открытия пира этому самому Владимиру Ивановичу Круговому, как он сам изволил выразиться — астрофизику. Поддержим гостя!