Федор Ильин - Долина новой жизни (с илл.)

— Конец так хорошо задуманному плану…

— Может быть, можно найти какой-нибудь выход из положения? — задумчиво произнес Висконти.

«Филиппе Мартини, кажется, вы снова попали в скверную историю», подумал итальянец.

— Что же делать? — спросил доктор Бергер.

Роберт сказал:

— Прошу не падать духом. Задуманный план будет выполняться и дальше. Если я не смог повлиять на своего отца словами, может быть, я повлияю на него иным образом. Во всяком случае, не в моих правилах отступать перед первым препятствием.

— Правильно, правильно, — весело заявил Блэкнайт, потирая свои полные руки. — Но…

— Вы хотите сказать, что моего желания мало. Оно должно быть осуществлено каким-нибудь конкретным образом.

— Совершенно верно, — согласился Блэкнайт.

— В таком случае, я вас спрашиваю: военные гусеницы еще в вашем распоряжении, в поселке Старые копи? Новые танки и подвижные крепости переведены туда же?

— Да, они находятся там, их демонстрируют нашим жителям. Эти машины переведены сюда по вашему распоряжению.

— Очень хорошо, — произнес Роберт. — Они должны оставаться здесь. Сейчас же послать об этом распоряжение командирам машин, от моего имени!

— Мистер Роберт Куинслей удивительно предусмотрителен, — с восторгом сказал Блэкнайт.

— Запасы радиоактивных металлов находятся у нас на складе? Еще не переведены в Главную Долину?

— Мистер Куинслей поразительно предусмотрителен, — еще с большим восторгом воскликнул Блэкнайт, оглядывая гостей.

— За здоровье мистера Куинслея! — поднял бокал синьор Висконти. Роберт дружески положил руку на плечо хозяина.

— Если мы кого-нибудь должны благодарить за предусмотрительность, то прежде всего руководителя работ в Высокой Долине — мистера Блэкнайта. За его здоровье!

Рука Христиансена, поднявшая бокал, дрожала. Он проговорил:

— Военные машины, гусеницы… не понимаю, при чем они здесь?

— Успокойтесь, успокойтесь, все обойдется самым мирным образом. Но всегда надо иметь в виду меры предосторожности, — сказал Блэкнайт, и глаза у него были такие веселые, как будто предстояло какое-то занимательное приключение. Роберт подошел к раскрытому окну и стоял около него несколько минут в глубокой задумчивости, подставив разгоряченную голову освежающему ветру. Хотя он был готов к тому, что совершилось сегодня, все же сцена с отцом поразила его. До последней минуты он думал, что удастся избежать конфликта; теперь у него оставалось мало надежды.

«Раз решение принято, нечего его менять. Уступчивость — удел слабых. Я отвечаю за жизнь своих подданных. Другого пути нет», — думал он. Минутное колебание прошло. Роберт повернулся к столу.

— Друзья, еще стакан, ваше здоровье! Мистер Блэкнайт, теперь мы отправимся к вам в кабинет и займемся неотложными делами.

Они ушли.

Настроение у оставшихся было несколько подавленное. Разговор не клеился. Никто не думал, что может разыграться что-нибудь серьезное, но все были озабочены. Макс Куинслей — грозный властитель, никому не хотелось испытать на себе его гнев. Об открытом мятеже никогда не было и мысли, поэтому упоминание о гусеницах и подвижных крепостях сильно озадачило всех.

— Черт возьми, — пробормотал Мартини, — прескверная история.

— О, хитроумный мистер Блэкнайт все уладит! — воскликнул Висконти.

— Я ненавижу ружья, пушки и все, что пахнет порохом, — мрачно сказал Христиансен.

В эту минуту мистера Чартнея попросили к телефону.

— Прошу извинить, господа. Кто бы мог звать меня так поздно и по какому делу? — Он пожал плечами.

Аппараты помещались в соседней комнате. Говорил Гри-Гри.

— Что вам нужно?

— Мистер Чартней, вы не сможете вернуться домой. Я застрял в столице.

— Почему?

— Появилась какая-то новая болезнь. Вся местность к югу от столицы объявлена карантином.

— Вы не путаете, Гри-Гри? Я выехал из Города утром; наконец, я сейчас только видел Роберта Куинслея, он ничего о болезнях не знает.

— Приняты экстренные меры. Заболевания наблюдались уже несколько дней назад. Врачи просмотрели, это эпидемия.

— Эпидемия?

— Да. Я не могу вам ничего более сообщить. Вы не попадете на свою квартиру.

Чарльз Чартней вошел в столовую с таким озабоченным лицом, что все сразу поняли: получено какое-то неприятное известие.

— То, что я услышал сейчас от своего помощника, представляется мне невероятным. Появилась какая-то болезнь, установлен карантин почти до самой столицы.

Ямомото вскочил со стула. Очки его чуть не спрыгнули с носа.

— Эпидемия! О, я всегда предвидел возможность эпидемии! Если она не появилась здесь раньше, то это объясняется серьезными мерами предупреждения. И вот, несмотря ни на что, зараза все же появилась.

— Наверное, это очень опасное заболевание? — спросил Мартини.

— Для здешних жителей самое легкое заболевание становится опасным, их организм слабо противостоит инфекции.

Христиансен мрачно заметил:

— Вспомните островитян на архипелагах Тихого океана, которым впервые пришлось познакомиться с корью. Они поголовно вымирали, тогда как в цивилизованных странах корь почти не дает смертности.

— Я предвидел это, у меня заготовлены всевозможные сыворотки; они привезены из Европы. Но разве их хватит, если заболевших будут тысячи? озабоченно проговорил Ямомото.

В столовую вошел Блэкнайт. Движения его были быстры, и он не переставал тереть свою лысину.

— Мистер Чартней, вы должны оставаться у нас, в Высокой Долине. С вами желает переговорить мистер Куинслей. Все равно вы не можете вернуться домой, весь юг Долины отрезан карантинным заграждением, я только что получил официальное сообщение.

В последнее время Мартини работал допоздна. Сегодня, проходя через вновь устраиваемый сад, он заметил на скамейке двоих, но сначала не обратил внимания на их разговор. Новые сети внушителей, которые должны были иметь свою главную станцию в Высокой Долине, занимали его целиком.

— Вы смеете говорить мне это, когда я видел его собственными глазами! говорил низкий голос.

— Неужели я должна давать вам отчет? — возражал высокий грудной голос.

— Я не потерплю лжи!

— А я не могу выносить ваши постоянные придирки!

— Не можете выносить… Что это значит?

— Это значит, что я ухожу.

Мартини посмотрел на разговаривающих и прошел мимо. Однако из темноты доносились до него отдельные восклицания, слова, смысл которых Мартини не мог уловить. Вдруг послышался пронзительный крик, затем призывы на помощь и странные звуки, похожие на рычание дикого зверя.

Итальянец тотчас повернул обратно и кинулся на крик. С разных сторон туда бежали на помощь. Страшная картина представилась людям: на песчаной дорожке барахтался какой-то человек; лицо его, освещенное светом дальнего фонаря, было искажено злобой и ненавистью; он сжимал руками горло лежавшего под ним человека.