Роман Борин - Перламутровая птица Атлантиды. До потопа оставалось всего 750 лет…

Заплакал один ребенок, следом песню великого страха подхватили другие, и матери уже не успокаивали детей.

– Дождались! – со злобной хрипотцой в голосе воскликнул вдруг мужчина.

Это был Йоко, зрелый охотник, из тех, кто пользовался правом лично выдвигать кандидатуру нового вождя и вносить предложение о замене племенного головы раньше срока.

Йоко был человеком злопамятным, недоверчивым и грубым как в общении, так и внешне.

А в ужасную ночь катастрофы он прославился тем, что в страстном желании спасти свою собственную шкуру бросил на гибель жену, престарелую мать, сестру и троих малолетних детей. Даже не обернулся на их крики. Подробностей, правда, никто не помнил – смешно даже предположить о таком направлении мысли в подобной ситуации. Но оставшиеся в живых женщины и дети вдруг все как один начали испытывать отвращение к Йоко и чувство страха в момент его присутствия поблизости.

И вот сейчас, когда одетый в волчью шкуру Йоко вскочил бесцеремонно на валун и начал из своей бугристой глотки исторгать буквально режущие ухо звуки, дети разом перестали плакать и мертвой хваткой уцепились за подолы матерей. Наверное, они боялись, что Йоко принесет их в жертву морскому демону.

– Дождались! Досиделись на прибрежных камнях! – и без того уродливое лицо его стало ещё страшнее. – Теперь будем ждать конца! Когда нас смоет в океан и унесет на ужин морским тварям! То-то будет пиршество! Они давно ожидают человечьего мяса.

Йоко захлебнулся собственной речью, судорожно сглотнул, обвел звериными глазами стоявших перед ним соплеменников и вновь завопил:

– Все молчат! Все вытаращили глаза на небо и от страха проглотили языки! Они не хотят даже пальцем пошевелить ради своего спасения! Они ни о чем не думают! Они привыкли, что за них думают другие! – он снова остановился, выждал паузу и хищно оскалился. – Они все ещё надеются на силу и мудрость Вождя! Они слепо верят, что он спасет их и на этот раз! Возьмет да и посадит всех разом на свою широкую спину и вынесет в безопасное место! – схватившись за брюхо, охотник натужно захохотал.

– Да только куда он вас понесет?! В логово небесного демона?! В пасть морской змеюке?! – лицо Йоко освирепело, заставив женщин содрогнуться и крепче прижать к себе детей. – Может, вы надеетесь, что где-то вдоль берега есть высокое ровное место, на котором можно переждать время великой воды? Может, где-нибудь такое место и есть. Да только Вождь никого не отправил на поиски такого места! Не интересно ль вам спросить Вождя, почему он до сих пор ничего не предпринял?

Как и предполагал Вождь, Йоко поддержал зрелый охотник Айо, который всегда отличался хвастовством, завистью и непреодолимым желанием поссорить кого-нибудь. Даже в момент, когда на племя надвигалась неотвратимая беда, он явно наслаждался, осознавая то, что стравливает соплеменников с самим Вождем, которого всегда боялся и уважал за силу и непререкаемый авторитет.

Хищно оскалившись, с идиотским огоньком в глазах, Айо выскочил из толпы и прохрипел, как хищная птица Дротто, когтями и клювом которой матери имели привычку пугать непослушных мальчишек.

– Правильно! Вождь думает только о собственной шкуре! Смотрите лучше – у костра он выбирает самые жирные куски мяса и уже не ждет, когда ему принесут еду в шалаш, как положено по древнему обычаю! За все это время с тех пор, как небесный демон изгнал нас с отцовской земли, Вождь не собрал совет охотников ни разу! Чего же мы от него ждем? Он уже ни на что не способен! Вспомните, как он побежал к морю от небесного демона! На остальных ему было наплевать. Даже любимую женщину забыл от страха! – Айо дико захохотал, выпучив лягушачьи глазищи.

И Вождь не стерпел.

Если бы Айо не вспомнил про любимую женщину Вождя, если бы не захохотал так дико и надрывно! Может, Он и не сорвался бы… Но после того, как Айо искусственно усилил свой оскорбительный смех, заревев дикой обезьяной, рука Вождя сама потянулась к висевшему на шее ножу.

Легкий взмах – клинок со свистом описал дугу. И Айо скорчился на мокром и холодном песке. Безжалостное лезвие вонзилось прямо в горло. Темная густая кровь прощальной струйкой потекла из-под клинка.

Йоко мертвенно побледнел, невольно съежился, соскочил с валуна. Все притихли и некоторое время вели себя так, будто ничего не поняли. Просто смотрели на бившееся в агонии тело и молчали.

И в это же время Вождь отчетливо слышал каждый удар собственного сердца. На миг вся вселенная сузилась в сердце Вождя. А пульсирующие артерии на его висках, напротив, превратились в большие гейзеры, толчками извергающими яростно откуда-то из глубины этой вселенной кровь… И за пределами вселенной, в каком-то демоническом небытии, неведомая сила страшно ударяла в исполинский барабан…

Вечность… Целую вечность стоял в голове этот неумолимый шум. И столь же долгую вечность извергалась кровь из разрушенной артерии человека. Она собиралась в горячую лужу на холодном песке, и лужа превращалась в озеро…

…Айо резко вытянулся и затих. В ушах всего племени яростно свистел ветер, порывы которого усиливались с каждой секундой. Заскрипел мокрый песок. То физическое воплощение Вождя приближалось к умершему. Глаза были холодны и пусты – душа не глядела сквозь них. К распростертому на песке телу двигалась фигура не человека. Нет, не вожак и не вождь, и даже не владыка. Властелин – вот что остановилось и нависло над телом. Демон убийства и власти – вот кто извлек нож из шеи пораженного.

И вдруг небо озарилось фиолетовой вспышкой. А через несколько мгновений ударил в барабан ужасный демон туч, одним взмахом гигантской руки посылая на остров необоримые скопища водных струй.

Гром раскатился над островом и просторами моря ещё раз, капли забарабанили сильней, ещё мгновение – и струи острыми стрелами начали врезаться в песок.

– Большая вода! – в один голос выдохнуло племя.

И сразу же надрывно закричали дети, а следом заметались по берегу матери, натянули на головы шкуры мужчины.

– Смерть! Сме-е-е-рть! – истошно завопила чья-то глотка.

Вселенная вырвалась из сердца Вождя и снова стала необъятной. Холодные струи, словно намереваясь пронзить насквозь, выводили Вождя из шока.

Племя металось по лагерю, а Вождь неподвижно стоял под ливнем, сжимая в ладонях орудие убийства.

«Убийца я… Началось… Смерть от наводнения… Айо уже мертв… Все мы тоже умрем… Убил я… Соплеменника… Первый раз… Последний суд…» – ярко, но хаотично отрывисто вспыхивало в его сознании…

…Люди догадались наконец-то забиться в хижины. Жилища оказались прочнее, чем об этом думали. Даже плетеные шалаши сразу не пропустили дождь, сохранив внутри себя скудные запасы сушеной рыбы и вяленого мяса.