Юрий Колонтаевский - Над островом чёрный закат. Хроники исступлённых

– …целуются же голуби на виду у всех. Потом мальчик довольно неуклюже, помогая себе крыльями, карабкается на девочку и все завершается самым естественным образом. Причем восторг от содеянного переполняет тупых бесполезных птиц настолько, что пережить его удается только сорвавшись в небо в оглушительном парном полете. Сделав один или два причудливых витиеватых круга над землей, птицы опускаются куда ни попало, и вновь целуются, и вновь карабкаются, и выстреливают в небо короткими суматошными кругами…

– …поймите, вы люди, вам нет нужды уподобляться животным. Нет надобности любить друг друга прилюдно, там, где застало желание… У вас есть жилища. Вы можете укрыться в них… Главное, нужно верить, что никто на всем белом свете не вправе помешать вам быть счастливыми…

– …я давно подозревал, а теперь знаю точно, именно так древние продолжали свой род. В те счастливые времена, которые, как нам объясняют, давно завершились, в центре мироздания была женщина-мать. Она зачинала ребенка в любви, носила его в своем чреве, рожала в муках, кормила своим собственным молоком, готовила к жизни… Ведомо ли вам, что наши предки совсем не нуждались в пробирках, кюветах, в которых когда-то плавали мы с вами, – беспомощные одинокие зародыши, у которых, по существу, не было родителей, а были только анонимные зачатки их половых субстанций…

Координатор выключил плеер. В этих разговорах, думал он, волнуясь, чувствуется нечто ложное, непонятное. Пожалуй, запретное, но, несомненно, содержащее истину…

Он продолжал следить за любителем голубей. «Нужно присмотреться к этому человеку. Хотя нет, лучше позвать его сейчас же и расспросить. Выяснить подробности. Причем немедленно, я чувствую. Он может затеряться, ищи потом».

Он вновь вызвал охрану. Р2 возник на пороге.

– Отправляйся на площадь и этого… Тарса… доставь сюда. Понял?

Вид молодого человека позабавил Координатора. Хитон стар и потрепан, по подолу подрублен неровно и косо. Впалые щеки покрыты недельной рыжей щетиной. Пожалуй, он голоден – время от времени судорожно сглатывает слюну. Наблюдая Тарса, Координатор подумал, что едва ли этот человек имеет постоянную работу и доход…

– Мне доложили, что тебя зовут Тарс.

– Это имя, господин, мне дали при рождении, – сдержанно объяснил проповедник. – Выбрали, как положено, по Главному каталогу разрешенных имен. Я заменил какого-то Тарса – предшественника. Незадолго до моего рождения он покинул наш прекрасный мир – не по своей воле. Его имя освободилось. Мне по душе эта традиция и мне нравится мое имя.

– Имя дают при рождении, – согласился Координатор вяло – перенесенный стресс не отпускал. Он подумал, что, пожалуй, не следует продолжать общение с этим человеком, но что-то необычное в облике и повадках Тарса уже зацепило. Что-то естественное, простое, чего давно не приходилось наблюдать среди людей. – Как я понял, ты врач, но зачем же подчеркивать, что простой врач. Разве ты не знаешь, что мы никогда не пользуемся этим определением по отношению к человеку. Что мы отказались от деления людей на простых и сложных? Нарушая запрет, ты выступаешь против общества. Ты не боишься последствий?

– С некоторых пор, не боюсь, – сказал Тарс спокойно. – Но почему вы решили, будто я выступаю против общества?

– Я так думаю, – сказал Координатор.

– А вот я так не думаю, – упрямо возразил Тарс.

– Ты смелый юноша. И, видно, довольно умный. Из всех моих укоров ты выбрал самый опасный – о выступлении против общества. Ты знаешь, что бывает за подобное прегрешение? О Хроме слышал?

– Приходилось, – вздохнул Тарс. – У меня есть незабываемый опыт общения с этим… выродком.

– Почему ты так зло клеймишь достойного человека? Он только и делает, что защищает нас от крамолы…

– Другого имени этот тип не заслуживает.

– Не слишком ли ты строг к Хрому? – спросил Координатор неуверенно.

– Недавно по вине этого негодяя я потерял близкого друга…

– Он тоже проповедовал, твой друг?

– Нет. Он был профессором биологии. Однажды в разговоре с коллегой он имел неосторожность предположить, что в основе нашего государства лежат ложь и жестокость.

– Странно, что подобные мысли приходят в голову молодым людям, у которых вся жизнь впереди. Получили отличное образование, достигли положения в обществе… Твой друг удивительно смелый человек, но, к сожалению, глупый и опрометчивый. Так чем же дело закончилось?

– Ясно чем – на него донесли. Уверен, донес тот, с кем он спорил. Хром арестовал его и велел закрыть за собой дверь.

– И он, конечно же, послушно выполнил повеление?

– Разве у него был выбор? Он просил сохранить жизнь невесте…

– Значит, он не о себе заботился? Удивительно. У него, что же, была невеста? И она разделяла его взгляды?

– Они очень любили друг друга. Мечтали родить собственного ребенка. Им запретили. Как только узнали, ей сделали операцию – насильно…

– Ты сообщаешь много нового. Говоришь, что они очень любили друг друга. Поясни, как это следует понимать?

– Они были единым целым и не могли жить друг без друга…

– Выходит, они жили вместе? Странно. Впервые слышу, что можно… Ты меня удивляешь, Тарс. И что же, его невесту оставили в покое?

– Оставили. Только она сама отказалась жить без него. Я ее отговаривал… Она ничего не хотела слышать. Тогда я пошел к Хрому. Он отказался сохранить ей жизнь, а меня предупредил, что, когда немного освободится, непременно займется мной, что моя песенка спета. Он сказал именно так.

– Ты утверждаешь, что невесту твоего друга… – не завершил фразу Координатор, зная ответ.

– …тоже убили, – продолжил Тарс.

– Печально, – сказал Координатор и замолчал. Но ожил. – Скажи мне, почему мысль о лжи, на которой якобы построено наше государство, пришла в голову твоему другу?

– А вы что, думаете иначе? – Тарс внимательно смотрел на Координатора.

– Ты смелый юноша, – сказал Координатор, испытывая досаду. – Но ты не ответил на мой вопрос.

– Он не мог жить так, как живут исступленные. Не хотел быть исступленным.

– Он хотел стать плебеем? Мне доподлинно известно, что плебеи культивируют так называемую любовь. Но они недостаточно цивилизованы. Что с них возьмешь? И у славов вся жизнь строится на пресловутой любви.

– Это так, – сказал Тарс. Подумал и, решившись, задал вопрос, который постоянно носил в себе: – Не по этой ли причине дети славов совершенно здоровы?

– Здесь, Тарс, ты, пожалуй, прав, – согласился Координатор. – Но мы не можем принять подобную модель поведения. Мы не славы и не плебеи, мы вынуждены думать о будущем. Тебе известно, что наш народ готовится к переселению на Терцию?

– В самых общих чертах.

– Ты готов лететь вместе со всеми?