Эдгар Крейс - Любовь и Вера. Вспомнить Бога

Саша с ужасом глядела на разворачивающиеся на её глазах действо. Сознание инстинктивно отказывалось воспринимать реальность происходящего, хотелось кричать от беспомощности, но горло железными кольцами сжимал страх потерять единственную дочь. Она посмотрела на отца, и ей, почему-то, показалось, что её тщедушный, маленький старик стал ежесекундно расти и увеличиваться в размерах. Саше показалось, что ещё немного – и Савелий своим могучим ростом с лёгкостью разорвет их малогабаритную кухню на части. Достигнув потолка, старик выдохнул воздух. и его ладони начали светиться, интенсивность света быстро нарастала – и наконец яркая вспышка осветила всю кухню, ударив нестерпимым сетом по глазам матери Машеньки. Саша инстинктивно зажмурилась и прикрыла ладонями глаза. Когда она отвела от лица руки и открыла глаза, Савелий, всё такой же маленький и сухонький, суетился около, лежащей на столе внучки. Старик старался приподнять ей голову и что-то ласково нашёптывал на ушко. Маша лежала с широко открытыми глаза и мягким, любящим взглядом смотрела на деда и улыбалась, а он не мог оторвать глаз от внучки и всё время осторожно гладил её по пушистым, белым волосам. Саша тряхнула головой, отгоняя жуткое наваждение. «Померещится же такое! Совсем вымоталась я на своей работе, нервы уже ни к чёрту не годятся!», – подумала Саша.

– Ну вот, теперь всё плохое уже позади, – выпрямившись тихо произнёс Савелий.

– Слава, богу, пронесло – вовремя окно открыли! – громко выдохнув воздух, произнесла мать девочки. – Ещё бы немного и задохнулся бы ребёнок. И всё из—за тебя, старой бестолочи! Сидел бы в своей деревне – нам бы только легче было!

– Не говоли так на моего дедуску! Он холосий! – неожиданно заступилась за Савелия внучка.

– А ты молчи! Много понимаешь! Радуйся, что я догадалась вовремя окно открыть, а всё из—за твоего деда, все беды в нашей жизни из—за него! – резко ответила мать.

– И всё лавно я его люблю! Поняла! – не менее резко ответила девочка.

– Ты посмотри на неё: ещё только минуту назад умирала, а уже матери перечит! Скажи мне спасибо, что жива осталась! А тебе, дед, устройство на работу пока ещё никто не отменял. Иди ищи, и пока не найдешь – не смей возвращаться, хотя бы внучке на врача заработаешь, хоть какой-то от тебя толк, наконец, в доме будет, – уже обращаясь к Савелию, сказала дочь.

– Хорошо, Саша. Ты только так не волнуйся больше, пожалуйста, за Машу, ей теперь уже никакие врачи больше не понадобятся, – тихо ответил Савелий.

– Много ты понимаешь в лечении! Иди лучше ищи работу. Мне из—за тебя с Машей сегодня придётся целый день дома сидеть. А кто мне за простой платить будет? Ещё и уволить могут! Все убытки из—за тебя. Не стой истуканом, иди!

– А как работу у вас в городе ищут? – спросил Савелий.

– Как, как? Через городскую информационную службу, а как иначе? Из дому выйдешь и налево, в конце Новоправдинской улицы увидишь прозрачное здание, «стекляшку», короче говоря – это и будет городской информаторий, мимо него не пройдёшь.

Савелий накинул на себя свой старый, но чистый пиджак, немного потоптался на пороге кухни, ожидая от дочери чего-то ещё, но она так и осталась сидеть на табуретке спиной к старику. Пожав плечами, Савелий подмигнул, теперь уже уверенно сидящей на столе, посреди недавнего погрома, внучке, и получив от неё ответное весёлое подмигивание, со спокойным сердцем подошёл на выход. Феликс уже ждал своего хозяина у двери. Савелий нагнулся, потрепал пса по холке, немного подумал и строго произнёс: «Сегодня у тебя будет важное поручение – охранять мою внучку. Следи, чтобы у неё, без меня, всё было хорошо, а я пойду в город, очень важные дела мне нужно сделать. Понял?». Пёс в ответ открыл пасть, что-то неразборчиво пробурчал и вытянулся возле порога, повернув голову в сторону кухни. «Вижу, что понял меня», – довольно заключил Савелий, переступил через Феликса и вышел за порог.

Пройти мимо «стекляшки» и не заметить её действительно было невозможно. Огромное, прозрачное, шаровидное здание – будто висело в воздухе. К нему, малыми ручейками, стекались люди и пропадали внутри. По крайней мере, издали, так казалось, что они подходят и сразу исчезают в чреве здания. «Чудище какое-то ненасытное», – подумал Савелий, подходя к информаторию. «Чудище» распахнуло перед ним прозрачные двери и навстречу деду выкатилось что-то человекообразное. Немного покрутив взад—вперёд тем, что должно было подразумевать голову, существо заверещало монотонным голосом:

– Добрый день, мы рады приветствовать вас в нашем городском информатории. Вы являетесь десятимиллионным посетителем и поэтому городские власти с удовольствием предоставляют вам обслуживание ВИП—класса, с выделением вам, на время посещения информатория, личного ассистента, то есть меня. Что вас на настоящий момент интересует? Может, вы хотите организовать в нашем прекрасном городе собственный бизнес?

– Да нет, не надо мне никакого бизнеса, – смущенно ответил Савелий, не привыкший общаться с неодушевленными предметами и от такого повышенного внимания к собственной персоне.

– Очень хорошо, наверное, вы хотите зарегистрировать приобретение новой недвижимости в нашем прекрасном городе? – продолжало верещать странное для Савелия существо.

– Мне бы на работу устроиться, – медленно произнёс старик, разглядывая уходящий в бесконечность зал информатория.

– Тогда позвольте вас проводить к столику номер 456. Наш консультант с удовольствием поможет вам трудоустроиться в нашем прекрасном городе, – продолжал суетиться личный ассистент Савелия.

– Ну, веди или ведите меня, как тебя там будет правильно называть, если это так необходимо для дела, – с сомнением в голосе произнёс старик.

– Это не имеет практического значения, как вы будете меня называть. Поэтому, как вам лично будет угодно. Идите за мной, – ответило неодушевлённое существо, и поплыло впереди Савелия, указывая ему путь.

Дойдя до указанного столика, ассистент безмолвно пообщался с таким же, как он неодушевлённым консультантом, отвесил Савелию поклон, предложил обращаться в случае необходимости к нему, и бесшумно уплыл по своим делам.

– Доброе утро и садитесь пожалуйста, – поприветствовал Савелия консультант, – разрешите, ещё раз поздравить вас, как десятимиллионного посетителя нашего информатория.

– Спасибо, меня уже сегодня поздравляли, – ответил старик, пытаясь по привычке уловить эмоциональное состояние собеседника.

В сознании Савелия возникали какие-то образы, но к человеческим эмоциям они не имели никакого отношения. Наконец, поняв, что в информатории с человеком пообщаться на интересующую его тему, скорее всего, просто не дадут, старик смирился и стал вникать в монотонную, механическую речь консультанта.