Эдвард Даль - Игра с отражениями (оборванная исповедь)

Не знаю, как насчёт «хай класс», но, насколько позволяло разглядеть скудное освещение, каждая из девушек была по-своему симпатична, и все они вполне укладывалась в возрастную категорию, представлявшую интерес как для меня, так и для Акселя.

Когда мы выгрузили на стол бутылки, пакетики с фисташками и ещё какую-то съестную ерунду, Хайм, повертев по сторонам головой, вдруг взревел: «Диа-а-на!»

Почти сразу в дверном проёме позади нас появилось совсем юное создание – девушка, по виду лет семнадцати-восемнадцати, одетая в короткое облегающее платье. Как уж мы её проглядели, проходя по офису, я не знаю. Скорее всего, она была в это время в туалетной комнате.

– Дианище, сокровище моё, – громогласно воззвал к ней Хайм, – ополосни стаканчики!

Скорчив обречённую рожицу и коротко втянув воздух носиком, Диана собрала захватанные стаканы и снова скрылась там, откуда только что вошла.

Помню, что я успел отметить про себя, когда её силуэт мелькнул на фоне света, ударившего в отворённую дверь: «А у девочки отличная фигурка!»

Как вскоре выяснилось, вечеринка в офисе Хайма не имела для себя никакого очевидного повода. Просто коллектив подобрался из молодых, жизнерадостных, не обременённых семьями людей, а его шеф, только недавно закончивший юридический факультет университета и решившийся начать собственное дело, ещё не успел закоснеть в понятиях субординации, в формах размежевания деловых и личных отношений, в осознании собственной значимости. В Хайме жили ещё привычки студенческого братства, и он легко поддавался на любые подначки по части организации спонтанных и легкомысленных сборищ, особенно если это не требовало от него лично сколь-либо значимых финансовых затрат.

Дальше покатилось по обычному в таких случаях руслу. Все моментально перезнакомились, пошёл общий, наперебой, весёлый трёп, анекдоты, россказни… Пиво быстро закончилось, сбегали ещё. При этом Аксель позволил себе разориться на бутылку «Смирнофф». Он, видите ли, недавно побывал в какой-то экзотической компашке, где пьянка происходила, как он утверждал, в «русском стиле» и под восхитившим его девизом «пиво без водки – деньги на ветер». Попробовали – ничего особенного. Совсем захмелевший Хайм с какой-то стати начал приставать к присутствующим с требованиями немедленно признать за Израилем право на возведение новых поселений на западном берегу Иордана. От него со смехом отмахивались, а он пытался обижаться. Аксель пробовал флиртовать со всеми девушками одновременно, но в какой-то момент до него дошло, что это самый ненадёжный способ добиться желаемого результата, и он сосредоточился на Дженни, потребовав при этом (видимо, для установления более тесного контакта) объявления танцев. Сначала все довольно лихо отплясывали в кружок под какие-то энергичные мелодии, а затем, накатившее романтическое настроение навело на идею переменить темп. Из плеера поплыли меланхолические звуки…

Во всё это время, за всей этой болтовнёй, выпивкой и шумством я периодически ловил себя на том, что меня буквально тянет вновь и вновь остановить взгляд на Диане. Просто не мог удержаться от этого.

Чёрт её знает, что в ней было. Хорошая фигура? Что я раньше хороших фигур не видел? Милое лицо? Таких лиц, в общем-то, немало. Светло-русые с едва заметным рыжеватым оттенком волосы, подстриженные в «каре»? У рекламных красавиц они не в пример шикарнее. Яркие, серо-голубые глаза? Пол-Европы таких глаз…

Тогда, в своём возрасте, я уже успел заметить, что внешняя притягательность дело тёмное, классификации и логике мало поддающееся. Кто-то из моих приятелей и друзей считал красавицами таких девиц, в которых я не мог найти вообще ничего привлекательного. Их внешность оставляла меня совершенно равнодушным или даже вызывала безотчётное отторжение. Вот начнёшь разбирать по частям, – вроде всё в порядке: отдельно ноги, отдельно грудь, отдельно глаза, отдельно губы… А вместе – чёрт-те что! Ну, на мой вкус, конечно.

Или вот была у нас на факультете, на моём же курсе, одна девушка. Не ослепительная красавица, правда, но то, что называется «сексопилка». Всё при ней, и лицо такое модно-дерзкое, и одета со вкусом. Но при всём при этом от неё постоянно исходил такой запах… Как бы это выразить? Вот разрежьте очищенную луковицу пополам, положите половинки полежать с полчасика в тепле и получите что-то вроде. Я, заметьте, не сомневаюсь, что девушка регулярно принимала душ, – во всяком случае, со стороны она всегда выглядела чистой и опрятной. Может быть, ей по каким-то неведомым идеологическим причинам претило использование дезодорантов? Или химия её тела сводила их действие на нет? Не знаю… Однако, если мне случалось оказаться с ней в каком-нибудь одном и при этом небольшом помещении, я стремился удалиться оттуда в то же мгновение, и никакие женские прелести, соблазнительно трепыхавшиеся за вырезом её кофточки, эффектно обтянутые джинсами или соблазнительно приоткрытые разрезом юбки, не могли заставить меня поверить, что не вся она состоит из этого проклятущего запаха.

И вот, представьте себе, когда мы учились на третьем курсе, в университете появился молодой американский профессор, которого пригласили прочитать курс, кажется, на физическом факультете. Где и как он познакомился с нашей «сексопилкой», я не знаю, но очень скоро их стали часто встречать вместе в разных местах небольшого старинного города, в котором находилась наша древняя альма-матер. Профессор, судя по всему, совершенно дурел от девушки, и, как я подозреваю, не в последнюю очередь от её аромата. Во всяком случае, я сам однажды невольно подглядел, как он, обнимая свою европейскую подругу в укромном уголке одного из пригородных парков, притиснул свой длиннющий нос к её шее над самым вырезом воротника кофточки и, ритмично раздувая ноздри, страстно втягивал в себя ненавистный мне запах, который со всей очевидностью доставлял ему неизъяснимое наслаждение. Меня тогда чуть не стошнило, а профессор, успешно отчитав свой курс, увёз нашу однокурсницу с собою в Штаты, где, по слухам, женился на ней.

Всё это я к чему? Ах да. Зацепила меня чем-то Диана. Я не смог себе тогда объяснить, чем именно, но сильно зацепила.

Что было дальше? Помните? – Начались медленные танцы, которые, как обычно, представляли собою относительно ритмичное топтание попарно в обнимку в полутёмном помещении. Партнёры в этом соблазнительном кружении постоянно менялись, и вскоре под моими руками оказались талия и плечи Дианы. А её лицо, волосы, шея – у самых моих глаз, рядом со щекой, вплотную к подбородку…

Ох, уж эта талия! Когда я только положил на неё руку, меня тут же захлестнуло какое-то необычно сильное и при этом совершенно физическое удовольствие. И ведь обнимал я до этого других девушек за талии и достаточно часто, надо сказать, но всё это было не то… А тут что-то такое, – как бы самостоятельно живущее, приятно упругое и одновременно нежное, будто бы передающее руке удивительно тёплый и мягкий, слегка пульсирующий ток необъяснимо приятного ощущения… Трудно представить, да? Есть в чувственных восприятиях вещи, которые вообще невозможно объяснить. Вот, оргазм, например. Это – как что? Только через личный опыт познаётся! Только через личный опыт!