Сергей Соколов - Ответы найдутся. рассказы и повести

Везли их эвакопоездом с сотней таких же ребятишек без родителей, лишь с несколькими воспитательницами срочно образованного детского дома, куда-то за Урал. Другие вагоны также были переполнены беженцами: целые семьи комсостава и партработников; защищённые бронью трудовые коллективы; болезненные граждане призывного возраста; сердобольные женщины и заботливые мужчины, вспомнившие о сибирских родственниках – все стремились перебраться подальше от войны, которая, и все понимали это, будет долгой и беспощадной. Конечно, в вагонах слышалась гармошка: «…от тайги до британских морей…» – но поток в эту самую тайгу был колоссальный.

…Первой же бомбой был повреждён паровоз. Он наехал на собственные обломки и сейчас лежал на боку вместе с тендером и первым вагоном. Остальные, с дырявыми крышами от пуль немецкого бомбардировщика, оставались на рельсах, а в середине состава один вагон выгорал изнутри.

Собственно говоря, всё уже кончилось, или почти всё: немецкий асс с национальной тщательностью завершал начатое. Его Ju-87 сделал эффектный разворот, лёг на боевой курс, и вот уже стремительной хищной птицей летел вдоль железнодорожного полотна, скользя чёрной тенью по рукотворному аду. Пилот нажал гашетку, и пули двумя параллельными потоками зашлёпали по веткам деревьев, траве, разбросанным вещам, телам убитых и ещё живых, обрывая последнюю надежду на спасение.

Смертоносный дождь приближался к маленькому Семёну. Завершающая атака застала мальчика сидящем на открытом зелёном бугорке, в окружении спелой брусники, Светка была рядом, одной рукой держалась за брата, а второй ела эту самую бруснику. Семён видел цепочки шлепков, видел, как они в клочья рвут людей и не детским умом понял, что один из них предназначен им: или для него или для сестры. Мальчик заплакал, снял матросскую шапочку и прикрыл ей девочку. Сейчас всё кончится.

Но случилось нечто другое. Светка оттолкнулась от брата и поползла в сторону за очередной порцией ягод, прямо под пулемёт немецкого Юнкерса. У Сени, словно кипятком окатило барабанящее сердце, а в голове кто-то приказал: «Задержи!» Мальчишка повалился на бок, поймал за ногу сестру, с силой потянул к себе. В то же мгновение в камешек на пустом месте попала обманутая пуля.

Детям повезло: самолёт чиркнул по ним своей тенью и улетел, а они были живы. Лишь у Семёна капельки крови проступили на детском чулочке – камешки посекли.

…Семён Савельевич стряхнул наваждение. Огляделся. Чёрного пса рядом не было. На его месте на земле валялись мокрые фантики от двух конфет-сосулек. Старик их поднял и положил в карман. Затем близоруко посмотрел на часы, вздохнул: на метро он безнадёжно опоздал, оставался коммерческий автобус, на остановку которого он и поспешил.

Ливень кончился.

***

Народу в небольшой китайский автобус набилось много, но Семёну Савельевичу уступили место, так что он ехал с относительным комфортом: сидел у окна в тесном, рассчитанным на мелких китайцев, кресле, с эргономикой табурета школьного урока труда. Автобус двигался рвано, приходилось цепко держаться за пластиковый поручень на спинке впереди стоящего кресла, периодически стряхивая с руки дождевые капли с капюшона качающегося пассажира. Зато в салон проникала танцевальная таджикская музыка, явно недооценённая большинством, даже несмотря на фрагментарное караоке водителя.

Два бритоголовых меломана после очередного глотка пива сделали ему замечание:

– Эй, Гук, мы не в оккупации. Чтобы через секунду Ой играла!

И странное дело, в репродукторе зазвучала… Впрочем, для Семёна Савельевича все внешние звуки перестали существовать, когда по сердцу резанула невинная фраза, весело брошенная с соседнего ряда:

– Танюша, милая! Сфотографируй нас!

Старик закрыл глаза.

«Зачем? Зачем опять? Ведь всё доказано ещё тогда…»

***

Зима в Сибири должна быть снежной и морозной, и уж если романтика, то по полной. В конце концов, не столько за рублём сюда ехали девушки и юноши со всей страны, сколько за настоящей жизнью, полной дружбы, любви и смысла.

Семён Савельевич понимал и поддерживал настрой молодёжи, хотя сам оказался зимой 1975 года на малом БАМе за «баранкой» «Урала» -хлыстовоза всё же из-за «северных».

Нет, на жизнь – ему, жене и их одиннадцатилетней дочери – вполне хватало, а вот на улучшение жилищных условий – нет. Согласитесь, что десятиметровая комната в коммуналке – это очень мало, а двенадцать лет в очереди на жильё – это очень долго.

Вот и возил Семён Редькин лес, забывая о сне и еде, в полной гармонии общественного и личного: страна получит великую магистраль, а его семья – маленький кооператив.

Первое сбудется, второе никогда.

…Обеденный перерыв заканчивался, и бригада лесорубов толпилась у вешалки вагончика-столовой, отыскивая свои галоши и просушенные ватники.

– Двери! Двери закрывайте, черти бородатые! – из окна раздачи на них кричала повариха. – Семён, тебе как обычно? Полный? Сейчас налью, а ты садись, поешь.

Семён кивнул, подал цветасто-драконовый термос. Его лесовоз был загружен, дорога предстояла дальняя и горячий чай всегда кстати.

– Танюша, милая! Сфотографируй нас!

Семён обернулся. Двое молодых парней нарочито долго пили свой компот, заигрывали с симпатичной девушкой, запомнившуюся Семёну с их первой встречи на лесосеке строгими словами: «Учёт тунеядца печёт».

– Нас перебрасывают. Давай, на недолгую девичью память.

Они засмеялись и вышли.

Почему Семёна вдруг охватило чувство вины? Что он не сделал? Не доглядел, не остановил, не отвёл беду…

Двое парней для эффектного снимка залезли на заиндевевшие брёвна его лесовоза, девушка с фотоаппаратом оставалась внизу. Внезапно брёвна вместе с парнями покатились вниз… Ребят покалечило, а девушка погибла.

…Следователь отложил в сторону протокол.

– Семён Савельевич, так почему же открылись оба коника?

– Не знаю… Я проверял… Должно быть упустил что-то…

– Вы признаёте вину? Это очень большой срок… если срок… ЧП на ударной стройке… Эх, Семён, молись на экспертизу!

– Всё едино… Прощенья мне не вымолить…

Семён Савельевич винил в происшедшем только себя. Чтобы случайно открылись оба коника – вертикальные стойки, удерживающие брёвна, – просто невероятно! Однако, эксперты-криминалисты, работавшие по этому особо подконтрольному делу, изучив многочисленные факторы: погодные условия, состояние металла цепей и стоек, конструкцию крепления, расположение груза, его физические параметры и ещё, и ещё, наконец, шокирующий снимок катящихся брёвен с плёнки раздавленного фотоаппарата – пришли к однозначному выводу – это несчастный случай. Водитель не виноват. Свободен. Живи и радуйся. Повезло.