Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1994 № 4

Тодд хотел что-то возразить, но потом передумал, отвел револьвер от головы Стоуна и сунул обратно за пояс.

— Ладно, — сказал он. — Сделаем тихо.

Он подошел к своей лошади и вытянул из чехла карабин.

— Сэм! — позвал он. — Иди-ка сюда!

Тэйлор ткнул Сэма под ребро.

— Иди, тебя.

Сэм, едва шевелясь от ужаса, стал слезать с коня.

— Мне нужен Сэм Клифтон, — сказал Тодд. — Он-то где?

Сэм вернулся в седло, а Клифтон, новичок, присоединившийся к отряду, пока они шпионили в Лоренсе, спешился и пошел к Тодду.

Тодд протянул Клифтону ружье.

— Ребята говорят, что уж больно ты любопытный, мистер Клифтон, — сказал он. — Давай-ка испытаем, что тебя привело в отряд. — И он указал на Стоуна: — Забей предателя до смерти.

Клифтон не колебался ни минуты. В три шага он подошел к Стоуну и, размахнувшись, что было силы ударил его по лицу прикладом. Стоун упал навзничь в грязь, его жена и ребенок закричали. А Клифтон продолжал молотить Стоуна по голове.

Сэм хотел отвернуться, но не смог. Ужаснее он ничего в жизни не видел. Это было даже хуже, чем брат Генри в гробу или брат Орион на пыльной дороге. Но он смотрел не отрываясь, просто не мог не смотреть.

Только когда все кончилось, когда Клифтон перестал колотить лежащего, а тот превратился в неподвижную темную неживую массу, Сэм смог отвести взгляд. Рядом с ним криво ухмылялся Тэйлор. И кое-кто еще ухмылялся. Но многим было явно не по себе, — иные, как показалось Сэму, только что из седел не падали.

Потом он взглянул на полковника Квонтрилла. Глаза полковника не мигали, в них отражался слабый свет из окон дома. Губы были растянуты в жестокой улыбке.

Тодд забрал ружье у Клифтона и положил обратно в чехол, даже не отерев кровь. Потом усмехнулся прямо в лицо Квон-триллу.

— Славно сработано, полковник? — спросил он. Квонтрилл кивнул:

— Славно, капитан. — Потом повернулся к бойцам. — Запомните это, ребята, — крикнул он, — и не подкачайте в Лоренсе. Бейте насмерть! Насмерть — ошибки не будет! А теперь трогай, не то не поспеем до света!

— Сильно сказал, — одобрительно заметил Тэйлор.

— Куда сильнее, — как эхо отозвался Сэм. Он вдруг охрип. «Наверное, навсегда», — мелькнуло в голове.

Отряд тронулся, оставив миссис Стоун и ребенка рыдать над грудой человеческого мяса посреди двора.

Когда колонна перестроилась, Сэм оказался в голове, впереди него ехали только Грег, Тодд, Андерсон и сам Квонтрилл. Как будто Богу было угодно, чтобы Сэм все хорошенько разглядел, когда начнут убивать следующего.

На востоке небо из черного уже стало сиренево-серым, когда отряд Квонтрилла поднялся на гребень холма к юго-востоку от Лоренса. Полковник поднял правую руку, и колонна остановилась.

Внизу, менее чем в двух милях от них, лежал Лоренс, тихий, как смерть.

Флетч Тэйлор хихикнул:

— Небось, чертовы янки, свернулись калачиком, сопят себе да пальцы сосут!

Сэм кивнул. На сердце у него было тошно.

Квонтрилл достал подзорную трубу и направил ее на спящий город.

— Самое время, — сказал он. — Жаль только, что реку не видно, слишком темно, — Он опустил трубу, повернулся к капитану Грегу.

— Возьми пятерых, Билл, и отправляйтесь в разведку. Мы подождем здесь минут пятнадцать, потом двинемся за вами. Если заметите опасность, вернитесь и предупредите нас.

Грег отдал честь Квонтриллу, затем поочередно ткнул пальцем в пятерых ближайших к нему всадников.

— Джеймс, Янгер, Маккоркл, Тэйлор и… — Он глядел прямо на Сэма.

