Артем Истомин - Стражи Арктиды

– Вот, – протянул, – не отработаешь этот рапорт – сам напишешь такой же.

Генерала перекосило всего, но рапорт дисциплинированно взял. Прочел.

– Патриотическую просьбу уважим, – утвердительно кивнул.

– Слово госбезопаса? Или объяснить, в чем безопасность страны заключается?

– Слово, – подтвердил. – Карамышев, как тебе это удается?

– Нелегко… Тошнит, и поминутно боюсь грохнуться.

– Давай в больничку… Отстраню Михеева.

– Господин генерал-лейтенант, у вас на примете не имеется угрожающей цельности сейф? У меня в руке квантовый невидимый для других лучемет. Его работу около Сейдозера ты видел. Если я крикну – нанасы! – не надо думать, что я схожу с ума.

– Это я схожу с ума! – рявкнул генерал. – Почему же ты, негодяй, до сих пор молчал?

И в уже мчавшемся во весь дух автомобиле:

– Эти нанасы кто? Неизвестная террористическая группировка?

– О да. Неизвестная… Щупай… Не бойся, я отключил.

Максимов растерянно ощупывал какой-то аппарат.

– Идиот! Теперь тебе уготована отличная одиночная камера со всяческим уходом и привилегиями. – Генерал быстро передал спецу лучемет. – Чувствуешь в руке вещь? – спросил. И когда тот кивнул, приказал: – Береги эту вещь, как мать родную.

– Не упоминай хотя бы наших матерей, – загоревал Дмитрий.

– Все выложишь, Карамышев, под каемочку. А сторожить тебя я поставлю Михеева.

«Ветер перемен, он будет добрым и ласковым…» – выводила девочка из динамика нежным голоском.

– Не будет, – вздохнул Дмитрий, примериваясь пальцем к буковкам. – Не о том поешь, девочка, – прошептал. – Такой ветер на подходе, живым бы остаться… Несколько монополий во главе с паханами правят миром, – отпечатал, тренируясь. – Они творят страшный мир. Если ты сумел, скажем, применить в двигателе воду вместо бензина – изобретателя убьют. Если ты изобрел машину времени – убьют. Если ты изобрел таблетку молодости – присвоят только себе. Человеческая мысль, изобретения – на усмотрение паханов. Этих паханов, засевших в самой-самой демократичной державе, боятся президенты, а не испугался – смерть. Маньяки с миллиардными состояниями уничтожают страны и души – это их прибыль. И как хочется, девочка, чтобы мир был действительно добрым и ласковым. Но группка параноиков спелась с нелюдью, добрый мир для нас перестает быть даже мечтой…

– Подслушиваете и подглядываете? – пооглядывался, выискивая скрытые видеокамеры. – Вы, поборники демократии и прав личности, подглядываете за каждым, а амеры прослушивают и подглядывают за всем миром – падальщики. Слушайте, я не все еще сказал… Подглядывайте, я только начал писать. Натка, жги мне мозги своей памятью…

Рослый мужчина, даже слишком рослый и крепкий телом, сквозь падающие на одну сторону лица длинные, до плеч, волосы, внимательно, чуть исподлобья, всматривался в широкий экран телевизора, вслушивался в слова доктора технических наук, которому довелось работать еще с легендарным изобретателем ракет Королевым. Доктор наук с убежденностью выдвигал свою версию взрыва над тайгой Тунгусского метеорита. Суть версии заключалась в том, что при разрушении праматерика Гипербореи сверхразвитые, духовно и технически гиперборейцы все погибнуть не могли. Часть из них расселилась по просторам нынешней России, а часть на космических кораблях ушла на другие пригодные к жизни планеты. Гиперборейцы, конечно, посещают Землю и поныне.

Вывалы леса и отсутствие метеоритных остатков – следствие торможения космического корабля, который ринулся на таран, взорвав себя и комету. Ценой своей жизни в сущности предки россиян спасли Родину.

Чуть кривая усмешка на миг исказила мужественное лицо мужчины. Да, доктор технических наук имел право на эту гипотезу, к тому же часть правды в его словах была. Но вся правда была несколько иной.

Комета неслась по своей орбите, столкновение с Землей было просто невозможно. Их корабль двигался прямиком к Земле. Несмотря на все блокировки, он начинает помнить себя околоподростковым мальчиком, который в группе летит к Земле с спецмиссией. Не они первые и, конечно, не последние… Не то чтобы они в ответе, но обязаны доступными способами внедряться в общность России, чтобы помочь ее более быстрому развитию и продвижению к духовному просветлению светоносной Сиайры. Внедрение происходит непросто, имеются на тонкоматериальном уровне весьма продвинутые противники. Да, они действительно гипербореи, перед самой планетой им заблокируют память, ибо тысячи лет развития по сравнению с нынешней Россией дадут о себе знать: их не понимают, отторгают. Память проявляется позже, иначе или сойдешь с ума, или, измытарившись добиться сущностной справедливости, начинаешь в неистовстве убивать. Он, мальчик, – Алкид, Натка – ясновидящая, Литруда – поэтесса. А что касается Королева, – мужчина вновь слегка усмехнулся, – бросили в застенок, слишком многие в миссии не миновали этого, но пришлось освободить… Хоть на это ума хватило у бывших россов, которые еще не скоро сообразят, что они потомки величайшего наследия. Они русские, но лишь единицы из них возвращаются к духу россов. И только в лихие годины просыпается в них Дух предков.

Вой тревоги высшей степени опасности – этого никогда не забыть, никакие блокировки не спасут от душераздирающей вибрации опасности, секунды жизни или… вечность.

Огромный, в несколько километров боевой крейсер рептоидов возник внезапно из межпространства, мелькнул мимо и ударил из всех энергетических пушек по комете. Разряды окрасили заревом пространство, но взорвались сбоку ядра, комета изменила курс и с ускорением устремилась к Земле. Несколько секунд ушло на расчет орбиты, Россия будет превращена в месиво из льда, воды, камня и крови. «ДАР» задрожал от напряжения, никогда еще он так не дрожал, и ринулся на обгон кометы. Обгон произошел только над самой тайгой, и такого торможения, наверное, не знал весь близлежащий Космос. Корабль треснул в нескольких местах, но успел ударить по комете Белым Саваном.

Они «дотянули» до побережья, вызвали аварийную команду – это забота экипажа. А их вернули назад и только перед девяностыми годами заблокировали память и ввергли в российскую действительность, без прикрас и помощи. Алкид – его легенда. Не для людей, для внутренней опоры, решимости и запала души.

И приблизился Геракл, получивший по рождению имя Алкид, и поднял меч, чтобы освободить титана Прометея, сбить оковы. Но раздался орлиный клекот, птица со стальными когтями и клювом спешила на кровавый пир. Поднял Геракл-Алкид свой лук и сразил орла. Разбил цепи, которые сковывали Прометея, вынул из его груди алмазное острие и молвил: «Ты свободен, титан-мученик. Люди послали меня вернуть тебе свободу».