Андрей Яхонтов - Срок контракта исчезает через...

— Да, мы решили мальчишку наказать, — не стал запираться он. — Исчез вечером, отсутствовал до полночи.

— Он был у меня, — сказал Абалио.

— Вот как? Каким же образом он проник в здание? — брови Гирча поползли вверх. — С каких пор негры делят с вами жилище?

— Он мой помощник, — сказал Абалио.

— Полно вам, — отмахнулся управляющий. — Знаю я этих лентяев.

— Где он?

Гирч пожал плечами.

Только на другой день Абалио с помощью доктора выяснил, что Чари заточен в подземной темнице. А добиться его освобождения удалось лишь еще через сутки.

Мальчик осунулся, но не выглядел испуганным.

— Я знал, что вы не оставите меня, — сказал он.

Абалио пошел проводить его до барака у подножия горы. Начинало темнеть. Солнце садилось в воспаленно-багровые облака.

— Послушай, — решившись, заговорил Абалио. — Ниже по течению реки разбили лагерь какие-то люди. Они ничего не знают о шахте, о нашем поселении.

Абалио вырвал из записной книжки листок бумаги, изобразил реку, стрелкой обозначил направление течения, а затем обвел кружочком участок, где, по словам доктора, расположились ученые.

— Я бы мог попытаться пробраться к ним, — сказал мальчик.

— Мы должны бежать вдвоем. А если со мной что-нибудь случится, ты поплывешь к ним один, — предостерег его Абалио. — На этот случай я тебе все и рассказываю. Но имей в виду: там рядом охрана. Катера…

— Что ж, лодка наша почти готова, — заметил Чари.

Вечером, накануне дня отъезда, Лайн устроил прощальный ужин. Собрались по традиции у доктора — тот сам пригласил их: из-за болезни он не смог бы посетить Лайна в его номере. Сидели на веранде под фонарями.

— Ну вот, — говорил доктор. — Вот и свершилось. Вы покидаете нас. Вы счастливы. А мы… мы остаемся… И нам грустно.

Он и точно выглядел непривычно унылым.

Лайн же, напротив, буквально излучал веселье и без удержу подливал и подливал себе виски.

Абалио, хотя и таил на него обиду, одновременно не мог не порадоваться — не только за Лайна, но и за себя, за всех, кому освобождение инженера сулило надежду избавления. Пусть в необозримом будущем.

Неожиданно доктор возвысил голос:

— Дорогой Лайн, ваш отъезд нужно использовать нам всем на благо…

Улыбка сползла с лица Лайна:

— О чем вы, Смайлс?

— Неужели, вернувшись, вы не замолвите за нас словечка? Это будет не по-товарищески.

— Не хочу об этом говорить, — сказал Лайн жестко. — Придет время, вы тоже получите свободу, как я.

— Значит, ждать нам придется долго, — скорбно подытожил доктор. — Неужели вы забыли о собственном нетерпении и желании вернуться?..

Похоже, вопрос смутил Лайна.

— Не забыл, — без прежней горячности отвечал он. — Я прекрасно вас помню. — Он сцепил пальцы. Чувствовалось, спокойствие дается ему с трудом. — Я помню. И не хочу повторять ошибок, за которые придется расплачиваться не только мне, но и другим. Я не хочу сегодня же оказаться на Болотном острове.

Доктор принужденно рассмеялся:

— Вам ли об этом говорить! Завтра вы будете далеко от здешних страхов…

— Поэтому не надо больше о них, — поставил в разговоре точку Лайн.

Вскоре он простился с доктором и направился к ведущей вниз лестнице. От выпитого Лайна здорово покачивало. Он споткнулся. Абалио устремился его поддержать.

— Проводите, проводите, — устало бросил ему вслед доктор.

Они шли через благоухающий цветами сад. Поскрипывал под ногами гравий дорожки.

Возле скамейки, на которой они сидели в день приезда Абалио, Лайн остановился:

— Передохнем чуть-чуть, не возражаете?

Опустились на покрытое росой пластиковое сиденье.

Лайн достал сигареты, закурил.

— Прежде чем расстаться с вами, хочу вас предупредить, — заговорил он. — Вы кажетесь мне честным человеком, поэтому буду с вами откровенен. Не советую доверяться доктору.

Абалио смотрел на Лайна неприязненно и неприязни не скрывал.

— Вы или хитры или наивны, — продолжал Лайн. — И если наивны — не ошибитесь. Не соглашайтесь принимать участие в затеях, подобных той, на которую он меня сейчас подбивал.

— Не надо говорить о нем дурно, — прервал инженера Абалио. — Пойдемте, уже поздно.

Лайн будто не слышал его.

— Возможно, вы подосланы следить за мной. Но я вам все равно верю. Верю гораздо больше, чем в то, что действительно окажусь дома. Если окажусь, не сомневайтесь, ваша судьба будет более счастливой, чем моя. А если я домой не попаду и вы об этом узнаете, тогда… Вдруг со временем вам удастся отсюда выбраться… Разыщите моего сына и расскажите ему обо мне… Я оставлю вам адрес.

— Откуда такая безысходность? — удивился Абалио.

— Я не верю им, — шепнул Лайн. — Не верю.

— Просто выпили лишнего, — сказал, поднимаясь, Абалио.

Лайн тоже встал. Придвинулся расплывчатым в темноте лицом и выдохнул:

— Не верьте доктору. Это коварный человек. На его совести не одна загубленная судьба. Да он и не доктор вовсе. Он владелец здешнего месторождения. Я-то знаю, как тонко он разбирается в деталях добычи галлактия. А всю прибыль от торговли этим запретным топливом оставляет себе. Тот человек, что был главным инженером до меня, многое мне рассказал. Его тоже якобы отпустили домой. А потом я увидел его перстень на безымянном пальце Гирча. Побежал к доктору. И знаете, что он сказал? «Возможно». Ах, этот доктор! И в вас он не бескорыстно заинтересован. Он преследует свою цель. «Выпустить пар из новичка» — так у них это называется…

— С чего вы взяли? — поддаваясь жути его шепота и начиная ощущать озноб, отпрянул Абалио.

— Почему он окружен такой заботой? Свой флигель… Своя прислуга… Одному ему доставляют сюда свежие… то есть, что я говорю… пятидесятилетней давности книги… Говорят — и газеты тоже. С чего бы это?

— Но вы же сами познакомили меня с ним! — вырвалось у Абалио.

— Я не мог вас не познакомить. Это ритуал. Всех новеньких представляют ему обязательно.

— Вы хотите сказать… — в отчаянии прикусил губу Абалио. В голове пронеслось: планы побега, лодка — он ничего не утаивал от врача…

— Я уверен, что главный человек здесь — он, — не давал ему опомниться Лайн. — Гирч, Бриггс, Тубнер — пешки. Мелкие жулики, которые довольствуются малым. А он… Это по его распоряжению здесь все вершится…

Абалио потрясенно молчал.

— Может, я и ошибаюсь, — пробормотал Лайн. — Немудрено запутаться… Иногда мнится, что нас попросту дурачат. Запугивают. И запутывают. И ни в каком мы не в будущем. А в самом что ни на есть настоящем. Отвезли в глушь и врут, чтоб не убежали… чтоб уверить в невозможности побега, исправился он. — Если бы у Смайлса была машина времени, то, поверьте, он бы ворочал делами покрупнее. Поприбыльнее…

Они так и не пошли в гостиницу, разговаривали, пока на рассвете их не разыскал Гирч.