Сен Весто - ОТРАЖЕННЫЕ СУМЕРКИ. САГИ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей

– Я расстраиваюсь каждый раз, как подумаю, что делается там за этими стенами, – поделилась мнением еще одна. – И как у кого-то поворачивается язык говорить о нашем мировом господстве и нашей едва ли не абсолютной повсеместности. С этим надо что-то делать. Я не решаюсь даже представить, до какой степени низости эволюция еще дойдет, если ее пустить на самотек.

– Я вот давеча сижу, осмысливаю происходящее – сверху чуть не на голову сваливается чайка. Представления не имею, что они тут делают. У меня чуть сердце не остановилось. Ну, вы видели: всё знаю и лучше всех. Я вот говорю: это как нужно извратить идею насеста, чтобы эволюционировать до такой степени бесстыдства.

– Ну что вы хотите. Если судьба обделила теплым местом в жизни, приходится сидеть на том, что есть.

– Говорят, они даже спят, летая.

– Так эротично. В этом что-то есть.

– Сама идея недурна, но вот какой ценой… Это за пределами моего понимания.

– По-моему, это аморально – так рисковать жизнью.

– Бесстыдство, одно бесстыдство. Говорю вам, это добром не кончится.

– Вряд ли кто-то в здравом смысле станет спорить об идее насеста как конечном замысле эволюционного развития. У меня по этому поводу был ряд любопытных логических выкладок, но они настолько очевидны, что нет необходимости останавливаться на них отдельно. Я говорю о достоинстве, о жизни, об Объекте с большой буквы. Люди шли к нему годами. Люди, можно сказать, шли к нему всю жизнь…

– Я могу понять чисто жизненную ситуацию, когда насеста на всех не хватает. Это естественно. Всем хорошо быть не может. Но вот это… То, что мы имеем случай здесь видеть сегодня, лучше всего доказывает отсутствие у эволюции вкуса. По-моему, он вообще недееспособный.

– У меня предложение. Давайте все по очереди будем что-то делать, одна за другой с разных сторон, а он при этом будет поворачивать голову. Получится смешно.

Куры какое-то время ждали, когда будет смешно, потом попробовали еще раз, но уже в другой последовательности. Потом еще раз. Потом еще раз.

– Какой-то он индифферентный, – с выражением сострадания заметила одна из кур, пока остальные пробовали наладить контакт с тем, чего по большому счету быть не должно. – Никакой видимой реакции на внешние раздражители. Если это не явные признаки аутизма, то тогда я ничего не понимаю в жизни.

– Вы закроете сегодня свой рот, – недовольно произнес голос из темноты со стороны загона для гусей. – Люди еще спят, наверное.

– На том свете выспишься, – ответила одна из кур. – Побереги силы.

Все засмеялись.

Петух, как и полагается серьезной проверке, возник на Объекте без предупреждения. Лицо его не выражало ничего, и в этом тоже был глубокий смысл традиций: большим неприятностям – как явлению природы – не полагалось иметь ничего личного.

Волк сидел, изучая что-то на мониторах. Завидев начальство, он, взяв с края стола фуражку, аккуратно ее надел и приблизился четким строевым шагом, который выдавал долгий опыт и знание ситуации во всех ее подробностях, с прикладыванием руки к головному убору, так что Петух невольно придержал заготовленную сухость в тоне и взгляде: компетентность необходимо ценить. Докладывая и завершая сообщение, Волк, конфиденциально понизив голос, передал личную просьбу кур их не беспокоить. Петух смягчился. Все складывалось как нельзя более удачно. За день дела на работе его так вымотали, что ни на что другое у него не оставалось сил.

Закончив доклад, Волк резким движением отдернул ладонь к бедру, делая шаг в сторону и назад, передавая инициативу в руки начальства и предоставляя убедиться в безопасности Объекта непосредственно. Объект действительно смотрелся хорошо. Так тихо в нем не было со времен его основания. Никто уже не смог бы сказать точно, почему объект было принято называть Объектом, а кур – курами будущего, но это придавало особый шарм. Петух мысленно вздохнул. Хоть что-то в этом сумасшедшем мире стояло хорошо.

5

˜Oткинувшись и потянувшись в кресле, Петух подумал, что всё не так уж плохо, если все при деле, а дело стабильно как никогда, и всё там, где было всегда. Все-таки что значит – грамотное руководство. Впрочем, бдительность никогда не бывала лишней.

Взяв передатчик, он дал сигнал вызова на пост безопасности и охраны.

– Как у нас Объект, – спросил он. – Что-то давно вас не слышал, вы словно вымерли там все.

«Докладываю, – донесся голос Волка. – Объект в безопасности. Прямой и непосредственной угрозы Объекту не наблюдаю. Продолжаю нести дежурство. Согласно инструкции, в случае непредвиденных обстоятельств докладываю непосредственно руководству. Не считал нужным вас беспокоить. Прием».

– Хорошо. С коллективом как – нашли общий язык?

Волк ответил, подумав:

«Понимаем с полуслова. Стараемся каждый заниматься своим делом».

– Правильно, – поддержал Петух. Прежде чем положить трубку, он спросил:

– Как вы представляете себе миграцию кур по воздуху, все приключения которых в жизни до сих пор ограничивались дорогой к поилке и обратно… Мне просто интересно.

Трубка озадаченно помолчала. Было видно, что так далеко в будущее на той стороне провода еще не заглядывали.

– Я не говорил – «по воздуху». Это как выглядит в идеале. Я просто хотел доказать преданность и силу своих чувств. – На другой стороне провода снова скромно замолчали.

Петух без всякого удовольствия опять стал изучать написанное. Не потому, что видел в этом какую-то перспективу, он из принципа всегда изучал все, что требовало его резолюции. Господи, что за жизнь, не сдержался он в своих мыслях.

…Приемник Волка снова не отвечал, и Петух решил сходить посмотреть, все ли в порядке.

Нет, все не было в порядке. Все далеко было не в порядке: Объект был распахнут и совершенно пуст, будто так было задумано в проекте его основания. Курятник выглядел так, словно сюда не собирались возвращаться. Волка нигде не было видно.

«Твою мать, – не сдержался Петух, со смешанными чувствами пялясь на распахнутые настежь ворота. – Все-таки это случилось. Я так и думал, что что-то должно было случиться. Когда все хорошо, кто-нибудь придет и обязательно начнет делать все еще лучше».

Он еще не решил, как к этому относиться. Такого в его практике еще не было.

Выйдя на свежий воздух и подойдя к забору, он новыми глазами глядел на далекую, такую незнакомую и неясную отсюда линию горизонта.

6

Над лужайкой, зеленой и теплой от солнца, висели ленивые чепушинки и гонялись друг за другом мотыльки. Время пахло тишиной и травой. Волк, надев яркий домашний фартук с цветами и поросятами, мешал ложкой в котелке. Он потыкал в то, что плавало, пробуя готовность. Пахло уже на весь Лес.

– …В общем кто в лес, кто за дровами, – кто вообще просто прогуляться, – сказал он, продолжая начатый разговор. – Я бы сказал, что ваша проблема в том, что вы слишком любите мысли. Это не типично для этого мира. Этот мир предпочитает что-нибудь делать, а не загружать себя и свой ужин размышлениями. Я даже не знаю, чем вам можно помочь.