Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1994 № 4

© Mercury Press, Inc.

All rights, including translations

into other languages reserved.

© «The Magazine of Fantasy and Science Fiction.

Сверхновая американская фантастика», 1994.

Часто приходится в нашей жизни сожалеть: а вот кабы не случилось того, что произошло. Может, и впрямь настала бы азимовская Вечность с ее бесконечной стабильностью? Ну, пусть не Вечность, тем более что ей пришел закономерный Конец, но все же крепнет уверенность, особенно у тех, кто задним умом крепок, что следовало бы сделать по-иному.

Альтернативные иномиры с неосуществившимися вариантами истории стали в последние лет десять весьма заметной частью современной фантастики. И надеемся, в приложении к «Сверхновой» нам еще удастся познакомить читателей с развернутыми версиями несбывшихся вариантов истории на нашей планете, как если бы, скажем, Римская империя распространила свое владычество на Новый Свет, если бы татаро-монголы захватили Европу… А пока, на страницах четвертого номера, представим вашему вниманию несколько версий альтернативных миров с менее глобальными отличиями.

Для американцев одним из ключевых моментов истории, несомненно, продолжает оставаться война Севера и Юга, результатом которой стала отмена рабства — буквально через несколько лет после отмены крепостного права в России. Да только вот США продвинулись… известно насколько, — а Россия… Может быть, понятнее станет почему, если вместе с Брэдли Дентоном и Стивеном Атли вглядеться в ту сторону, куда не завернула американская история. Надежным проводником по неведомой области станет Алексис де Токвиль: фрагменты из его книги «Демократия в Америке», знаменитой среди специалистов, но далеко еще не вошедшей в культурный обиход у нас, мы помещаем в рубрике «Инвариант».

Уэллсовская зеленая дверца в стене вела в параллельный мир. Примерно с тех пор варианты невероятного, фантастического мира, сосуществующие на нашей Земле, обрели множество измерений, к которым генеалогически и восходит относительно новая ветвь НФ — альтернативные миры. Вовсе не всегда они серьезны, шутовству и пародийности есть где разгуляться на многочисленных пересечениях двойных линий и взаимных отражений. Чужая трава кажется при этом все равно зеленее героям Дж. Олшена, занятым сугубо личными проблемами.

Бесконечный ряд всех и всяческих отражений предстает в обзорной статье номера «Взгляд в зеркала и обратно» Ольги Спицыной, в коей делается очередная попытка рассмотреть инверсию реальности как базовый творческий метод фантастики.

Стройте свою реальность так, как… хочется? Ведь выбор мы делаем ежедневно на каждом шагу.

Перед вами возможная версия появления на свет Божий писателя Марка Твена: «Мер-р-ра два-а-а » — по-английски, «марк твен» — оглушительно кричит на весь мир в финале герой рассказа Брэдли Дентона, обретая свое, ставшее впоследствии знаменитым, новое имя.

Когда канзасец Брэдли Дентон в середине 70-х годов изучал историю своего штата в университете, то был потрясен одной из наиболее трагических ее страниц: в 1863 году во время партизанского рейда южан с лица земли был стерт город Лоренс. Впоследствии, размышляя, возможно ли было предотвратить кровавые события, писатель неожиданно понял, что единственным человеком, способным на это, мог стать бывший капитан парохода на Миссисипи Сэмюэль Клеменс. Примкнув в 1861-м к отряду партизан в Миссури, будущий Марк Твен вскоре дезертировал и вместе с братом подался на Дальний Запад. А если бы нет…

Проза

© Bradley Denton. Territory.

F&SF, July 1992.

Перевод Т. Венедиктовой

Сэм проснулся и сразу вскочил, с трудом переводя дух. Грудь сдавило, как стальными обручами, а сердце бешено колотилось, словно рвалось наружу. Он глотнул воздух и закашлялся: пыли — не продохнуть. На свету, который едва проникал сквозь щели в заброшенный амбар, плясали полчища пылинок.

Из полутьмы по соседству проступила костлявая фигура Флетчера Тэйлора.

— Какого черта? — простонал он, приподнявшись на локте.

— Пошел к дьяволу, — буркнул спросонья человек, лежавший подле Тэйлора.

— Я тебя сейчас пошлю! — огрызнулся Тэйлор.

— А я тебя — еще дальше!

— Дайте, черти, поспать, не то я вас всех уделаю так, что долго помнить будете! — истошно завопил еще чей-то голос.

— Чтоб вам провалиться!

Тэйлор погрозил Сэму кулаком:

— Черт-те что поднялось, а все ты.

Сэм надел новую широкополую шляпу, подарок Тэйлора, натянул сапоги и встал, подбирая кожаные седельные сумки, которые клал под голову вместо подушки.

— Мне чертовски жаль, — сказал он сразу всем и отправился к выходу, умудрившись по дороге наступить не более чем на четыре или пять из множества беспорядочно валявшихся тел.

Уже светало, но солнце еще не поднялось. Сэм высморкался, прикрыв пальцем сперва левую ноздрю, потом правую, стараясь избавиться от набившейся внутрь пыли. Земля была сухая. Гроза вроде собиралась накануне вечером, но прошла мимо, не пролив ни капли дождя. Можно было отлично поспать на открытом воздухе. А так голова просто раскалывалась. С тех пор как он ушел с реки, он не раз уже ночевал по амбарам да сараям, но привыкнуть к этому так и не смог. Он вспомнил, что через три месяца ему стукнет двадцать восемь, и решил, что староват уже для походной жизни.

В лагере почти все спали, но кое-где уже развели костры и варили кофе. Один из костровых махнул рукой, подзывая Сэма, но он мотнул головой в сторону рощи сикомор, которая в лагере служила уборной. Парень кивнул.

Сэм вошел в рощу, и уже через двадцать шагов запах цикория и дыма был перебит ужасающей вонью — две недели сотни мужчин справляли здесь большую и малую нужду. В это утро воняло даже хуже, чем обычно, потому что накануне в лагерь пришло пополнение добровольцев. Но сейчас, по крайней мере, Сэм был в роще один.

Справив нужду, он зашагал через рощу дальше к востоку, пока вонь не выветрилась, а деревья не поредели. На опушке он сел, привалившись спиной к стволу сикоморы, и открыл одну из седельных сумок. Оттуда вытащил кольт и положил подле себя на землю, потом достал перо, баночку с чернилами и футляр из оленьей кожи — в нем лежал его дневник. Он листал тетрадку, пока не дошел до чистой страницы, затем откупорил баночку с чернилами, окунул перо и начал писать.