Сэм молчал. Язык во рту был холодный и тяжелый, будто глиняный. Он не мог отвести глаз от Фрэнка Джеймса.

— Клеменс, — подсказал Тэйлор.

— Ну да, — сказал Грег. — Клеменс. За мной, ребята. — Он ударил ногой лошадь и поехал вниз по холму.

— Едем, Сэм, — подхватил Тэйлор. Он перегнулся, с силой ударил Биксби по крупу, и тот резво рванул вперед.

Несмотря на то, что склон холма был крутой и густо порос деревьями, Грег задал высокий темп. Сэму ничего не оставалось кроме как вцепиться в поводья и предоставить Биксби самому выбирать дорогу. Как же ему хотелось, чтобы Биксби споткнулся и сбросил его наземь, как хотелось сломать руку или ногу! Но Биксби для этого слишком ловок, и Сэму не миновать быть свидетелем налета на Лоренс — от начала до конца.

На середине холма Грег вдруг осадил коня. Джеймс, Янгер, Маккоркл и Тэйлор сделали то же. Биксби остановился сам, да так резко, что Сэм навалился на луку.

— Что такое, капитан? — спросил Тэйлор.

Грег приложил палец к губам, потом вытянул вперед руку, указывая на что-то. В нескольких сотнях футов ниже по склону маленькая фигурка в белой рубашке, верхом на муле, пробиралась сквозь деревья. Мул и всадник были едва различимы в предрассветных сумерках.

— Куда его черт несет в такую рань? — прошептал Тэйлор.

— Какая разница куда, — ответил шепотом Грег. — Если он нас заметит, а мы позволим ему уйти, считай, мы все тут покойники.

— Но выстрел взбудоражит весь город, капитан, — заикаясь, напомнил Сэм.

Грег бросил на него убийственный взгляд.

— А мы и не будем стрелять, чтобы не будоражить город.

Он повернулся к Фрэнку Джеймсу.

— Иди и убей его, Фрэнк. Заколи ножом или стреляй в упор в брюхо, чтоб не было слышно. Или вышиби ему мозги. Словом, делай что хочешь, лишь бы тихо.

Джеймс вытащил револьвер, взвел курок и поехал вниз по холму.

Человек на муле обогнул дерево и выехал на открытое место. Он был один и безоружен. Сэм теперь видел его лицо. Это был подручный из лоренсовского «Вестника». Генри.

Фрэнк Джеймс устремился вниз по склону, вытянув правую руку и устремив смертоносное дуло на ни в чем не повинного человека.

В этот момент Сэм увидел все, что должно случиться, и все, доподлинно, что уже случилось. Увидел так же ясно, как в любом из своих снов.

Мальчик останется лежать на земле, навзничь. Его белая рубашка вся пропитается кровью. Сэм будет стоять перед ним на коленях, гладить по голове и просить прощения. Он будет готов отдать все на свете, лишь бы вернуть назад уже сделанное, но будет слишком поздно.

Генри будет бормотать что-то о своей семье, о тех, кого он любит и уже никогда не увидит, а потом взглянет с укоризной на Сэма и умрет.

Это уже было однажды.

Не тогда, когда умирал брат Сэма, Генри. Генри не смотрел с укоризной. Он только сказал: «Спасибо, Сэм».

И не тогда, когда умирал Орион. Орион сказал: «Уезжай отсюда, Сэм». В его словах не прозвучало упрека, — ничего, кроме заботы и любви.

Фрэнк Джеймс устремился вниз по склону, вытянув правую руку и устремив смертоносное дуло на ни в чем не повинного человека.

Такого же однажды убил Сэм.

Это был не просто сон. Он уговаривал себя, что, мол, стрелял не он один, стреляли сразу все Мэрионские Разведчики. И вообще он никогда не попадал во что целился. Но в сердце своем он знал, что в тот раз не промахнулся. Он знал, что виновен в убийстве и в том горе, что обрушилось на семью невинного, даже не вооруженного человека. Ужасное чувство вины и потребность в искуплении, преследовавшие его, имели причиной не гибель братьев, а то, что сам он однажды убил человека — просто так, ни за что.