Александр Малеев - Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 3

– А откуда у вас такая уверенность в том, что принц выберет в жёны, именно, меня? Разве в королевстве мало других девушек?

– Ты умница и красавица, – усмехнулся господин Каруч. – К тому же, мы, с Дорой, обязательно, что-нибудь бы придумали.

– Такое же?

– Какая разница? – отмахнулся господин Каруч. – Цель оправдывает средства. Главное, достичь её.

– А почему вы меня не спросили, хочу ли я этого?

– Ты была доброй и мягкой девушкой, ты бы нас просто не поняла и, естественно, не согласилась бы с нашими планами. Поэтому, мы решили не посвящать тебя в них. Мы хотели сделать так, чтобы ты ни о чём не догадывалась, чтобы всё это пришло к тебе, как будто, само собой. И так было бы лучше.

– А сейчас я изменилась?

– Да, – господин Каруч кивнул головой. – Судя потому, как ты ведёшь себя, изменилась. Сильно изменилась.

– И с этим вам придётся считаться.

– Согласен, – господин Каруч вернулся к креслу и сел. – Это, конечно, страшно звучит, – продолжил он, промочив горло изрядной порцией вина. – Но то, что с тобой случилось, пошло тебе на пользу. Ты, наконец-то, покинула свои розовые облака и спустилась на грешную землю. Ты повзрослела и понимаешь теперь, из чего состоит мир. А он состоит из дерьма. Дерьма и крови, – господин Каруч снова припал к бокалу. – Да, ты повзрослела, и мы можем, на этот раз, уже ничего не скрывая друг от друга, завершить начатое нами дело. К тому же, это великолепная возможность достойно рассчитаться с теми, кто причинил тебе столько зла. А заодно и с теми, кто только планирует его тебе причинить. Подумай над этим.

– Это, конечно, очень заманчивое предложение, – Леверина допила вино и, не дожидаясь пока господин Каруч наполнит её бокал, сделала это сама. – Только я, пожалуй, откажусь, – ответила она словами слуги господина Слэма, почему-то вспомнив именно его. – И знаете почему? Потому, что я не хочу стать такою, как вы. Потому, что это не они, а вы – источник зла. Если бы вы не затеяли свою грязную игру, то ничего бы этого не было. Поэтому, это не они, а вы изнасиловали меня, не они, а вы хотели меня убить.

– Одумайся! – отрывисто прервала её Дора. – Что ты такое несёшь? Как ты смеешь с нами так говорить? – и, повернувшись к господину Каручу. – Она сошла с ума, – снова к Леверине. – Тебя, наверное, били по голове? Тебе надо срочно показаться врачу.

– Ты права, немедленно к врачу, – поддержал жену господин Каруч.

– Дорогие мои родители, – медленно выдавила Леверина сквозь зубы. – Мне не нужен врач, чтобы понять, как вы низко пали. И только потому, что вы мои родители, я готова дать вам шанс, хоть немного, подняться в моих глазах.

В ответ на её слова, господин Каруч, подчёркнуто громко, рассмеялся.

– Интересно какой? – поинтересовался он.

– Вы, сейчас же, немедленно, едите во дворец и рассказываете королю обо всём, что вы уже успели натворить.

– Я же говорю, она сошла с ума! – не выдержала Дора.

– Это как понимать? – забыв про смех, спросил господин Каруч. – Надеюсь, это неудачная шутка?

– Нет, я говорю совершенно серьёзно, – ответила Леверина, начиная понимать, что они её не послушают.

– То есть, ты предлагаешь, чтобы мы сами, собственноручно, подписали себе смертный приговор?

– Нет. Я хочу, чтобы вы очистились от той мерзости, которая покрыла вас с ног до головы. Я не хочу прожить остаток жизни в страхе и недоверии. Я хочу вас простить. Я хочу, чтобы в наш дом вернулся мир и покой.

– Нет, – усмехнулся господин Каруч. – Ты хочешь, чтобы в наш дом вернулись покойники.

– Не правда! Я верю, король не зверь, и даже после того, что вы ему сделали, он сможет вас простить.

