Яна Дубинянская - Проект «Миссури»

Даже не кивнул: только опустил густющие ресницы.

— Гриф-мессидж?! ТЕБЕ?!.

Максимчик молчал. Действительно, обсуждать тут больше было нечего.

Внизу громко зааплодировали чьему-то удачному тосту. Жрут, с неожиданной ненавистью подумала Наталья. И америкашки в том числе — где их еще так накормят, к тому же на халяву? Не в «Макдоналдсе» же. И все надеются, убогие, в конце концов докопаться до супер-пупер-государственного секрета, хотя секрета никакого и нет — тоже неплохо бы жили в своей Америке, если б не были беспросветно тупыми лохами. Но ей-то самой на кой это все? Стотысячная точка, потом стотысячепервая, когда-нибудь, наверное, двеститысячная… и так далее. Полный мрак в конце тоннеля.

Подняла глаза: Максимчик почему-то не уходил. Раскрыл на подоконнике портатив-пакет документации; монитор против солнца казался серым и слепым. Ну что там еще?

— Распишитесь за поставки, Наталья Петровна.

Мутная тоска не отпускала, и Наталья чуть было не черкнула электронную подпись наугад, не читая. Спохватилась, когда пальцы уже коснулись клавиатуры: с чего это вдруг?! Села, развернула монитор под углом к свету и принялась изучать прайс-ведомости, ритмичными кликами листая страницы.

Остановилась, перечитала. Вернула на пару страниц назад. Ни фига себе!.. Кликнула в конец: итоговая сумма держалась в пределах, все-таки главный бухгалтер концерна тоже не зря получал зарплату, сэкономил на чем-то другом. Но…

— Откуда взялись эти цифры, Макс? Вот эти. — Курсор выделил на мониторе оранжевый столбик. — «Натур-продукты», наши постоянные поставщики… они что, опупели?

— Не знаю, Наталья Петровна. Их гендиректор внизу, могу организовать вам встречу, пока он еще не в зюзю… Привести сюда?

— Разумеется. В темпе!

Как ни странно, она почувствовала облегчение. Есть вещи, в которых она, Наталья Лановая, президент супергиганта пищевого бизнеса страны, — сильнее и увереннее всех. Она никому не позволит себя обмануть, переиграть, победить. И никому — в своем деле — не подчинится.

НИКОМУ.

Иван Александрович Штерн был из старых. Из тех немногих, кто еще оставался наверху— исключительно благодаря многодесятилетнему опыту и бультерьерской хватке. Седые виски и окладистая борода: импозантный мужчина. Когда он старообразно, с комплиментами и прочими примочками пытался ухаживать за Натальей, это было очень даже забавно. Тем более сейчас: гендиректор «Натур-продуктов» таки успел основательно приложиться.

— Мои поздравления, Наталья Петровна! — Он согнулся в три погибели, чтобы чмокнуть ей ручку. — Сегодня вы прелестны, как никогда. Всякий раз я льщу себе надеждой, что постиг глубины вашего очарования, однако всякий раз вам удается снова сразить меня наповал. Но, увы, мой возраст не позволяет надеяться, что наши с вами отношения когда-либо выйдут за рамки сугубо…

— Присаживайтесь, Иван Александрович, — сказала она. — У нас с вами будет деловой разговор.

Он театрально вздохнул:

— Вот видите! Я, как всегда, оказался прав.

Наталья опустилась в кресло за его спиной и, поворачивая поудобнее монитор портатив-пакета, ненавязчиво прошлась ноготками по плечу гендиректора. Пускай вконец разомлеет, старикан. Так будет легче.

— Мы с вами хорошо понимаем друг друга, правда? — начала она. — Все-таки сколько лет работаем вместе… С «Натур-продуктами» я всегда считала себя застрахованной от всяческих сюрпризов.

— Разумеется, Наталья Петровна.

Она пролистнула несколько страниц электронных ведомостей и остановила курсор напротив штерновых поставок. Синие цифры в оранжевом столбце. Мягко говоря, неожиданные цифры. Формулировать вопрос вслух она не стала; зато побольше укоризны в голосе:

— Как же так, Иван Александрович?

Гендиректор пожал плечами:

— А что, собственно, вас удивляет? Конечно, цены колеблются: в зависимости от сезона, от урожая, от потребительского спроса… Пару пунктов вверх, пару пунктов вниз— это же так естественно. Это рынок.

— Да, но я ваш постоянный заказчик. — Она чуть-чуть добавила металла. — И мы с вами уже больше десяти лет работаем по твердому тарифу, господин Штерн.

— Разве так указано в контракте?

— Это наше с вами джентльменское соглашение.

Его пьяный вздох был, пожалуй, малость наигранным:

— Как жаль, что я более не являюсь джентльменом в ваших глазах, обворожительная Наталья Петровна… Теперь вы, вероятно, будете искать нового поставщика продуктов для вашего концерна… жаль, очень жаль. Я не думал, что такая солидная компания понесет убытки в результате столь ничтожного поднятия цен с нашей стороны.

Она резким движением захлопнула портатив-пакет. Штерн вздрогнул и обернулся; их глаза встретились.

— Мы не обеднеем, Иван Александрович. Но я хотела бы знать: почему?

Он часто смаргивал, словно пытался избавиться от соринки, застрявшей в глазу. Старый одинокий волчара, потерявший от выпитого разве что ничтожную часть своей хватки и бдительности. Но если бы не эта частица — вряд ли удалось бы добиться от него хоть каких-то объяснений. А надо. Наталья незаметно закусила губу.

Заговорил:

— Вот вам честное купеческое слово: мы изыскали все возможные ресурсы, чтобы наши внутренние трудности не отразились на отношениях с постоянными партнерами. Но я уже говорил вам: это рынок. Это жизнь, Наташенька… Вы еще слишком молоды, вы не застали тех времен, когда… впрочем, не важно. Когда речь идет о земле и ее, извините, дарах — нелепейшее выражение! — важными становятся совсем другие, объективные факторы. Сейчас положение в отрасли катастрофическое, и можете не сомневаться, что вскоре это зацепит и вас. Семьдесят процентов поставленной вам продукции, Наталья Петровна, мы закупали за границей — а они там умеют заламывать настоящую цену. Да-да, моя милая… «Блестящая изоляция», экономическое чудо в отдельно взятой стране, — это красивые сказки для народа. На самом деле мы живем в кольце врагов… и это кольцо сжимается с каждым годом. Будьте готовы, дорогая… будьте готовы…

— Спасибо за предупреждение.

Она встала и подошла к окну. Фуршет плавно близился к концу, и гости живописными группками перемещались на пляж. Кто-то уже экспроприировал яхту на пневмопарусах, и она выписывала вдоль берега немыслимые кренделя, что красноречиво говорило о состоянии рулевого. Впрочем, эти яхты все равно непотопляемые.

Неужели и дедушка Штерн действительно до такой степени наклюкался? Нес он откровенную пургу. Оставалось определиться: считает ли он ее, Наталью, за полную дуру, или и вправду дал волю своему старческому маразму. Придется в ближайшие дни встретиться еще раз. В офисе, на свежую голову, без всяких сантиментов. Никаких поставок по завышенным ценам больше не будет. Точка.