Галина Маркус - Ноктюрн для капитана, или Меня зовут Оса. Любовно-фантастический роман

– Что-то не очень, – усмехаюсь я. – Не пойму, что ты хочешь. Чтобы я быстрее попалась «вторичной твари», или чтобы она меня не нашла? Чем больше я буду ходить по городу, тем скорее мы встретимся. Разве не это тебе нужно?

– Мне нужно…

Питер надолго замолкает, словно сам решает, чего же он хочет. Или – что из этого можно сказать при Хелен. Я горько усмехаюсь про себя: «оранжерея», «накрыть колпаком», «спасти дите» – то, что накануне мне казалось таким обидным, в глазах Хелен будет выглядеть немного иначе.

– Необходимо решить вопрос в комплексе, – наконец, произносит он полминуты спустя. – Твоя спасенная жизнь будет равна и другим спасенным жизням. Я постараюсь быть с тобою на всех захватах, буду меняться дежурствами, но это значит, что я редко смогу выходить в город днем. Поэтому тебе нельзя рисковать. Вечером эти твари смелеют, та вторая девушка… – он прерывается. – Только плановые захваты, ясно? И возвращаться пораньше. И быть постоянно со мной на связи.

– Да ладно, – пожимаю плечами я. – В конце концов, что я теряю? Можете ходить за мной, сколько угодно, мне-то что. Даже спокойнее. А что, если вы ошибаетесь, и я никого не встречу? Сколько времени это будет продолжаться?

– Пока не встретишь, – твердо отвечает Питер. – Или всегда.

– Отлично! Предположим, что встретила. И что тогда? Если паралитические пули на мутантов не действуют, то что ты сделаешь? С ней пятерым не справиться, ты же слышал. Ну, хотя… если тебе нужны доказательства, – я усмехаюсь, – они у тебя будут, конечно. Сделаете запись, и…

– Не мели чепухи. Я ее просто убью, – спокойно говорит он. – А доказательством будешь ты. Живая.

Питер вспоминает про Хелен и поворачивается к ней:

– Она будет единственным свидетелем, которого им не запугать и которого нечем шантажировать.

– То есть как это – убьешь? – удивляюсь я.

– В смысле – как? Я знаю, как, – хмурится он.

– Нарушишь закон Доры?

– Какой, к черту, закон? Я не позволю им это сделать с тобой, ясно? – вырывается у него. – Я не дам им…

В его голосе звучит слишком много страсти, прямо-таки болезненной. Хелен странно смотрит на него. Я пожимаю плечами.

– Надо же, какая забота. А почему именно я? – надеюсь, в мой голос вложено достаточно презрения. – А вдруг кто-то еще погибнет, пока вы будете ходить только за мной, кто-то, кто работает здесь дольше меня? По теории вероятности…

– Логичный вопрос, – прерывает меня низкий грудной голос.

Вот уж от кого не ожидала поддержки… С изумлением поворачиваюсь к ней.

– Нет, правда… – продолжает Хелен, глядя на Кэпа в упор.

Она говорит тихо, как будто меня нет здесь вообще:

– Ответь мне, Пит. Почему – она?

Впервые вижу Дарк-Кэпа, который теряется и не знает, что сказать.

– Просто я… Просто я ее знаю.

– Знаешь.

Хелен смотрит на него, а Кэп начинает злиться, но злится он почему-то на меня.

– Ладно, поговорили, – бросает он мне. – Забирай своего мальчика и…

Во мне поднимается гнев. Сначала он от меня отрекся, а теперь спешит побыстрее отделаться. Расскажи ей, Кэп, про свои долгие взгляды в коридорах Управления! Ах, да…

– Не волнуйся, – выпаливаю я Хелен. – У него это не от головы.

Разворачиваюсь и быстро иду прочь из парка. Представляю, как ненавидит меня сейчас Кэп. Плевать, выкрутится.

Виктор бросается вслед за мной. Не оглядываясь, вскакиваю с разбега на самую быструю дорожку. А когда оборачиваюсь… обнаруживаю недовольного Виктора в компании с Питером! Чуть было не проезжаю поворот. Спрыгиваю без перехода на более медленную тропинку, с трудом удерживаясь на ногах.

– Инструкцию надо соблюдать, – как ни в чем не бывало сообщает мне Питер, подходя поближе. – Два охранника минимум, а то вашему Плаву влетит.

Не знаю, где он оставил Хелен, и чем закончилась семейная сцена. Это поразительно, но всю обратную дорогу, не обращая никакого внимания на Виктора, который впервые на моей памяти столько молчит, Питер продолжает полушепотом давать мне указания, чуть ли не прикасаясь губами к моему уху. Мы стоим на самой медленной дорожке, и Кэп умещается на ней рядом со мной, очень близко, а Виктор поневоле остается сзади.

– Значит, так. Придется все-таки изобразить, что мы с тобой пара, иначе я не смогу постоянно быть рядом. Здесь есть минусы, но ничего не поделаешь, хуже будет, если мы будем общаться тайно, и это обнаружат. Третьи лица нам тоже не нужны, рискованно. Напрямую вовлекать Хелен не стоит, да и вряд ли у вас получится притворяться подругами.

Я возмущенно смотрю на него, теряя дар речи, но обнаруживаю даже не усмешку, а деловитую озабоченность. Интересно, что он называет «минусами»? Мои загубленные отношения с Виктором? Или его время, отнятое у Хелен?

– Мне нужно знать малейшие изменения, где ты и почему, – продолжает Питер. – Твой номер у меня есть, я пришлю тебе что-нибудь для обратной связи. Подслушать нас через коммуникатор теперь не получится, но сообщения могут читать. Поэтому. Как только тебе предстоит «прогулка» или захват – сразу пиши мне время и место, но маскируй это всякими глупостями, намеками или шуточками, якобы про свидание. Особенно – слышишь? – особенно, если тебе неожиданно меняют состав группы! Это может означать, что…

Мы спускаемся на парковку, остается всего несколько минут, чтобы поговорить вне базы. Виктор не выдерживает, быстрым шагом проходит вперед мимо нас к свободному автомобилю. А Питер, наоборот, внезапно останавливается, точно его осеняет.

– Подожди… – он хлопает себя по лбу, – это может означать только то, что они знают, где какой мутант… что они сами его поселили! И когда ты… Но это же всё меняет в наших…

– Хватит. Я не могу больше об этом! – не выдерживаю я.

Но он не слышит, озаренный своей новой идиотской догадкой.

– Ты приносишь отчет, и это твой приговор! Смотри, они берегут наживок, как могут, стараясь направлять их в конкретный район, но это не помогает… И вот, как только ты обнаружила тварь, ты называешь им место… и они сразу вычисляют, что вы с ней уже были… гм… знакомы. Они могли бы заменить тебя? Предположим… но для общественности в этом не будет никакого очевидного смысла, или все всё однажды поймут.

Не поэтому, невольно думаю я. Они не могут заменить меня не поэтому. Но у меня нет желания помогать ему выстраивать версии, в то время как он бессознательно дергает меня за рукав, как будто я что-то неодушевленное, и разговаривает сам с собой.

– То есть… то есть… тот, кто читает твой отчет… передает данные… надо отследить всю эту цепочку. А потом – замена группы, страховка, на случай, если твои ребята тоже могут узнать эту тварь. Похоже, я недооценил размах. Тут кто-то в отделе разведки, а, может, и отдел захвата… это же половина Управления! А вас, несчастных баранов – с промытыми мозгами…