Владимир Саморядов - Замороченный лес. фантастический роман

– Дикий кабан! – Напрягся Шнурок.

– А может, медведь? – Тревожно прошептал Продиджи.

– У нас нет медведей, – тихо и спокойно возразил Страус.

– Значит, завелся. Из зоопарка сбежал или из другого леса перебрался.

– Пойдемте отсюда, – настоятельно попросила Оксана.

– Как это, пойдемте? – Удивился Страус. – Нужно же посмотреть, кто это.

Страус снял с плеч рюкзак, поставил его на землю и осторожно двинулся к непонятному существу, а существо, кроме шуршания, стало издавать грозное сопение и пыхтение.

– Он нас учуял! – Переполошился Шнурок. – Страус, назад!

– Мальчики, остановите его, – жалобно попросила Оксана.

– Страус, вернись, – громким шепотом потребовал Шнурок, но Страус только отмахнулся. Пригибаясь, он подкрался к пыхтящему и сопящему животному, осторожно раздвинул руками ветки орешника, а потом неожиданно выпрямился, расслабился и жестом поманил к себе друзей. Видя, что Страус не боится, Продиджи, Шнурок и Юля подошли, но пугливая Оксана осталась на тропинке.

– Чего там? – Спросил Продиджи.

– Смотри.

Большим и непонятным животным оказалась жирная тетка, которая стоя на карачках, выдирала из лесной подстилки тонкие стебельки черемши. Каждую весну некоторая часть обитателей города Чумска отправлялась в лес за этим диким луком. Словно не было в жизни ничего более ценного, словно черемши этой были целые заросли, а не хлипенькие остатки былого великолепия. С непонятным азартом и алчностью горожане вырывали из земли последние луковицы и исполненные восторга тащили на базар.

Жирная тетка не была исключением и трудилась с упорством и производительностью хорошего комбайна, наполняя черемшой большую корзину.

– Минуточку, – объявил Продиджи и сделал жест ручкой. – Сейчас вы увидите представление.

Нарочито громко топая и шурша, он подошел к женщине.

– Гражданка, – произнес он внушительным голосом, – потрудитесь принять вертикальное положение.

Тетка невнятно хрюкнула, но вертикальное положение не приняла.

– Экологическая милиция, – представился Продиджи и сунул под нос женщине проездной билет, обернутый в красную корочку. Женщина вторично непонятно хрюкнула. – Вы занимаетесь незаконным промыслом растения, занесенного в Красную книгу, а потому охраняемого законом. Будьте добры, встаньте и пройдемте со мной, а все незаконно собранное вами конфисковывается.

Продиджи потянулся за корзиной.

– Не дам! – Рявкнула тетушка, вскочила и бросилась к корзине.

– Лук и корзина конфисковываются, – повторил Продиджи.

– Не имеешь такого права! – Проскрипела тетушка севшим от регулярных скандалов голосом, и вцепившись трудовыми руками в ручку корзины. – Моя черемша, я ее собирала!

– Это вы не имеете права истреблять редкое растение! – Прохрипел Продиджи, стараясь вырвать корзину.

– У нас свободная страна, – настаивала тетушка. – Нам для того свобода и дадена. Что хочу, то и беру, а черемши этой много – на наш век хватит. Отдай корзину!

– Не отдам! – Продиджи даже покраснел от напряжения. Тетка оказалась не робкого десятка, лишенной всякого почтения к властным органам, к тому же была чуть ли не в два раза тяжелее Шурика. – Корзина конфисковывается, а вас я арестую. Еще штраф платить будете!

– Ты что ли арестуешь, малохольный? Не имеешь такого права. Лес – общий, черемша – общая!

Чтобы вырвать корзину, Продиджи сделал резкий поворот и рванул в сторону. Жирная тетка упала на землю, выпуская из рук ручку корзины.

– Смываемся! – Крикнул Продиджи и вместе с корзиной бросился к рюкзакам. Остальные поспешили следом. На ходу надев рюкзаки, ребята побежали по тропинке вглубь леса, а вопли ограбленной тетки долго неслись из-за деревьев.

– Караул, люди, грабють! Ограбили! Последнее забрали! – Голосила тетушка.

