Франсис Карсак - Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы.

Из-за скалы, у которой стоял часовой, возникли двое мужчин. Их лица были закрыты масками, и однако же я сразу узнал одного из них, Карноля, помощника властителя машин. Я быстро перебрал в памяти все, что знал об этом субъекте: умный, тщеславный, прекрасный организатор, он не был любим по причине своей жесткости, и я даже слышал, что он лишь с огромным трудом прошел предшествующее клятве психологическое обследование. Его спутника я никогда прежде не видел. Жестом я показал Рении, что нужно припасть к земле, а затем взял на мушку группу из трех человек, но в самый последний момент стрелять передумал. В том, что Карноль — предатель, сомневаться не приходилось, но как знать: возможно, дав им пройти, я смогу узнать что-либо полезное. И действительно, они остановились всего в нескольких шагах от нас.

— Отлично сработано, Дхар, — сказал Карноль. — Эти идиоты-фаталисты сыграют нам на руку. Но держи своих парней наготове, да смотри — пусть высаживают лишь внешние ворота! В противном случае, нам всем конец.

— Не беспокойтесь, властитель, я лично прослежу за этим.

— Прекрасно! Я, в свою очередь, займусь этими придурками из Совета. Как только я разберусь с ними, та озлобленность, которая возникнет у людей по отношению к фаталистам, поможет нам и с этими покончить раз и навсегда. И могу тебя заверить, что никакие гуманные соображения меня, как этого беднягу Хорка, не остановят!

— А с ним-то как поступим, властитель?

— Хорк нам нужен живым — так же, как и его жена и его друг Кельбик. Лишь эти двое, Хорк и Кельбик, способны высчитать момент, когда опасность исчезнет и мы сможем возобновить вращение вокруг нашего старого Солнца. Я тут едва не сказал, что он настоящий кретин. Так оно и есть, но только с политической точки зрения — не с научной.

«Спасибо, властитель Карноль, — подумал я. — Я и сам о вас такого же мнения».

— Ладно, — продолжал Карноль. — Начинаем через три часа. Наши друзья фаталисты уже, должно быть, готовятся дать Хури-Хольдэ почувствовать космос.

Я почувствовал, как рука Рении сжала мое предплечье. Я поднес палец к губам — тише, мол, не шевелись. Они удалились. Сирах поднял правую лапу, выпустил и снова убрал когти, посмотрел на меня с вопрошающим видом. Я помотал головой в знак запрета.

— Извини, Сирах. Я бы с радостью тебе их отдал, уж поверь мне, но сейчас нам, людям, нужно, чтобы они ушли. Это ведь они убили твоих собратьев, не так ли?

Паралев испустил слабый рык.

— Не волнуйся. Людское правосудие, возможно, не столь быстро, как твои когти, но они свое получат, обещаю!

Не став дожидаться ответной реакции, я развернулся и зашагал в обратном направлении. Контрольный зал, когда мы в него вошли, был практически пуст: в нем находились лишь несколько властителей да дежурная команда. Я подошел к Хани.

— А! Это вы, Хорк. Астероиды уже поглощены. Вот, взгляните.

На экране огненная медуза выбрасывала во все стороны свои щупальца. На одном из них виднелась небольшая черная точка — Юпитер!

— Через несколько часов нас накроет радиация. Опасность...

— Опасность, — перебил его я, — сейчас, в этот самый момент, представляет не радиация, а фаталисты с одной стороны и Карноль — с другой.

И я пересказал Хани подслушанный мной разговор.

— Нужно немедленно предупредить Гелина! — воскликнул он.

— Вы в нем уверены? После предательства Карноля...

— В Гелине-то? Да я знаю его с самого детства!

— Отлично, это упрощает проблему.

Спустя несколько минут у нас уже вовсю шло совещание. Гелин полагал, что нужно немедленно арестовать Карноля и взять под охрану герметические шлюзы. Я был с ним не согласен.

— Думаю, будет лучше, если мы подождем, пока они начнут претворять свои планы в жизнь, — сказал я. — Если я правильно понял тактику Карноля, она заключается в том, чтобы позволить фаталистам выбить внешние герметические ворота, а затем напасть на них прежде, чем они успеют добраться до средних ворот, и представить таким образом себя спасителем положения — предварительно убив вас, что в суматохе можно будет отнести на счет фаталистов. Но он не сможет арестовать фаталистов в одиночку. Его сторонникам придется раскрыться, и мы сможем одним выстрелом убить сразу двух зайцев — повязать и фаталистов, и заговорщиков.

— А если фаталисты одержат верх? — возразил Гелин. — Что, если они взломают еще и средние, а затем и внутренние ворота?

— Ваша полиция уже поднята по тревоге и сможет взять эти ворота под охрану с самого начала. Нужно предупредить и другие города, пусть тоже выставят у ворот караульных. Но я не думаю, что заговорщики уже успели заручиться чьей-либо поддержкой за пределами столицы. Кто правит Хури-Хольдэ, тот правит всем миром. Предупредите также и Венеру. Хани, на правах старейшины вы можете созвать Совет на чрезвычайное заседание. Соберите здесь всех властителей — под надежной охраной. Ты, Рения, останешься с ними.

— А вы? — спросил Гелин.

— Я? Возьму несколько человек, и мы поднимемся в спасиандрах на поверхность, — на тот случай, если кто-то из наших друзей попытается дать деру.

Сначала я хотел взять с собой Кельбика, но затем отказался от этой идеи. Для будущего Земли было необходимо, чтобы хотя бы один из нас оставался живым, а я вовсе не был уверен в том, что удастся вернуться. Я захватил с собой полтора десятка полицейских, и, облаченные в спасиандры, мы устроились в одном из пустых домов внешнего Хури-Хольдэ, неподалеку от шахты, от которой было рукой подать до ангара больших космолетов.

Почти все корабли давно уже были перемещены на подземные стоянки, но на случай срочных межпланетных перелетов с десяток летательных аппаратов были оставлены в ангаре. Если кто-то пожелал бы покинуть Хури-Хольдэ, ему пришлось бы пройти мимо нас. Чтобы оставаться в контакте с Советом, я распорядился прогреть пост связи, располагавшийся в занятом нами доме, и смог таким образом наблюдать за распространением солнечного взрыва через выводимые на экран изображения.

Мы все были вооружены тяжелыми фульгураторами. Мятеж должен был начаться менее чем через час, и нам не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Так мы и сделали.

Мы находились на седьмом уровне, улицы, вплоть до этой высоты, были заполнены замороженным воздухом и снегом. Напротив нас простирался старый парк, теперь представлявший собой рыхлую волнообразную льдину, над которой то тут, то там возвышались ангары. Ворота первого, ближайшего к нам, были свободны от снега. Слева от нас из ледяной корки пробивалась небольшая надстройка шахты.

Убивая время, я болтал ни о чем сначала с Ренией, потом с Кельбиком.

— Не подставляйся под пули, — вдруг сердечно произнес последний. — Я вообще не понимаю, что ты забыл там, наверху. Тебе там в самом деле не место.