Яна Дубинянская - Проект «Миссури»

А она еще позволяет себе в чем-то его обвинять. И говорить о проценте погрешности.

А вдруг?..

Нелепое сомнение, вот уже пятнадцать лет подряд отравлявшее его жизнь.

Швейцар заученно попросил их заходить еще. Андрей кивнул, не забыв улыбнуться, а Звенислава прошла мимо молча, с каменным лицом. Она никогда не обращала внимания на людей вокруг себя. Вполне естественно, что в институте никто ее не любил. Нынешняя всеобщая к ней любовь — противоестественна.

…Водитель встречал их у машины. Андрей еще издали заметил: что-то не так с его лицом. Обалделое выражение глаз, как у человека, только что Получившего одновременно удар по голове и наследство от троюродной тетушки. Небрежно свернутую газету на капоте увидел позже, подойдя к машине почти вплотную.

Всю первую полосу провластного «Вестника» занимала фотография Владимира Николаенко. В жирной черной рамке.

Андрей читал, и параллельно в голове проносились отрывочные, неотлаженные мысли. «Безвременно»… а ведь по виду никто не сказал бы, здоровый мужик… «инсульт»… странно, что не сумели откачать… «не приходя в сознание»… всем покажется странным… «глубоко скорбим»… в прессе развернут кампанию, обсуждая, кому выгодно… «соболезнования семье»… но это уже не сыграет никакой роли… «заслуги покойного»… опереточный второй тур с каким-нибудь Виерским… «вечная память»…

Звенислава молчала. Наверное, читала через плечо.

— Садитесь, госпожа, — подал голос водитель. — И вы… господин Президент.

— Никита Солнцев.

Большинство членов комиссии он уже знал в лицо, но тетеньку в узких очках с краю видел впервые. Именно она, сверившись с электронными ведомостями, и бросила ему серьезный упрек:

— Вам еще нет полных двадцати.

— Будет, — очень уверенно сказал он.

Некоторые члены заулыбались. Дядя, который сидел почти на всех экзаменах, листал толстую папку; если его, Никиты, личное дело, то уму непостижимо, как там могло накопиться столько бумаг. Не поднимая глаз, дядя скомандовал:

— Сцепите пальцы замком. Так. Теперь руки в позу Наполеона. Хорошо.

Какие-то психологические тесты, сообразил Никита. Ну, это как раз не страшно.

— Вам часто снятся сны?

— Да.

— Какую музыку вы слушаете?

— Плазмо и трэгг.

Тетенька в очках поморщилась, и он срочно сознался:

— Еще люблю классику. Ну, металл там, хард-рок конца прошлого века… баллады…

— Кто из близких был для вас в детстве главным авторитетом?

— Отец.

На какое-то время члены комиссии замолчали; создавалось впечатление, что они телепатически советуются между собой. Никита начал было переминаться с ноги на ногу, но тут же одернул себя и вытянулся по стойке «смирно» — еще подумают, будто ему не терпится в туалет. Дядя очень внимательно изучал папку: судя по тому, что между страницами мелькнуло стереофото Никитиной физиономии, это таки было личное дело. Причем секретное — иначе не стали бы переводить дорогущую бумагу, держали бы, как нормальные люди, на электронных носителях.

— Скажите, Никита Солнцев, — внезапно подала голос тетенька, — что, по-вашему, может дать вам космос?

К этому вопросу он был готов. Ответ, продуманный и отшлифованный до мелочей, висел на кончике языка.

И вдруг отчетливо, как мгновенное люкс-визио, представилось: вот он бодро начинает произносить заготовленный текст— и посреди первой же фразы тетенька с краю устало отмахивается: «Достаточно. Следующий!» Осознание этого было настолько реальным, как если бы такая сценка действительно разыгралась полминуты тому назад.

Придумать что-то другое было некогда. Сказал первое попавшееся, глупое до вспышки у корней волос:

— Ну, там звезды. И… музыка.

— Баллады?

Тетенька глядела на него насмешливо, но не без интереса. Спросила:

— А что вы можете дать космосу?

Теперь думать, равно как и вспоминать домашние заготовки, уже не имело смысла. Только покороче:

— Всё.

Тетенька посмотрела на дядю. Дядя взглянул в бумаги, кивнул. Остальные — Никита не мог отделаться от этого ощущения — молча принимали участие в общем разговоре.

Девушка, почти невидимая за плоским монитором, пробежалась пальцами по клавиатуре.

— Солнцев Никита Георгиевич, — пробормотала она. — Место рождения?

— Поселок городского типа Александровка Приреченского района Центральной области. Второго октября…

Впрочем, дату у него никто не спрашивал.

Пауза. Так, для красоты. Они уже явно все решили.

— Вы зачислены в первый состав, Солнцев, — бросила тетенька. — Поздравляю. Следующий!

— Ник!!!

Мила повисла у него на шее, и ее летящие волосы залепили солнце, небо, ребят, сгрудившихся вокруг. Все они тоже подавали документы на экспедицию, и все посрезались кто на каком туре, до собеседования добрался он один. Сейчас им, конечно, не терпелось узнать.

Все знала заранее одна Мила. Она всегда все про него знала.

— Ну что, Ник?! — наконец не выдержал кто-то.

Он поднял вверх большой палец: порядок. И хватит с вас пока. Сквозь Милины волосы солнце было похоже на огненную рыбу, бьющуюся в сетях. Об этом надо будет непременно написать песню…

— Супер, Ник!

— Как оно было? Ты им сказал?..

— А говорят еще, что это не передается по наследству…

Кто-то тренькал струнами оставленной ребятам на сохранение гитары, пытаясь изобразить то ли туш, то ли свадебный марш. Никита взял в ладони смеющееся лицо Милы, звонко чмокнул ее в губы, отпустил, развернулся, выдернул гитару из чужих рук и с ходу сымпровизировал неистово-сумасшедшее победное соло.

— На последней примерке сидело идеально, — пряча глаза, пробормотала пигалица.

Пигалица была ведущим модельером кутюр-империи «Элит-мода». Фамилия пигалицы не сходила с веб-страниц светской хроники; но лично Наталья и не думала ее запоминать. Если эта дура считает, что на презентацию стотысячной точки можно идти вот так, со складкой на самом…

— Вы только не волнуйтесь, Наталья Петровна. Через двадцать минут девочки все поправят. Можете пока посмотреть видеожурнал…

— Ты рехнулась? — спокойно спросила она. — Каких двадцать минут?! И вообще все это туфта. Вон я вчера видела по люкс-визику, у одной девули декольте было в форме сердечка, все наружу, а по воротничку такие голограммки прикольные…

Смотреть на пигалицу было одно удовольствие; не жалко не то что двадцать минут потратить, но и все двадцать пять. Ее физиономия перекосилась и стянулась, похожая на известную комбинацию из трех пальцев. Ну-ну, это тебе фигу, а не мне. Такими клиентами, как Наталья Лановая, всякие там «Элит-моды» не бросаются.

— Вы отменяете предыдущий заказ? — очень вежливо спросила пигалица.