Пробежав метров сто по извилистой тропочке, ребята остановились. Больше всех запыхалась Оксана, для которой любая физическая деятельность была равно большой катастрофе.

– Дурак ты, Продиджи, – задыхаясь, сказала она. – Нужна была тебе эта корзина?

– Конечно нужна. Во-первых, мы наказали браконьера, браконьершу, во-вторых, лишили ее орудия промысла – пусть теперь боится, в третьих, добыли себе неплохую закуску к водке и пиву. Ты, Шнурок, водку конечно взял?

– Само собой, – обстоятельно ответил Шнурок. – Какой пикник без водки.

– Сопьешься когда-нибудь, – вполголоса вставил Страус.

– А черемша под водку хорошо идет, – закончил Продиджи.

– Под водку маринованная черемша идет, – напомнил Страус. – А у нас свежесорванная и уже старая, листья вон пустила.

– Все равно, очень полезный овощ, богатый витаминами, – настаивал Продиджи. Потом он переложил лук в рюкзаки, свой и Юлин, а корзину выбросил в кусты.

– Люди, караул, обокрали! – Донеслось из глубины леса.

– Гляди, как орет! – Восхитился Продиджи.

– Валим отсюда побыстрее, – сказал Шнурок.

С ним согласились все. Вскоре вопли ограбленной браконьерши затихли вдали. В лесу воцарила живая, дышащая тишина, наполненная трелями птиц. Было хорошо и покойно, словно уставшая от суеты душа вдруг соприкоснулась с чем-то вечным и надежным. Стройные колонны ясеней тихо покачивали ветвями, ласково шелестя молодой листвой. Стоял аромат свежей зелени и прошлогоднего опада, смешанные с аппетитным грибным духом.

Спустя час ходьбы, Оксана основательно притомилась и, повиснув на плече Миши Шнурка, принялась стонать:

– Ой, Мишенька, не могу больше, не хочу дальше. Вон, смотри, очень удобная полянка, там травка мягкая, давай расположимся на ней.

Однако на удобной полянке росла молодая и очень злая крапива, и расположиться на ней, как предложила Оксана, представлялось проблематичным.

– Мы же к плотине собирались идти, – напомнил Страус. – Тут немного осталось: под мостом пройти и с полкилометра направо.

– Я не дойду, – продолжала ныть Оксана, – не выдержу.

Эта юная особа всю свою сознательную жизнь передвигалась на папином автомобиле и в автомобилях своих многочисленных друзей, поэтому пеший переход, да еще по лесу был для нее, что переход Суворова через Альпы: труден и наполнен всевозможными опасностями.

– Выдержишь, куда ты денешься, – возразил Продиджи. – Человек – существо уникальное, у него много скрытых резервов. Можешь Страуса спросить.

– Я не хочу никого спрашивать. Я хочу отдохнуть. Я не для того сюда пришла, чтобы по лесу шляться. Я хочу просто посидеть, отдохнуть и поцеловаться с моим Шнурочком.

– Я хочу…, – передразнил ее Продиджи. – Я тоже много чего хочу. Хочу на Луну слетать!

– Мост близко, – напомнил Страус.

– Только мост, – сморщилась Оксана. – А до плотины еще топать и топать.

В этом месте над лесом по высокой эстакаде проходило шоссе, потому что сам лес уходил в низину. Места здесь были безлюдными – многочисленные пруды и старицы, оставшиеся от загнанной в трубы речки, затрудняли подъезд. Здесь было царство водоплавающих птиц, ондатр и водяных полевок. На сухих местах обитали фазаны, куропатки, охотящиеся на них лисицы и акклиматизированные енотовидные собаки. А если передвигаться очень осторожно, не поднимая шума, то можно было наткнуться на трех косуль и четырех кабанов, завезенных охотоведами. Но самое главное – в километре от моста, в густых зарослях ясеней и бересклетов находилось древнее капище таинственного народа. Некоторые говорили, что это непонятное каменное строение: прямоугольный постамент, окруженный украшенными полустертыми рунами двухметровыми столбами, оставили древние киммерийцы, когда шли из Азии в Южную Европу.