Евгений Крипт - Зачем любить людей

Надпись на дисплее смартфона, мигала цветами радуги и радостно сообщала: «Посетите новый салон красоты Бриолин и получите скидку 20 %! Работают лучшие мастера, имеется рекреационная зона и бар…» – я без эмоций выключил текст, удивляясь, что сразу не пометил галочкой: спам или не отправил смс в корзину.

В процессе чтения я налетел на дворга, прогуливавшегося с ручной обезьяной на поводке. Нахальное животное зашипело в мой адрес, и попробовало схватить за ткань брюк.

– Только попробуй пни, – грозно предупредил хозяин, видя что моя нога занеслась над башкой зверины, – я тебя сейчас сам пну, да так, что потом не поднимаешься. Лучше вон телефон поднимай, пока его не украли.

Смартфон последнего выпуска «Cogwell» – мультикорпорации-производителя, валялся на земле, разъединённый на составные части. Там крышка, там батарея. Получилось так что я одновременно извинялся, и собирал воедино телефон. Ну насчёт извинений я конечно погорячился. Дворг хмуро нависал над головой, обезьяна совершала дурацкие ужимки, а я чувствуя себя полнейшим кретином, принёс извинения перед обезьяной по просьбе хозяина. Лишь бы отвалил, а то с горцами у меня в последнее время как-то не заладилось.

Площадь отметилась стаями голубей, мелкими магазинчиками с всевозможной дребеденью: от проявки плёнки до тотализатора, и жителями… жителями, спешащими на пляж. Автобусы, такими темпами, уже скоро будут заезжать на прохожую часть, чтобы подобрать желающих! Я расстегнул верхние пуговицы рубахи, потому что начинало припекать. Под ноги подвернулся сосунок-деапсид, в оскале изображая милую улыбку и попробовал мне всучить приглашения на какое-то мероприятие.

Я привычным движением увернулся от налёта ещё нескольких раздавателей, и только теперь почувствовал, что на эспланаде происходит бурное движение. Ну, разбросанные палатки, агитирующие за бесполезные политические партии – это одно, но возле них собирался широкомасштабный митинг и какой-то местный депутат призывал: «Объединиться и грянуть карающим кулаком по этим». Я решил не вдаваться в подробности, и поэтому обогнул собравшихся на халтуру бабушек и студентов с плакатами. Я проходил мимо сгущавшегося кольца борцов за свободу и независимость нашего родного квинтата.

Мимо меня прошёл, жующий жвачку подросток, дёргающий головой под клубный ритм битов. Хотелось подойти и отобрать наушники с плеером, чтоб моя подвыпившая голова не слушала тот бред, которым разливалось честное собрание:

– Кануф не может представлять наш сити совет и занимать столь высокую должность! Граждане, очнитесь! Беспредел правых партий остался в прошлом, и только мы сами и объединенный блок Либера могут навести порядок на улицах родной ситты.

Под шквал бурных аплодисментов, депутат раскланялся публике, но подняв голову, его гладко выбритая холёная физиономия изменилась. Потекла показная улыбка, он подобрался, как миротворец в зоне прохождения боевых действий и стал орать в микрофон, так что децибелы динамиков разрывались под действием его верещания:

– Граждане, уходите, быстрее! Не ждите!

Я дёрнулся, вместе со всеми участниками акции, разглядывая окружность площади. Через толпу продиралась шобла отморозков, затянутых в глухие комбинезоны с высокими воротниками под горло. На ногах плотно сидели тяжёлые ботинки на высокой подошве, армейского типа. Вряд-ли ребята служили… вернее служить то они служили, да только каким целям и нанимателю?

Больше всего огорчили кляксы многогранных значков, расцвеченные в триколор: белый, чёрный и жёлтый соответственно. Символы трёх людских рас; увлечённые взрослыми играми малолетки могли взять на душу любое преступление, чихая на безликое множество известных законов и норм морали. Признавал такой е…лан только силу и слепо ей подчинялся, так как ему полностью промыл мозги.

Первым возникшим желанием было побежать, как делали все остальные. Остановила только уверенность, что они меня не тронут, ну и несолидность. Взрослый мужик убегает от малолеток? Позор! Всё такой же прогулочной походкой, я двинулся к уже мелькающей зебре дорожного перехода, как вся орава перестала просто надвигаться. Грозное знамение человеческой доминации поднимается над миром… где-то я слышал уже такое? Вместо этого в конкретный хронометраж вписались только подростки с обалделыми лицами, белые и чёрные, даже восточных лиц парочка встретилась.

И только теперь, я разглядел биты, кастеты и осколки битых бутылок в руках. Среди всей этой тусовки, даже встретилась парочка девиц кабаньей статуры, раздавшихся в плечах даже больше сильного пола. Сначала они налетели на установленную аппаратуру, круша всё подвернувшееся в пределах обзора: высоковольтные динамики, палатки с агитпрессой и бюллетенями, установщиков, пытавшихся спасти всё указанное. Творился хаос. Работников в спецовках замордовали до белого каления: прыгая ботинками в живот. Какой-то оголтелый зверёныш, раздавал носком по черепу техника. От расквашенной головы, потекло что-то очень напоминавшее кровь…

Слишком много убийств на сегодня. Мне стало плохо. Солнце разогрело и так взбаламученную голову и я ринулся в сторону светофоров. Рядом улёпётывали девчонки в пляжных нарядах, и дед с перебинтованной ногой, резво скакавший на костылях, как кузнечик.

Убежать я не успел или точнее мне не дали. Скорость маленькая, с отдышкой, поэтому малолетки меня догнали в два счёта, узрев нужную цель. Я ещё имел глупость обернуться, слыша стук башмаков по камню, и тут же получил кулаком в скулу. В башке запели сладкоголосые птички. Несуразно взмахнув руками, я как выступая на манеже, подпрыгнул и отскочил на пару метров.

А следующую пиздюлю я успел задавить в зародыше, перехватив кулак cо стальной линией кастета на костяшках и пнул налётчика ногой в щиколотку. Чернокожий или может быть мулат, оскалил идеально белые зубы и взвыл. Не строя героя, я снова попробовал убежать, но тут уже меня завалили человека четыре. Пошла экзекуция, где меня мочили всем скопом; тело вертелось юлой, я чувствовал себя загнанным зверем:

– Сволочи, хоть по почкам не бейте! – стоная я извергал нечленораздельные звуки, только усилив избиение. Мало того, я ещё и добавил остроты смеющимся апологетам борьбы со злом. Как же, дегенерат, просить о чём-то вздумал! Именно так они размышляли.

Когда внутренние органы писали прошение об отставке, и я захлёбывался солёным привкусом крови, через туманную копирку мозгов пропустилась такая новость. Не бьют, всё закончилось. Подняв голову, я мутными глазами увидел опустевшую и уничтоженную площадь, будто попавшую под обстрел бомбардировщиков. Или ядерный выстрел, на худой конец. И только вдалеке утихало многоголосье: