Алексей Жарков - Избранные. Киберпанк

– Я пью, – сказал я. – за мертвецов, которые покоятся вокруг нас!

– А я за вашу долгую жизнь.

Я сделал незначительный уклон в обход вооружённой руки Монтрезора, примеряясь внезапно схватить его, но и это движение не ускользнуло от его внимания. Он сместился, не оставляя мне преимущества. Его чертовской бдительности позавидовал бы ночной хищник.

Мы продолжили путь.

– Эти склепы весьма обширны, – я нарушил недолгое молчание и огляделся. Ничто вокруг не давало мне подсказки для решения. Решения логичного и закономерного. Только такой вариант мог показать зрелость моего интеллекта, мой рост до высот общения с Наставниками на равных. Пока же меня вели на убой, словно скот, коим я по факту рождения и являлся.

– Монтрезоры старинный и плодовитый род, – сказал он.

– Я забыл, какой у вас герб?

– Большая человеческая нога, золотая, на лазоревом поле. Она попирает извивающуюся змею, которая жалит ее в пятку.

– А ваш девиз?

– Nemo me impune lacessit!

– Недурно! – оценил я тонкую и зловещую шутку. Из Монтрезора такой же шотландец, как из меня русский граф.

Мы шли длинными узкими коридорами. Расположенные в стенах ниши заполняли бочонки и скелеты. Местами они были навалены друг на друга. Тайники подземелья всё больше напоминали мне огромный чёрный улей с мёртвыми сотами. Я невольно увлёкся и не заметил как Монтрезор приблизился и схватил меня за плечо.

– Селитра! – его глаза сверкали безумием из-под маски. – Посмотрите, ее становится все больше. Она, как мох, свисает со сводов. Мы сейчас находимся под самым руслом реки. Вода просачивается сверху и капает на эти мертвые кости. Лучше уйдем, пока не поздно. Ваш кашель…

– Кашель – это вздор, – я попытался отстраниться от стилета. – Идем дальше. Но сперва еще глоток Медока.

Бутылку Де Грава я осушил одним глотком. Монтрезор, видимо поддавшись манерам хорошего тона, отвёл взгляд от моего лица, поднятого в это мгновение вверх.

Я мог бросить в него бутылку и стремительно вцепиться в руку с кинжалом. Вырываясь, он не поранил бы меня – стилет опасен лишь остриём, его грани тупы. Вонзить же клинок я не позволю, две моих руки сильнее против его одной. Но оставалась свободная рука с факелом, готовая обрушиться на мою голову. Риск и пренебрежение жизнью не могли быть ключами к решению задачи.

Монтрезор сделал шаг в сторону, пропуская меня. Его плащ распахнулся, я увидел на поясе лопатку. Теперь-то я знал, какую зловещую роль отводил ей безумец.

– Вы принадлежите к Братству? – спросил я.

– Какому?

– Вольных Каменщиков.

– Да, да, я каменщик, – сказал он. Наш диалог отличался от первоначального тестирования. Полагаю, эта часть беседы всего лишь декоративный элемент.

– Вы шутите, – сказал я, отступая на шаг— Однако где же Амонтильядо? Идемте дальше.

– Пусть будет так, – ответил он, пряча лопатку в складках плаща.

Мы продолжили поиски Амонтильядо. Проходили низкие арки и спускались по бесконечным ступеням, пока не достигли глубокого подземелья, воздух в котором был настолько спёрт, что факелы здесь тускло тлели, вместо того чтобы гореть ярким пламенем.

В углу помещения открывался малоприметный проход. За ним скрывалось небольшая крипта, выложенная вдоль трёх стен до самого потолка человеческими костями. Кости с четвёртой стены были сброшены в кучу.

В обнажившейся стене, между двумя столбами, виднелся проход во мрак тайника.

2.2

Я ощутил давление в спину. Поршень аккуратно поднял мои плечи и голову над поверхностью ванны. Защитная плёнка, отслужив положенное, лоскутами сползла с мокрого лица. Я полностью осознавал происходящее, значит подача материала прекратилась. Диафрагма ухнула вниз, заставив сделать глубокий влажный вздох. Тихое гудение и неуловимые запахи тест-комнаты быстро возвращались ко мне, дольше пришлось ждать, когда вернётся зрение. До полного восстановления покидать электрожеле не рекомендуется.

Я не спешил с выводами.

– Ты мог действовать, но предпочёл вновь наблюдать до конца? – произнёс Наставник.

– Теперь мне достаточно информации. Шансов выжить в подземелье нет.

– Оригинально. Вариант тупиковой задачи?

– Нет. Думаю, что видел и сделал достаточно после сигнала. Моё упущение – фаза получения условий. Не сомневаюсь, что ответ в самом начале. Решение прячется где-то там. Я не держал глаза широко открытыми.

– Завтра последняя попытка, – голос в динамиках приблизился.

Я отстранился от него и проследовал в душ. Я почти не обращал внимание на контакт с водой. Эмоции беспокоили меня сильнее. Ранее, я тысячекратно представлял, как с первого раза прохожу тест. Как легко раскалываю орешек головоломки временной реальности и заслуживаю не сочувствие, а восхищение Наставника. Хотя, конечно, у машин нет ни первого, ни, тем более, второго.

Наставники годами сопровождают наше взросление. Они видят наши шаги и слышат наше дыхание. Их реакция настраивается под реакции человека, изображает участие и расположение. Всё на пользу подопечным и для их управления. Это ещё одно из бесчисленных благ, которые подарили нам машины.

– Ищи человеческое решение, – услышал я в спину, когда покидал комнату.

– До связи, – попрощался я.

Красная линия коридора позволила собраться с мыслями.

Машины идеальны. Они прекрасны, их логика и действия совершенны. Они дарят нам жизнь и определяют наше будущее. Величайшая мечта и не меньшая тоска любого человека – желать и не стать частью их сложного и продуманного мира. Люди вырастают, обретают профессии и навыки, а после отправляются в города. Ужасная участь, если задуматься. Города – мир страстей и желаний. Мир органических взаимодействий и прикосновений тел. Машины в нем не появляются, и я их понимаю.

Они управляют человечеством дистанционно, через полицейских. Стать полицейским, значит не только нести разум и организованность в толпе и хаосе. Стать полицейским – приблизиться к идеалу, быть глазами и руками электронного сверхразума.

Испытание тест-комнаты отделяло меня от желанного предназначения.

Картина за дверями пищеблока в точности повторяла вчерашний день. Свободное место только возле моего нового знакомца. Совпадение? Спонтанная организация пространства радовала глаз, а неприятное ощущение от общества рослого победителя динозавров слишком человеческое, чтобы обращать на него внимание.

– Хвала Идолу! – с полным подносом я присел рядом.

– Хвала Идолу, – ответил он. – Снова не сдал?

– Да.

– Отчаялся?

– Нет.

– Что планируешь делать?

Глупый вопрос. Бестолковый, как любая человеческая мысль. Людям не постичь логику и последовательность мыслей машин. Планирование – добровольное разрешение не выполнять взятые на себя обязательства. Я не планирую, я сделаю. С чего я решил, что могу действовать только после сигнала? Я приступлю к решению до того, как ознакомлюсь с условием задачи. Данных у меня достаточно.