– Ха-ха-ха! – раздельно произнёс господин Каруч. – Тебя, видно, и правда, очень сильно били по голове. Никуда мы не поедем. Понятно! – выкрикнул он последнее слово.

– Тогда, к королю пойду я! – Леверина поднялась на ноги. – Не смотря ни на что, я всё-таки надеялась, что вы лучше, что вы сделаете хоть что-то хорошее, что вам, действительно, не безразлична моя судьба, – она грустно улыбнулась. – Но, получается, напрасно. Прощайте.

– Никуда ты отсюда не пойдёшь! – господин Каруч выпрыгнул из кресла и преградил ей путь к выходу.

– Доченька, – подбежала к ней Дора. – Мы по тебе так соскучились. Мы так переживали. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Тебе надо отдохнуть, успокоиться, прийти в себя. Давай, я провожу тебя в спальню.

– Не трогайте меня! – Леверина, оказавшись между господином Каручем и Дорой, отшатнулась в сторону. – Ваши руки забрызганы кровью!

– Что? – Дора покрылась пятнами. – Тебе наши руки не нравятся? А когда ты ела хлеб, добытый этими руками, ты не думала об этом? Чистенькой захотела остаться? Не получится!

Дора размахнулась и со всей силы ударила Леверину по лицу.

– Да! Захотела! – выкрикнула Леверина, почувствовав во рту вкус крови из рассечённой губы. – И хотя, вы успели вымазать меня, я не вы! Я всё равно пойду к королю и расскажу ему обо всём, чтобы он потом со мной ни сделал.

– Шлюха! – Дора ударила ещё раз.

Леверина попыталась протиснуться к двери, но господин Каруч грубо оттолкнул её назад.

– Неблагодарная! Тварь! – Дора била и била, не переставая.

Леверина пошатнулась, налетела на столик и опрокинула бокал, вино растеклось по паркету кровавым пятном.

– Лучше бы тебя действительно убили! – бушевала Дора, осыпая Леверину градом ударов.

– Пусти! – захлёбываясь кровью из разбитого носа, пыталась вырваться из её цепких рук Леверина.

– Ублюдки! – ничего не слыша и обезумев, как хищный зверь при виде крови, продолжала свою экзекуцию Дора. – Даже убить, как следует, не могли!

Стараясь избежать сыплющихся на неё ударов, Леверина отскочила в сторону и попыталась укрыться за креслом. Дора, рванувшись вслед за ней, наступила в лужицу вина, поскользнулась и, не удержавшись на ногах, со всего маха, грохнулась на пол. Изящный, тонкого стекла бокал, словно хорошо отточенная бритва, плавно и молниеносно, впился ей в горло. Дора что-то прохрипела, её глаза округлились, а из открытого рта, широкой рекой, хлынула кровь, быстро смешиваясь с пролитым на паркет вином.

Леверина в ужасе отшатнулась назад. Крови становилось всё больше и больше. Господин Каруч заворожено смотрел на дёргающуюся в агонии жену.

– Убийца! – прохрипел он, поднимая на Леверину налившиеся кровью глаза.

Леверина попятилась назад.

– Куда! – закричал господин Каруч, быстро догоняя её и хватая за руку. – Дора была права, лучше бы тебя убили! Ну, ничего, я сделаю это сам! – он повалил Леверину на стол и, сжав ей горло, начал душить.

Сначала, Леверина отчаянно пыталась освободиться, но только сначала. Его пальцы сжимались всё сильнее. Кровь из разбитого носа заполнила горло и рот. В глазах появились и заплясали радужные круги. Предметы потеряли очертания. Голова наполнилась вязким туманом. В висках бешено грохотало. И вдруг, где-то далеко, запели птицы. Появилось желание покоя. Тело стало податливо ватным. Руки безвольно упали. Правая коснулась опрокинутой бутылки. Пальцы, сами собой, обхватили толстое рифлёное горлышко. И не понимая, зачем она это делает, Леверина подняла бутылку и ударила ею по расплывшейся перед её глазами голове господина Каруча. И в то же мгновение исчезло всё.