Франсис Карсак - Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы.

Из осторожности мы умолчали об открытиях, сделанных на Марсе. Мы поужинали с капитаном — подавали кровавокрасное, очень вкусное мясо и необычные, но восхитительные фрукты, — а затем прекрасно выспались.

Планета неуклонно увеличивалась в размерах, и вскоре мы вошли в ее атмосферу. На центральном экране рулевой рубки я разглядывал ее все еще затянутую тучами поверхность, как вдруг испытал настоящий шок: я узнал простиравшийся под нами полуостров, на оконечности которого, сверкая нагромождениями копьевидных башен, стоял какой-то город. Я обладал тогда — да и сейчас обладаю — фотографической памятью, так что сомнений у меня не было ни малейших. Я прошептал Кельбику:

— Второе марсианское фото!

Он вздрогнул, пригляделся внимательнее, побледнел и пробормотал:

— Но тогда... Как такое вообще возможно?

Обращаясь к Кириосу, я спросил как можно более небрежно через переводившего мои слова Кельбика:

— А помимо драмов, нас и вас самих, вы случайно не знаете других народов, которые способны путешествовать в космосе?

— Есть еще один в системе соседней звезды. Вероятно, они тоже являются потомками землян. Все наши попытки вступить с ними в контакт остались бесплодными. Но еще раньше, в старину, у нас была объявлена тревога. Наши детекторы засекли в высотах нашей атмосферы некое неравномерно движущееся тело. Это случилось примерно в 300 году нашей эры. Но тут же высланный нами патрульный корабль ничего не обнаружил и смог поймать лишь радарное эхо. Преследование было долгим, но внезапно и само эхо исчезло. Мы долго еще находились в состоянии боевой готовности... Но почему вы спрашиваете? Вам что-то известно?

— Нет, обычное любопытство. Мы и сами после нашествия драмов ни с кем не пересекались.

Под каким-то предлогом мы с Кельбиком отошли в сторону.

— Ты уверен? — спросил у меня он.

— Абсолютно.

— И однако же 300 год их эры соответствует примерно 4000 нашему. Это же совсем недавно! К тому времени мы находились на Марсе уже более 2000 лет, а марсиане и вовсе исчезли задолго до этого!

— В этом кроется некий парадокс, даже независимо от того, был ли таинственный звездолет, посетивший эту планету, марсианским или же нет. Но вероятность чистого совпадения крайне мала.

— Этот контур. похоже, он как-то воздействует на темпоральные поля. Быть может, в этом и нужно искать решение?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. Поговорим об этом, когда вернемся на Землю.

На боковом экране зала возникла высокая башня, очень близкая. Мы были на одном с ней уровне, затем опустились, и башня словно устремилась в небо.

— Прибыли, — сказал Кириос Милонас. — Господин адмирал, не окажете ли мне честь побыть — вместе с вашим другом — моим гостем, пока мое правительство изволит вас принять?

Астропорт был окружен внушительными строениями, и их близость свидетельствовала о высоком мастерстве пилотажа астронавтов этой планеты. Мы вышли из космолета и вслед за Кириосом сели в некое продолговатое земное транспортное средство. Через несколько минут мы уже были за пределами города, а еще по прошествии получаса прекрасная дорога, змеившаяся в лесах диких деревьев, вынесла нас к дому нашего хозяина.

Дом этот, стоявший на берегу небольшого озера, представлял собой настоящее чудо простейшей архитектуры, а его удобства соответствовали симпатичному внешнему виду. Кириос быстро показал нам свое жилище. Оно оказалось не очень большим — всего с десяток комнат, но расположены они были столь удачно, что сам дом казался гораздо более просторным, чем он был на самом деле. Что меня удивило, так это полное отсутствие различных автоматических аппаратов, которые есть в каждом, даже скромном земном обиталище. Я поделился своим наблюдением с Кириосом.

— Позднее поймете, — ответил он.

В некоторых помещениях перед нами почтительно раскланивались слуги (почти все — женского пола), эти представители класса, исчезнувшего у нас еще несколько тысячелетий назад. И снова это смешение высокой цивилизации и варварства!

Спустя пару минут я получил еще одно тому доказательство. Во внутреннем дворе раздались крики, и, выглянув из окна, я увидел двух здоровенных мужчин, высекавших розгами третьего, привязанного к столбу. Кириос также, в свою очередь, подошел к окну.

— Ха, вижу, Треблен ничуть не изменился. Ну ладно...

— Что такого он сделал? — спросил Кельбик, на лице которого было написано возмущение.

— Ничего. Именно этим я его и попрекаю, — спокойно ответил наш хозяин. — На Тилии нет места бездельникам.

Я едва не спросил, почему несчастного не подвергли еще в детстве, когда выявился его недостаток, ульнийской обработке, но смолчал, — ее начали применять лишь с 4197 года. К тому же, ради успеха моей миссии, лучше было не вмешиваться во внутренние дела тилийцев.

Перед завтраком — еще один сюрприз! Когда мы спустились из наших комнат по лестнице из резного дерева, Кириос уже ждал нас в окружении трех молодых женщин, которых тут же нам и представил:

— Гелиона, моя первая жена. Сирика, моя вторая жена. Элеана, моя третья жена.

Выходит, тилийцы практиковали полигамию. Многобрачие существовало и у нас, но все-таки было редкостью. Я поклонился в знак приветствия, что, похоже, крайне обрадовало молодых женщин и вызвало легкое раздражение у нашего хозяина. Еще один повод для удивления: ни одна из трех жен не села с нами за стол!

Еда оказалась превосходной, одной из лучших, какую я когда-либо пробовал. Мясо было изысканным и обладало исключительной сочностью, которой наше, увы, не отличается. Хватало и вкуснейших фруктов; особенно мне понравился один, чем-то напоминавший земной ананас, и я пообещал себе захватить на Землю его зерна, даже если они будут единственным, что я вообще увезу с Тилии. Напитков, порой — очень крепких, тоже был представлен целый набор. После последней чашки горячей и ароматной настойки, низведшей кофе до уровня обычного пойла, наш хозяин провел нас на выходившую на озеро веранду. Там он вытянул свое огромное тело на низеньком ложе, указал нам на два других и начал так:

— Так как изучение психологии и человеческого поведения составляют часть моей военной подготовки, я увидел, адмирал, что многое здесь вас удивило, а то и вовсе шокировало. Впрочем, и меня самого поразили некоторые ваши жесты, и я знаю, что вы и сам это заметили. Официально, мне ничего не известно о вашей миссии, и она меня никак не касается. Не нужно, однако же, быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, в чем она заключается. Когда моя «Эрия» перехватила ваш звездолет, вы производили разведку нашей системы, пытаясь уяснить, сможете ли вы в ней обосноваться? Я ведь прав, да? И когда вы увидели, что она занята, вы, возможно, подумали, что, так как мы являемся потомками тех же предков, что и вы сами, мы позволим вам разместить здесь вашу планету? Вы будете разочарованы, адмирал, а если и не вы лично, то по крайней мере ваше правительство. Пойти на такой шаг мы не можем. Я не стану углубляться в детали, но могу вас заверить, что вы получите от нашего верховного правителя вежливый, но категоричный отказ. И я должен если и не объяснить вам почему — это уже дело правителя, — то хотя бы поделиться с вами кое-какими сведениями. Я сильно бы расстроился, если бы вы покинули нашу планету в расстроенных чувствах, потому что, как и большинство военных, я ненавижу войну.