Лааль Джандосова - Арвеарт. Верона и Лээст. Том I

– Арверы, – сказал куратор, указав на вторую мачту, – вам надо сесть синусоидой. Девушки сядут по центру. Надеюсь, вам всё понятно?

– Да! – отозвался Джимми. – Хорошо, что не косинусоидой!

– Молодцы! – похвалил профессор. – Теперь посмотрите, пожалуйста, на центральную мачту парусника. Если всё пойдёт, как обычно, то именно к ней трансгрессируют шесть Великих Дорверов Кураторов. Всё, что от вас потребуется – это просто подняться на ноги, дойти до центральной мачты, снова встать на колени – перед Старшим Экдором Куратором и произнести свою Клятву. После этого Старший Куратор огласит результаты сканирования. Как только это случится, возвращайтесь на место, пожалуйста. А теперь начинаем усаживаться! И помним самое главное… – профессор немного помедлил, – Сына Первой Звезды – Эркадора, эртаона первого уровня, и его Высочайших Советников мы приветствуем по-особому. Вы становитесь на колени, затем опускаете голову и лбом касаетесь пола. Приветствие продолжается, пока с вами не поздороваются.

Быстро закончив с инструкциями, Джеймс подошёл к Вероне и сказал: «Мисс Блэкуотер, простите, но, мне кажется, вам нездоровится. У нас минут пять в запасе. Вам хватит для самолечения?»

В этот момент по сходням, ведомые мистером Хогартом, на борт прошли второкурсники. За ними Грегори Акройд провёл своих третьекурсников, а куратор четвёртого курса – соответственно – четверокурсников. Напротив трёх этих курсов, размещённых, согласно традиции, по центру вдоль левого борта, кураторы старших курсов разместили своих подопечных по центру вдоль правого борта. Ректор и те эрверы, что не являлись кураторами, сгруппировались рядами за спинами первокурсников. К ним постепенно примкнули все эрверы-кураторы, из которых последним был Джонсон, всё это время выравнивавший неровную «синусоиду». Верона, попытки которой заняться самолечением оказались безрезультатными, даже хуже – скорей усугубили её внутреннее состояние, решила в конечном счёте, что должна обратиться к Лээсту и взять у него разрешение не присутствовать на церемонии, с любого рода последствиями – пусть даже и отчислением. Задавшись такой идеей, она шепнула Герете: «Я отойду на секундочку», – и покинула своё место под комментарий Брайтона:

– Нефертити, куда намылилась?! Твой Эхнатон щас появится!

Эртебран, безотрывно следивший за ней, сразу пошёл навстречу, быстро взял её под руку и отвёл подальше от публики – в сторону бака парусника. На уровне первой мачты он спросил:

– Почему ты так нервничаешь? Из-за платья? Не надо расстраиваться. Джон ведь знает что делает.

Верона шмыгнула носом:

– Нет… Эркадор… понимаете? Он… Я… У меня не получится…

– Нет, я не вполне понимаю.

– Мне надо уйти!

– Не думаю. Тебе надо взять себя в руки и вернуться к своим однокурсникам.

Верона вздохнула судорожно и закрыла лицо ладонями. Плечи её задрожали. Послышались громкие всхлипывания. Лээст, совсем растерявшись, решил обратиться за помощью: «Великий Экдор, – подумал он, – проявите своё участие…» Участие было проявлено. Откуда-то крикнула чайка и следом внутри «синусоиды», образованной первокурсниками, возникла группа Кураторов – прекрасных, в кофейных фрезздах, при мечах в драгоценных ножнах и при плащах до пола – эртафраззах, откинутых за спины. Смертные низко склонились. Джина крепко зажмурилась. Старший Куратор Коаскиерса, скосив глаза в её сторону, обогнул конец «синусоиды» и быстро прошёл по палубе:

– Экдор Эртебран, – попросил он, после крепкого рукопожатия, – возвращайтесь на место, пожалуйста.

Лээст вернулся к эрверам и тоже склонился в приветствии, а Великий Экдор Терстдаран произнёс со всей убедительностью:

– Дэара Верона, прошу вас, не надо так сильно расстраиваться! Вам не о чем беспокоиться!

– Не-е-еет, – прорыдала Верона, – он меня д-дезит-тегрирует!

– Никто вас не дезинтегрирует! Возвращайтесь к своим однокурсникам!

Верона, уняв рыдания, отняла от лица ладони и взглянула в лицо Куратора с нескрываемым недоверием. Эрвеартвеарон улыбнулся:

– Я счастлив вновь лицезреть вас! И позвольте мне сделать кое-что… с этим «символом независимости»…

Потрогав губу – исцелённую, Верона растёрла слёзы и, не видя иного выхода, вернулась к своим однокурсникам, а Терстдаран, встав с эртаонами, объявил торжественным голосом:

– Арверы, прошу приготовиться к прибытию Эркадора, эртаона первого уровня, и его Высочайших Советников!

После этого эртаоны тоже склонились в приветствии. Затем потекли секунды всеобщего ожидания, по истечении коих на парусник трансгрессировал Величайший из всех Великих – в своём золочёном фреззде, в чёрном как ночь эртафраззе, и в шлеме с острыми гранями, украшенном гребнем с кристаллами. Артвенгары в серебряных фрезздах возникли секундой позже – когда люди уже припадали головами к нагретой палубе.

На второй минуте приветствия Верона внезапно почувствовала, что с ней происходит что-то – абсолютно ей незнакомое – на гормональном уровне – выброс сератонина и ацетилхолина, сразу же в ней спродуцировавших чувство экстаза – глубокого и стремительно нараставшего. Она попыталась хоть как-то блокировать эту реакцию, но вышло совсем иное – после толчка, секундного, она осознала с ужасом, что видит всех первокурсников и саму себя, соответственно, с иного – верхнего – ракурса, и так же – с верхнего ракурса – видит Дорверов Кураторов и Эркадора с Советниками. «Это – астрал?! О господи…»

– Астрал , – подтвердил ей кто-то. – Прости за такое вмешательство, но так мне будет удобнее. Я просто хочу сказать тебе, что дерзость всегда наказуема. И также пойми другое – здесь ни в чём нельзя быть уверенной. Я говорю о Джоне. Ты что, всерьёз полагаешь, что один из моих Советников мог бы, жертвуя временем, не говоря об обязанностях, перебраться отсюда в Гамлет? Следить за твоим развитием? Заниматься с тобой ботаникой? Обсуждать с тобой всякие глупости? Общаться через картину? Дожидаться, когда ты вырастешь? И ты всерьёз полагаешь, что он сейчас здесь, на паруснике? Ты забыла слово «иллюзия»? Если ты мне не веришь, то вот они все – пожалуйста! Смотри на них сколько хочешь! Займись идентификацией… Что? Не хочешь?! Отказываешься?! И по какой причине? Ты согласна, что он – иллюзия? А?.. Мы все тут иллюзия?! Хорошо, мы вернёмся к этому. И заодно, при возможности, обсудим тему «насилия». Или другую тему… Как ты сказала Джине? «Мы – особи женского рода, равные им по сути и способные на зачатие»? Я бы подверг сомнению центральную мысль тезиса, но первое утверждение в целом меня устраивает. Скажу тебе откровенно – ты мне как раз интересна именно в этом качестве…

* * *