Юрий Грум-Гржимайло - Вебсик. История третья. Башни Меера. Часть 2

– Широкополосную включи, – посоветовал Зет.

– Всем, всем, всем! Сотрудники Службы безопасности Земли Ион Петерс и Зет Петерс просят выйти на связь! Всем, всем, всем! – начал говорить Ион, но почти сразу был оглушён голосом Юры Кивина:

– Ион, Зет! У нас с Владой родились двое мальчишек!!!

– Живы, значит, – облегчённо выдохнул Зет и обнял брата.

Старый планетолёт, ставший штаб-квартирой экспедиции после взрыва лунной базы, оказался очень удобным приобретением. Ходовую рубку быстро переделали под диспетчерскую, а навигаторскую забрал себе Мигель Ричи. Конечно, после просторных помещений лунной базы, маленькие двухместные каюты и узкие проходы космического трудяги, покрытые поношенным травмобезопасным пластиком, выглядели по-спартански, но на это никто не обращал внимание. О тесноте вспоминали только тогда, когда что-нибудь не пролезало, или некуда было поставить. Олега настолько впечатлило жилище, предоставленное на базе Миху и Ханни, что он, недолго думая, сделал нечто подобное в одной из пустующих кладовок корабля на третьей палубе – натянул на стены и потолок видеопластику, развернул на покрытом «травяным» настилом полу свою марсианскую палатку и… вскоре приобрёл соседа в лице Штефена Роберта, которому это всё очень понравилось. Со Штефеном Олег сдружился, так что проблем совместимости не возникло. В качестве «вступительного взноса» инженер притащил из чудом уцелевшей оранжереи базы натуральное бревно и несколько кустов в кадках, чем немного материализовал видеопластические иллюзии Дегова. Свою одноместную надувную палатку-иглу Штефен поставил под кустом сирени.

Все проходческие задачи были решены, и Штефен ожидал, что со дня на день поступит команда вернуться на Землю. Работать во Внеземелье он никогда не стремился. Пока было время, инженер обдумывал свой план снятия двигателя с планетолёта, чтобы в машинном отделении оборудовать конференц-зал. Пока все идеи «спотыкались» о зеркало отражателя фотонного привода, которое было несъёмным элементом конструкции корабля. Сидя на брёвнышке, инженер задумчиво сосал колпачок сенсорного пера, которым рисовал очередной эскиз на планшетке.

Дегов пришёл и принёс новости. По его словам, в Загорном надо было срочно снимать купол с башен Меера. Он разрушал энергетический баланс и вызвал стихийный рост биомассы. Там назревал природный катаклизм. Выяснилось, что дом Вебсика не мог обеспечить сохранность разделённых разумов – ему не хватало энергии. Чтобы снятие купола не добило дом, Вебсик просил разместить в фокусе пирамидок Мемориала количество минерала в размере кубического корня от объёма биомассы. Олег предположил, что Вебсик хочет повторить попытку копирования разумов, которая не удалась с Ростиславом Петровичем.

– Олег, это там, где Томас ставил свои приборы?

– Я не знаю, где это. Томас был до меня. Спрошу Мигеля.

– Объём биомассы Земля сообщила?

– В том то и дело, что одни не знают. У них там приборы показывают, что глубина ванны уже десять километров. Чушь, конечно. Но у меня есть свои идеи. У тебя есть герметичное иглу для наружных работ метров двадцать пять в диаметре?

Штефен задумался. С собой они такие палатки не брали. Но недалеко от мемориала остались несколько палаток, развёрнутых во время эвакуации базы. Вроде, они большие.

– Попроси кого-нибудь добраться и уточнить, – сказал Дегов. – А нам с тобой, друже, пора таскать камешки и складывать пирамиду.

– Хоть примерный объём скажи, – попросил Штефен. – Резать ханнерит – сам знаешь, он покрепче алмаза будет…

Когда Олег назвал цифру, Штефен только присвистнул.

Ханнерит можно было только дробить. В нескольких местах к глыбе подводились излучатели гравитационных разрушителей, давался синхронный импульс, и в образовавшуюся сеть трещин вставлялись клинья, которые откалывали неровные куски. Помогали все члены экспедиции. Виктор Панов и братья Сенна с Оле Луком отправились на грузовом транспортёре за брошенной палаткой. Вскоре они её установили и соединили гермовход со штреком, пробитом в самом начале. Куски и кусочки минерала передавали на поверхность по цепочке – времени на настройку роботов не было. Да и нужного количества роботов тоже. Дегов нарисовал на полу палатки контур гексагона и вместе с Брандтом и Лориным плотно укладывал поступающие снизу куски минерала.

– Ну, остаётся только уповать на то, что всё сделали правильно, – сказал через десять часов тяжёлого труда Дегов, осматривая получившееся сооружение. Верхние куски уже укладывали манипулятором, чтобы не обрушить сооружение. Мигель, ты готов? – вызвал он планетолёт.

– Готов, – отозвался Мигель. – Все три точки под наблюдением. Отходите!

Люди очень устали, но отдыхать никто не шёл. Мигель поставил под наблюдение три точки, ранее связанные с уничтоженным супермозгом «форточки» – Мемориал, развалины лунной базы и горную область с разбитым объектом, который когда-то нашли наши стажёры. Но энергетический канал возник только над мемориалом. На экране ходовой рубки люди увидели, как от Земли в палатку с пирамидой «воткнулся» и ввинтился спиральный конус. Потом, по записи, восстановили его структуру более детально. Всё длилось какие-то мгновения.

– И всё? – огорчённо сказал Виктор.

– Всё, Витя, – ответил ему сидевший рядом Брандт и похлопал паренька по колену. – Исторический момент закончен, можно идти спать.

– Именно – момент, – широко улыбнулся Мигель. – Возможно, что это была первая телепортация макрообъектов на космические расстояния.

Когда Дегов снова попал в палатку с пирамидой, то он присвистнул от удивления. Сложенная из кусков камня конструкция сплавилась в один полупрозрачный шестиугольный кристалл, увенчанный трёхгранной пирамидой, внутри которого смутно проглядывались очертания десяти дисков…

Мой отчёт Ростиславу Петровичу не понравился. Но внуки сделали нашего деда более покладистым. Смотря на меня своим «знаменитым» взглядом, он только сказал, что Союз Континентов «такое не воспримет» и надо «переделать». Я и сам уже это понимал.

– Посмотри, тебе будет интересно, – вдруг сказал Ростислав Петрович, пододвигая ко мне пластиковый конверт.

– Что там? – поинтересовался я.

– Дневник лейтенанта Шеддарда, – ответил дед.

Фамилия мне ничего не говорила. Я кротко кивнул, взял конверт и вытащил из него несколько видеостраниц. Наугад взглянул на первую. Почерк разборчивый. Начал читать.

«3 июля.

Ну вот, я получил свой серебряный прямоугольник Первого лейтенанта – First Lieutenant. Выпускали нас из училища ускоренно, но за два года, проведённые там, я не раз думал о том, какой чёрт дёрнул меня после разрыва с Мэгги прийти на вербовочный пункт в Чикаго. Моё дело попало к седовласому капитану, он вызвал меня к своему столу и спокойно меня разглядывал, давая мне власть полюбоваться на его мундир с эмблемой Космических сил и два серебряных ромбика на плечах.