Людмила Миловацкая - Без крыльев

– Ты говоришь так, будто забыла, что он ранил твоего мужа!

– Я ничего не забыла! Рана была нанесена в честном бою. Тристан и даже сэр Кьюбит сумели его простить. И не его прямой удар, а удар исподтишка, удар кинжала разбойника сделал Тристана инвалидом. Не подоспей тогда Роджер со своими людьми, ты не видела бы ни его, ни меня, – последние слова были произнесены с укором.

– Прости. Наверное, я к нему действительно не справедлива.

– Может, тебя смущает его внешность? Но оспа не так уж сильно изуродовала его лицо. К тому же наш лекарь уверяет, что со временем ее следы будут менее заметны.

– Виолетта, о чем ты? Для меня каждая оспинка на его лице драгоценна. Вряд ли он смог бы помочь моему мальчику, не переболей раньше сам! Я готова принять его помощь, отдать часть нашего поместья. Но пойти под венец, предать память мужа – нет!

– Кто тебе говорит, что ты должна его забыть? Это просто невозможно! И Артур должен помнить и чтить память своего отца. Но жизнь продолжается! Да, все мы готовы довольствоваться малым. Но имеем ли мы право не заботиться о будущем наших детей?! Подумай об этом!

– Виола, ты повторяешь матушкины слова. Признайся, ты без конца возвращаешься к этому вопросу по ее просьбе?

– Я говорю только от своего имени. А если мое мнение разделяют и другие, не чужие тебе люди, это означает только одно: оно не так уж и глупо! Впрочем, решать тебе. И разговор этот я завела некстати. У нас сегодня столько хлопот!

– Да, надо предусмотреть тысячу мелочей, ведь мы так давно не принимали у себя гостей!

– Слишком мало в последнее время было поводов для веселья.

– Все мы соскучились по праздникам, по радостным вестям, по общению друг с другом! Так пусть сегодня все повеселятся на славу!

Наталья крутилась в кресле как на иголках – до сих пор не могла справиться с возбуждением. Еще бы! Все последнее время сидела с Настенькой дома, а тут столько всего и сразу! И поделиться не с кем. Михаил спит или делает вид, что спит. Светлану Александровну не хотелось беспокоить…

Даниил ее просто поразил. Сказать, что он изменился, – ничего не сказать. А ведь не виделись они всего-то один год! Несомненно, он все так же хорош, даже стал еще лучше. Глянул на нее вроде как на свою, и все равно – мурашки по телу! Ничего не скажешь – шикарный мужик!

И все-то у него отлично, и все-то у него есть: известность, удачный бизнес, красивая умненькая жена. Так почему же, глядя на него, так ноет душа? Откуда ощущение, что перед ней человек, у которого все уже в прошлом?

Откинувшись на спинку кресла, Наталья пыталась разобраться со своими мыслями.

До нее, конечно, доходили слухи о Данькиных художествах, но она не очень-то им верила. При каждом приезде мужа в Москву пыталась выяснить, что происходит с его другом. Но он только отмахивался. Один только раз, когда уж очень его доняла с расспросами, нехотя обронил:

– Ничего страшного, перебесится. Слава Богу, у Дэньки с головой все в порядке. Просто он слишком долго был на строгой диете.

В результате о разводе Даниила она узнала только из прессы. Долго не могла поверить, думала, это очередная утка. Их развод с Машей отозвался в ней болезненно – почему-то ей всегда казалось, что их судьбы связаны и как будет у Мэген с Даней, так сложится у них с Мишей. Пыталась поговорить на эту тему с мужем, но он сразу темнел лицом и замыкался.

Наташа глубоко вздохнула: «Вот и закончилась еще одна волшебная история любви. Пролетела, просияла яркой кометой… Сказка так и осталась сказкой. Но если такая любовь оказалась столь скоротечной, если такие люди могли отказаться от нее, чего ждать остальным!»

Наталья осторожно, чтобы не разбудить мужа, достала из сумочки валидол. В последнее время без него – никуда. – «Дожили!..»

Михаил сидел с закрытыми глазами, говорить не хотелось. Приезд Натальи, ее свежие впечатления заставили посмотреть на Сокола да и на себя самого со стороны. Весь прошлый год он почти безвыездно провел в Питере. Несмотря на старание врачей, не удалось восстановиться после тяжелой травмы, полученной во время последней игры с канадцами. Даниель предложил стать соучредителем своей компании, занимающейся гостиничным бизнесом. Конечно, он всегда знал, что Сокол достаточно прагматичный человек, но не думал, что настолько. Дэнька вовремя понял: здоровье, молодость, красота, необходимые в большом спорте и кинематографе, не вечны, уже сейчас необходимо думать о будущем.

Как ни условно было их образование в институте, все же определенные знания в области менеджмента и организации производства у них имелись. Главное – было огромное желание попробовать себя в новом деле.

С помощью старых знакомых, занимающих не последние места в администрации города, им удалось в довольно сжатые сроки открыть свою первую гостиницу, потом ресторан. Сейчас в их активе целая сеть ресторанов и гостиниц в Питере.

Крутились с Данькой – вспомнить страшно! Жили все это время бок о бок с ним, и чего только с ними не случалось! Ну, и девицы тоже… Черт знает, как это все получалось. В бизнесе свои законы. Не хочешь, а согрешишь. По правде говоря, они и за грех-то не считали свои отношения с девчонками. «Ничего не поделаешь, издержки производства, – смеялись опытные партнеры, – и, согласитесь, весьма приятные». Они только забыли сказать, чем за них придется расплачиваться. Уроды… А расплачиваться за «приятные издержки» пришлось, и очень скоро. Незаметно общение с девицами вошло в обыкновение, в кровь. Как наркотик: ты уже осознаешь всю опасность этой привычки, а отказаться не можешь. Кто бы мог подумать, что они попадутся на этот крючок, как последние лохи! Незаметно, между делом, разбазарили то, что собиралось годами. Продали себя ни за грош.

Господи, а сколько сил было положено, чтобы прожить свою, не похожую на других, жизнь! Сколько препятствий преодолено, чтобы доказать право на собственное счастье. И оно у них было, может, нелегкое, но настоящее, свое. Они завоевывали его вместе, шаг за шагом. Взять хотя бы первый приезд Маши в Россию. Ее вместе с другими членами группы пригласили в Питер на премьерный показ фильма.

Они с Натальей делали возможное и невозможное, чтобы визит прошел благополучно. Как они старались сгладить многочисленные углы российской действительности! Мэген ведь даже не подозревала, насколько жестче и сложнее жизнь в России. Люди, брошенные на произвол судьбы, остервенились – тут не до прекраснодушия. Не жалели ни себя, ни других. Учитывая эти обстоятельства, предстоящее знакомство Мэген с Дэнькиными друзьями по спорту казалось весьма рискованным мероприятием. В Питере устраивалась большая тусовка по поводу окончания сезона. На нее пригласили и Маргарет. Михаил волновался: одно дело – близкие друзья Сокола – они знают, любят Мэг; совсем другое – не знакомые с ней, но уже критически настроенные люди.