Дональд Кингсбери - Психоисторический кризис

Когда я мысленно возвращаюсь на двадцать лет назад, в то время, когда квантовая концепция лишь только начала возникать на основе массы экспериментальных фактов, и смотрю на долгий извилистый путь, который в конце концов привел к ее открытию, это кажется мне еще одной иллюстрацией к известному афоризму, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. И вся напряженная интеллектуальная работа исследователя ничего не стоит, если он не чувствует, что в результате всех своих блужданий приблизился хотя бы на один шаг к истине.

— Вам это понравится, — гордо сказал Эрон.

По его мысленной команде, переданной через пам, символы на экране распустились, как бутоны цветов, и превратились в определения и доказательства. С помощью другой команды он вызвал на экран соответствующие уравнения, «скормил» им начальные условия и с улыбкой стал наблюдать, как компьютер строку за строкой выписывает решения.

— Но только когда я зайду в тупик, позволь мне вернуться к моему доброму старому интерфейсу, — добродушно ответил Кон. — Я старик и мне трудно привыкнуть к твоим чудесам. Простая рубка имперского крейсера, или, еще лучше, приборная панель «летающей крепости» — вот это по мне! И сколько времени ты убил?

— Почти год. Мне без новой техники не угнаться за такими стариками, как вы!

— Ладно, пойдем.

— Но я еще не все показал…

— А я еще не рассказал все, что тебе нужно, чтобы получить восьмой ранг.

Эрон неохотно встал с аэрокресла, оставив его подпрыгивать в воздухе.

— Еще один семинар?

— Можно сказать и так.

Они вышли на спиральный балкон, опоясывающий внутренний овальный двор Лицея. Адмирал не любил пользоваться левитатором, предпочитая пройтись пешком и полюбоваться на свою медленно вращающуюся в воздухе Галактику, которая занимала все пространство над двором вплоть до восьмого этажа.

— Когда вы мне наконец расскажете про ваши знаменитые голубые области? — спросил Эрон, имея в виду проблемные зоны, которые Кон определял по статистическим данным.

— Когда будешь больше знать. А пока это только моя головная боль…

Что-то в звездной модели привлекло его внимание, и Кон, достав пульт, высветил несколько скоплений, чтобы Эрон мог тоже видеть.

— Вот смотри, это синее пятно уже двести лет устойчиво мигрирует через топозоны, а центр его в ничтожной пятизвездной системке под названием Прядь Короны. В последние годы — особенно сильный всплеск! И это никак не удается объяснить, я уже провел все предварительные тесты. Когда мне это окончательно надоест, пошлю туда полевую экспедицию. Надо же понять, что, во имя носа Основателя, я пропускаю в уравнениях!

— То же самое, что было в Ульмате?

— Да, то же самое, — улыбнулся Кон. — И скорее всего мне снова придется посылать Нейрта. Хороших агентов не так уж много. А ты заметил, что я не причинил никакого вреда твоей родной планете? Это называется минимизацией применения силы. Мне не пришлось взрывать все к чертям, как сделал один древний принц, который позже стал императором Арумом Спокойным. На Агандере обо мне даже никто не слыхал. Так что, когда будешь выступать на моих похоронах, можешь об этом упомянуть!

Кон выделил цветом небольшую кубическую область, заключавшую в себе Прядь Короны, и резко увеличил ее, погасив на время остальную Галактику.

— Надо провести анализ всех входящих и исходящих потоков, — объяснил он. — Впрочем, это вряд ли что-нибудь даст, пока я не определю вектор заражения.

— Но если вы уже выделили зону как опасную, то как же вы можете не знать вектора заражения?

Кон снисходительно улыбнулся:

— Ты можешь проснуться с высокой температурой, но не знать, какую болезнь подхватил.

Они вошли в небольшой зал для семинаров, и Эрон с ужасом увидел там семерых психоисториков высокого ранга. Они сидели и смотрели на него! Пятерых он знал — это были близкие сотрудники Кона.

— Твой экзамен на восьмой ранг! — объявил Кон. — Думаю, время уже пришло.

— Но я не готов… — робко запротестовал Эрон. У него дрожали колени.

— Вот мы и проверим.

Вся следующая вахта была непрерывной пыткой. Эрон едва успевал отбиваться от сыпавшихся вопросов, с ужасом отмечая, как многого еще не знает. Кон иногда помогал, переводя разговор на более знакомые темы.

— Я провалился, — пожаловался Эрон, когда они наконец остались одни.

На глазах его выступили слезы.

— Еще чего! Это была чистая формальность. Они не посмели бы — ты же мой студент!

Тем же вечером Кон устроил Эрону сюрприз. Это была вечеринка в его честь по случаю присвоения восьмого ранга. По традиции, на столе стоял пирог с девятью свечками, и виновник торжества должен был задуть одну из них, а затем проплясать вокруг комнаты с пирогом в поднятых руках. Эрон чувствовал себя глупо — ни на Агандере, ни в Азинии таких обычаев не было, — но на удивление радостно. Можно, оказывается, получать удовольствие и от такого примитивного веселья.

В конце концов за столом остались лишь пять студентов и Магда, которую Кон поручил заботам Эрона. Они решили завершить вечеринку на Ароматах, в «Веселом бистро». Удивительно, как это ему раньше не пришло в голову навестить Ригона? Все набились в одно такси, предварительно покопавшись в его примитивных мозгах и внушив ему, что клиент — один, но очень толстый человек. Сидя друг у друга на коленях и вдавливаясь в кресла от ускорения, они всю дорогу весело распевали хором.

В этот час в «Веселом» было затишье, но публика, как всегда, присутствовала. В середине зала красовался длинный ряд массивных деревянных столов — некоторые из них когда-то являлись украшением особняков давно забытых вельмож Первой империи. Столы были до последнего дюйма испещрены плодами творческой мысли юных посетителей, не расстававшихся с ножами, штопорами, атомными резаками и прочими инструментами. Лучшие образцы таких шедевров использовались в качестве стенных панелей, увековечивая в памяти потомков силу интеллекта ветеранов заведения, в то время как столы покрывались свежими досками, выскобленными до девственной чистоты и готовыми принять на себя новые откровения.

Центр зала предназначался для шумной толпы, любимым развлечением которой были состязания в остроумии. Ниши и кабинки вдоль стен предназначались для конфиденциальных бесед — там нередко даже шли в ход специальные звукоизолирующие устройства. Из всей компании «Веселом бистро» не бывали раньше лишь Эрон и Магда. Остальные пятеро знали здесь каждого — это были в основном молодые люди с интеллектуальным складом ума и склонностью к серьезным дискуссиям, их остроумие было скорее тонким, чем задиристым. И все они весьма серьезно заботились о качестве своих памов. Кроме того, их явно тяготило благополучное воспитание и пресная, лишенная приключений столичная жизнь, хотя в глубине души они были совсем не уверены, что окажутся на высоте, если попадут в нестандартную ситуацию.