Яна Дубинянская - Проект «Миссури»

— Я думаю слетать на северный край. — Пышные волосы Богдана летели за ним, словно хвост кометы. — И вроде бы все на сегодня. А у тебя, бать?

Георгий бы попристальнее осмотрел озимые — перед тем, как учить жизни генетиков, — но высказать это предложение помешала щекотка мобил-чипа на вороте.

— Привет, батя! — Средний сын сегодня остался дома, Светка просила его что-то сделать по хозяйству. — Вы долго еще? Тут к тебе гости. Женщина. Городская. Красивая.

Мишка приглушенно рассмеялся и добавил полушепотом:

— Давай быстрее, а то мамка нервничает.

Когда Георгий с Богданом вошли в светлицу, Светлана — и в самом деле растерянная, словно школьница, — уже поила гостью чаем. Трансформенный стол, раздвинутый на полметра шире обычного, ломился от домашней снеди и быстрой выпечки; Мишка-сладкоежка с набитыми щеками заговорщически подмигнул отцу и брату.

Но прежде всего Георгий увидел косу. Черную косу, причудливо сплетенную из мелких косичек и прядей, почти касавшуюся пола.

Коса шевельнулась, как живая; женщина обернулась им навстречу. Конечно, она постарела. Но — по сравнению и со стушевавшейся Светкой, и с ним самим… они ведь ровесники, даже на пару лет моложе, — выглядела просто фантастически юной.

— Привет, Гера.

— Здравствуй.

Он вдруг тоже донельзя смутился. Отступил на шаг, едва ли не прячась за спиной сына:

— Вот это Богдан, мой старший. С женой и Михаилом вы уже, наверное…

Все равно надо бы ее представить, он все-таки хозяин, и она приехала именно к нему:

— Звенислава.

Правила хорошего тона требовали сказать что-то еще, но что? «Мы вместе учились» — кто знает, как она к этому отнесется, по нынешним-то временам. А «знаменитая певица»… Светка и так в курсе — когда-то днем и ночью крутила кассету на стареньком шипящем магнитофоне, — а ребятам вряд ли будет понятно. И потом, она скорее всего сама бы добавила: «Бывшая…»

Георгий внезапно осознал, что уже с полминуты нелепо переминается с ноги на ногу, уставившись в пол. Черт возьми. Хуже Светланы.

— Мальчики, за стол, — засуетилась жена, расставляя тарелки. — Вы же, наверное, устали, проголодались… Знаете, госпожа Звенислава, они каждый день облетают все угодья. И сами работают на полях, даром что персонал и техника… Земля, она ведь требует постоянного внимания! Я так рада, что сыновья пошли по отцовским стопам, тоже трудятся на земле… кроме нашего младшенького, Никиты.

— Ник у нас учится по космической программе, — зажевав пирогом гордость и зависть, невнятно выдал Мишка. — Первый состав экспедиции!

— Их еще сто раз будут тасовать и отсеивать, — солидно бросил Богдан. — Но Никита и вправду способный. Жалко, что вы с ним не познакомитесь.

— Ты надолго? — спросил Георгий; тут же прикусил язык. Вот дурак.

Звенислава отпила чаю и улыбнулась:

— Вечером улетаю. У меня же дочка, я стараюсь пока поменьше оставлять ее одну. Вот она… Златка. Ей пять лет.

Георгий взял в руки стереофото: тоненькая шейка, черные косички и круглые глазищи в пол-лица. Вырастет — будет, наверное, точная копия… Светка, неслышно подойдя к нему со спины, без предупреждения завладела фотографией. Не глядя, он чувствовал, как жена подтянулась и приободрилась: по ее глубокому убеждению, настоящая женщина должна рожать своему мужчине только сыновей.

Пацаны тоже взглянули на снимок — из вежливости. Сама гостья интересовала их гораздо больше.

— Вы живете в столице, да? — Мишка всегда был самым коммуникабельным в их семье. — Я там учусь в Агроакадемии, только заочно, по виртуалке. Последний курс уже, а выпускную сессию буду сдавать вживую, на месте. Где у вас можно круче всего забубыриться?..

— Миша! — Светлана не одобряла сленга.

Звенислава серьезно свела брови; неуловимая, тут же исчезнувшая морщинка над переносицей.

— Я сейчас мало где бываю… Но обязательно позвони, когда прилетишь, что-нибудь организуем… по старым связям. Ты любишь музыку?

Сын слегка скривился:

— Музыка — это скучно… Вирт-моделирово, я имею в виду. Плазмо или трэгг еще туда-сюда… А вот Никита у нас на древней акустике фанатеет. Мы с Бодей тоже когда-то баловались, но теперь-то Ник гитару с собой увез…

— В космос, — ехидно вставил Богдан.

— …батину еще гитару. Сейчас таких не делают.

— Еще чаю? — предложила Светка.

Солнце оранжевой вспышкой выглядывало то из-за одного, то из-за другого древесного ствола. Здесь было сердце сада — маленький островок старых деревьев, которые Георгий еще лет пятнадцать назад белил по весне известкой от вредителей. И не позволил вырубить, когда строил новый дом. И не дал модифицировать генетикам, когда закладывался большой сад в рамках того глобального агропроекта…

— Просто так вышло, — рассказывал он Звениславе. — Как раз проводилась земельная реформа, и можно было получить огромные площади практически бесплатно, под кредит на очень выгодных условиях. Конечно, объявили тендер, желающих оказалось полным-полно… я в последний момент решил попробовать. Подал проект аграрной разработки по самым перспективным направлениям с учетом последних инноваций: их на тот момент появилось очень много, требовалось только отследить и привести в систему… А до того ведь, знаешь, работал учителем в местной школе. Никогда не думал, что земля — это мое.

— Тяжело?

— Мне нравится. И ребятам тоже, Мишке с Богданом… Опять-таки, когда видишь конкретный результат — в государственных масштабах — своей работы, это, как-никак, оказывает моральную поддержку. Агрокорпораций такого уровня, как «Марка Солнцевых», у нас в стране раз-два, и…

Георгий прикусил язык. Вот только не надо хвастаться и сыпать рекламными слоганами. Ты не на аграрном съезде, не на сельскохозяйственной пиар-акции и не на «круглом столе» для прессы. Звенислава, певица (бывшая?..) — все равно человек искусства, — скорее всего вообще ни капли не интересуется подобными вещами.

— Я слышала, у нас надвигается кризис в аграрной сфере. — Похоже, она считала своим долгом поддерживать разговор. — Истощение земель и так далее в том же духе… Это правда?

Черт возьми, он тоже слышал! И опровергал эту чудовищную чепуху где только мог: и на тех же съездах, и на «круглых столах», а также просто перед неосведомленными людьми, принявшими на веру подобную чушь. С одинаковой, бьющей через край горячностью:

— Что ты, ни в коем случае! С нашей-то землей!.. При современных технологиях и фундаментальных разработках… Да если бы не «блестящая изоляция», мы бы весь мир кормили, можешь мне поверить! Лично я взялся бы за пять-шесть европейских стран… плюс половина Африки, не меньше.

Звенислава рассмеялась.

Он осекся. Любая мысль начинает казаться смешной, когда пытаешься адаптировать ее для тех, кто якобы ничего в этом не смыслит. Но она ведь умная женщина: не стоило, наверное, до такой степени… Снова по-мальчишески смутился, как тогда за чаем. Нить беседы ускользала; так всегда бывает, если разговаривать на разных, когда-то плохо изученных и к тому же давно позабытых языках…