Алексей Патрашов - Стратегическая ошибка. Фантастическая документальная повесть

– Примерно это я и хотел сказать. На фоне тотального атеизма в СССР начался взлёт оккультных проявлений. Религиозный вакуум должен быть чем-то заполнен, а противодействовать противохристианским проявлениям просто некому.

– Да, в магию играют, устраивают фокусы, развлекаются, а все ответственные смотрят на это дело с положительной стороны потому, что всё это идёт против церкви.

– Просто замечательно, по сравнению с этим достижением меркнет даже культурная революция в Китае. После таких ударов по духовности и морали страна не выживает.

– Я думаю, что после всего происходящего и того, что произойдёт, в СССР мы можем пользоваться принципом: враг нашего врага – наш друг. Если люди возненавидят свою страну, то им понадобятся другие страны, которые они будут считать своими друзьями.

– Есть ещё один вариант – все вокруг враги. Это самый тяжелый случай, так как на сотрудничество с такими людьми мы можем не рассчитывать. Вполне возможно, что самым приемлемым устройством общества для кого-то из сверхлюдей окажется каменный век или необитаемый остров. Они не задумываясь применят свои способности для уничтожение всей нашей цивилизации может быть только потому, что не захотят повеситься в одиночку.

– Да, но мы уже решили этот вопрос. Бесполезно противостоять неизбежному. Можно только предотвратить его последствия. Сверхлюди существуют, уничтожить их мы не можем, если их помощью не воспользуемся мы, то коммунисты или исламисты не упустят такую возможность. Нельзя давать врагу стратегическое преимущество только потому, что мы сами боимся последствий неизбежного.

– Давайте остановимся на том, чтобы неизбежным было только крушение коммунизма и ислама. Сейчас уже не будет преждевременно сказать, что мы использовали все имеющиеся у нас возможности для нашей окончательной победы. В области создания сверхлюдей мы добились практически монополии.

– Это уже хорошо, что хотя бы в одном направлении только мы диктуем условия и хотелось бы, чтобы так оставалось и дальше.

* * *

1978 год, СССР.

– Товарищ генерал, это задание может выполнить только смертник. Нормальный человек на такое не пойдёт.

– В армии нормальных нет! Вы не первый год служите.

– А как мне заставить такое выполнять?

– По страхом расстрела!

– Товарищ генерал, Вы понимаете, что предлагаете?

– Генералам понимать необязательно! Для этого есть полковники. Анекдоты надо читать. Что я могу сделать, если передо мной ставят идиотские задачи и требуют их выполнения?

– То же самое, что и я – выкручиваться.

– Но выполняли же люди такие задания, разведки осилили, даже японцы во время войны смогли.

– У японцев были камикадзе, им было проще, а у нас нет.

– Видел я этих камикадзе во время войны – страшное дело.

– Я не могу взять на себя такую ответственность.

– Между прочим, готовность погибнуть за свою страну это прямая обязанность солдата, товарищ полковник.

– Солдаты об этом не знают и так не считают.

– Войны двадцать пять лет не было и всё забыли. И заградотряды, и НКВД, и трибуналы, и одну гранату на два танка.

– Тогда была война, а сейчас совсем другое дело.

– Война и сейчас идёт, но другими способами. Вы думаете, что если нас не бомбят и танки границу не переходят, то войны нет? Ошибаетесь, ещё как есть, только без стрельбы. Война выигрывается ещё задолго до первого выстрела, или проигрывается.

– Это я понимаю, но как это другим объяснить?

– Мне другое интересно. Вот тут у меня небольшая сводка, я подчёркиваю, небольшая. Застрелилось вот столько, повесилось столько, вскрылось столько, да ещё чёрт знает сколько над собой чёрт знает что учинили. Тут рота за год набегает самоубийц, а мы не можем один единственный взвод укомплектовать.

– Товарищ генерал, в вверенном мне…

– Да знаю я что во вверенном Вам! Мне хоть не врите! А главное из-за чего! Девушка вышла замуж, отлупили сослуживцы, не дали отпуск, лишили увольнительных, потерял значок, посадили на губу… Всё, у меня терпение кончилось всё это читать. Вот из-за любой хренотени или ради каждой глупости они готовы умереть, а за полезное дело ни за что – лучше сами повесятся! Ну что за люди!

– Товарищ генерал, разрешите своё мнение.

– Говорите, хуже уже не будет.

– Я не отрицаю, что самоубийства в армии есть, но эти люди идут на самоубийство по причине малодушия что ли. Я слышал, что в камикадзе шли по собственному желанию чтобы совершить подвиг.

– В Вашей мысли есть большая часть правды. Я могу сделать вывод, что нам нужны люди с мышлением камикадзе. То есть готовые к самопожертвованию во имя подвига и поставившие подвиг любой ценой целью всей своей жизни.

– Так точно!

– Или умереть ради подвига, что тоже годится. Но есть проблема и проблема серьёзная: такие люди до призыва не доживают. Это надо быть смертником с детства или ненавидеть жизнь и одновременно рваться к подвигу, или ненавидеть жизнь и иметь непомерные амбиции. В общем понятно – люди редкие.

– У Вас нет соображений где искать?

– У генералов нет соображений – у них есть погоны. Есть у меня некоторые соображения: если у нас в стране такие люди и есть, то себя они точно уже проявили ещё в детстве. Нужна полная секретность и будут проблемы с родителями, лучше или сироты, или из детских домов или ещё что-то похожее. Психушки и колонии тоже, может быть, и сгодятся. Нужны те, кого никто и никогда не будет искать, или те, кто не захочет, чтобы их нашли.

* * *

1980 год, собрание высшего руководства анклава НАТО.

– До нас дошли сведения о создании в СССР подразделения смертников. Наш прогноз подтвердился.

– А какова степень угрозы для нас?

– Минимальная. Мы больше всего опасались, что они этого не сделают, но они попались на нашу уловку.

– А какая предположительная цель создания у них такого подразделения? Кого они собираются атаковать?

– Я думаю, что они собрались противостоять врагу его же оружием. Смертник – лучшее оружие против смертника. Терроризм в мире растёт и идти на спад не собирается.

– А каково положение дел у нас по этому вопросу?

– У нас всё великолепно. Мы раскидали по разным странам целую сеть военных баз и работаем на них без вмешательства общественности. Если пропадает солдат или гражданский, у которого есть семья, то скандала не избежать. Тюрьмы тоже не лучшее место для работы – правозащитники пролезут всё равно. А вот военно-исследовательская база, как ни странно, никого не беспокоит.

– А болтливая охрана?

– Многоуровневая система охраны и подписка о неразглашении. Даже при всём желании разболтать что-либо ценное не получится. Все страны знают, что такие базы есть, но никто не знает, где точно и что там происходит. Раз туда никого не тащат и оттуда никто не сбегает, значит правозащитники не беспокоятся.