Антон Дождиков - Броненосец в «Потёмках». По канонам жанра: старая добрая «космическая опера»

Дистанция боя, между прочим.

– Господа и… товарищи! – диспетчер начал нервничать, находясь под пристальными взглядами офицеров:

– Предлагаю компромиссный вариант. Корабль тяжелого класса будет находиться дальше от поверхности, крейсер – ближе. Между ними – «Атаульф».

Командир броненосца собрался было выразить негодование, когда трехгорец прервал:

– Но эшелон прохода челноков на поверхность будет в приоритете у «Александра Шестого». Право на посадку – первоочередное.

Как заправский пианист, трехгорец прошел руками по пультам диспетчерской:

– Ваши штурманы и операторы получили координаты орбит и точек привязки. Извините, насыщенный траффик… – и отключился.

Двум капитанам ничего не осталось, кроме как козырнуть друг другу и вернуться к своим делам.

Экраны погасли.

– Чертовы любители мыльных опер! Расцеремонились с этими имперцами, будто у тех принцесса на борту! Приоритетное право… – Громов обернулся к визитерам:

– Что там? А, ты, Железнов! Давай быстрее!

– Товарищ капитан, явился насчет взыскания…

– Являются одни святые!

– Виноват. Прибыл, – поправился Железнов.

– Значит так, товарищ лейтенант Звездного флота Республики. – Громов перешел на казенный слог, начав «выкать» подчиненному:

– И я, и ваш предыдущий начальник сыты таким поведением. Аморалка! Четырнадцать выговоров за пять лет службы! Правда, ни одного по боевой части. Тут ваш послужной список безупречен – хоть к наградам представляй.

– Товарищ капитан, девять месяцев…

– Да. Без поверхности. Больше держать вас на корабле и лишать увольнительной не имею морального права. Иначе на стенку полезете. Но и одного отпустить не могу – опять наломаете дров, тем более с учетом нашего соседства… – капитан показал в сторону погасшего экрана. Многозначительно подумал минуту и отдал приказ:

– Феликс, твоей задачей становится сопровождать лейтенанта Железнова везде на поверхности, каждый час из пяти отпущенных ему дней…

– …? – робот чуть не подпрыгнул.

– Я сказал везде! Еще один такой инцидент – лейтенант будет списан на поверхность, а я буду ходатайствовать перед Киберсоветом о смене политсостава «Варяга». Все, закончили!

– Служу Советской Республике! – поочередно выпалили Александр и робот.

Проблема с увольнительной решена.

– Свободны! – отпустило их начальство.

Офицер и робот вышли с мостика.

– Ну, и как дальше? – в переходе спросил Феликс. – Капитану потом видеоотчет предоставлять обо всех твоих художествах?

– А, брось! В таком захолустье даже «переворот» серьезный не устроить! Слетаем в столицу, сходим, поглазеем на местных. Железные стены обрыдли! Что ты про эту Тмутаракань сказать можешь?

– Политическая система – конституционная монархия. Подписан торговый договор с Империей. Армия и военный флот отсутствуют как таковые. Папа, Мама и Тата – основа и идея всего общества Трехгорья. Папа и Мама делают яйцо способом, вполне похожим на земной. Для оплодотворения и донашивания яйца требуется Тата. Дальше продолжать? – занудным голосом уточнил робот, отбубнив свой монолог.

– Понятно, опустим описания и подробности. Придется быть скромными и тихими «республикано туристо».

Александр уже разочаровался в том, что не напросился на увольнительную в одном из центральных миров. Как раз тот случай, где стоило проявить терпение.

– Крещается раб Божий Гавриил во имя Отца, аминь!

– Бульк! – в добрых руках младенец даже не всхлипнул во время первого погружения.

– И Сына, аминь!

– Бултых! – малыш развел маленькие ручки и ударил по поверхности воды.

– И Святого Духа, аминь!

– Плюх…

Священник помазал новопосвященного миром – глаза и лоб, губы и ноздри, руки и ноги, грудь. Капельки святой воды блестели на нежных роговых чешуйках.

Православный киборг Василий включил акустическую систему.

Под звуки торжественного песнопения священник обошел с ребенком на руках вокруг купели.

Все говорило о том, что Церковь неизмеримо рада духовному рождению еще одного чада. Хоть и не такому румяному и розовощекому, как принято изображать на земных картинах.

Крестные родители стояли рядом, держали зажженные свечи. Толпа многочисленных родственников – в отдалении, на почтительном расстоянии. Они тихо перешептывались, обсуждали новые веяния насчет религии.

Младенец не плакал, но улыбался и радостно пищал, весело поглядывая на окружающих. Церемония подошла к концу.

– С Богом!

Священник передал ребенка на руки Тате, или как теперь правильно называли, «крестному отцу».

Аборигены Трехгорья, наивно-жизнерадостные, шумные создания, радовались как дети. Здоровый образ жизни, музыка, танцы, карнавалы – все, что составляло ранее нехитрый круг их интересов.

Жизнь – прекрасна! И так мало нужно для счастья.

Бесчисленные сериалы и мыльные оперы, транслируемые в местном эфире. Любовная драма о «несчастной двойке», страстная опера «Любовный четырехугольник». Великолепные ремесленники, механики и конструкторы, падкие на все новое, особенно в сфере культуры и духовной жизни.

Собственная религия трехгорцев напоминала буддизм с его учением о переселении душ, с включением значительного пантеона богов-предков. Миссионерская деятельность в здешних местах не считалась особо тяжелой, если бы не шаставшие по приграничным мирам раскольники и отщепенцы. Вот уж кто подлинное наказание Господне, а не эти мирные малыши!

Трехполая структура общества вызывала вопросы как с точки зрения сугубо теологической, так и в плане проведения религиозных обрядов – крещения, венчания например. Наконец, считалось пока непонятным, кто может становиться священником?

Одна отрада – учение о Святой Троице безоговорочно принялось местной интеллигенцией. Последователи других конфессий Империи не пользовались на Трехгорье особенными успехами.

Механик Хруль, ребенка которого только что окрестил отец Борис, числился в рядах новообращенных не только из любопытства, но и в надежде на заработок от «единоверцев», располагавших многочисленным флотом.

Кесарево – кесарю.

– Спасибо вам, отец Борис! – с полупоклоном армадилл передал священнику несколько местных монет. – Вы всегда желанный гость в моем доме.

– Полноте, Хруль! – священник попытался было отстранить механика.

Секундная заминка.

Возникла неловкая ситуация.

Наконец, деньги перекочевали в широкую длань киборга, вызвавшегося стать посредником.

Участники церемонии расходились, обсуждая детали богослужения.

Священник был выходцем из старинного, но захудалого дворянского рода Гагариных. Особая порода и стать выдавали в нем представителя высших слоев. Некоторая отрешенность от мира, идеалистическое умонастроение предполагали неспособность разбираться в практических вопросах.