Джоан Виндж - Пешка

— Да, и уже сыт по горло.

— Тогда ты понимаешь, что я имею в виду… Итак, они хотят, чтобы ты сплясал эту дьявольскую джигу, но при этом они не обеспечили тебя снаряжением? Так?

— Так. Но Брэди сказал, что не станет мешать, коли мне вздумается доставать их самому.

— Ты и вправду хочешь поджечь свои мозги? Ты настолько беспокоишься о них? Почему бы тебе не пустить дело на самотек, а самому прикинуться немым тупицей и просто собирать денежки?

Я и сам думал об этом. Но сейчас…

— А почему ты якшаешься с Дэриком? Только из-за денег? — Вопреки моей воле слова прозвучали раздраженно.

— (Пошел ты…) — услышал я ее мысль, но через мгновение Аргентайн успокоилась. — Нет, не так. Дэрик не такой, каким кажется… — Она осеклась, вспомнив вчерашний вечер. — Ну, может быть, он… но не когда мы вдвоем. — Пальцы Аргентайн болезненно сжались. — Я беспокоюсь за него…

— Ты его любишь, — полувопросительно сказал я то, что Аргентайн не могла заставить себя сказать вслух. И, хотя это было не моего ума дело, я задал этот вопрос, — но только лишь потому, что сама идея казалась мне невероятной.

Я прочел в ее взгляде неожиданное отрицание.

— Иногда… А что, если и люблю? Не твое дело крошка.

— Знаю.

Тут Аргентайн задумалась уже на целую минуту.

— Ты заботишься о леди Элнер?

— Да. Думаю да. — Ответив так, я и сам удивился. Почему-то я сразу вспомнил Ласуль и ее детей. Коснувшись уха, я снова ощутил прохладный изумрудный шарик. Моя рука безвольно упала.

— Леди Элнер жаждет изменить универсум, — сказала Аргентайн. — А как ты?

— Я — лишь его часть. Она засмеялась.

— Твоя взяла, малыш.

Аргентайн не без труда поднялась и повернулась к музыкантам.

— Ума не приложу, к кому обратиться. Эй, кто-нибудь из вас знает, где можно найти то, что хочет получить Кот?

Музыканты — из тех, кто еще не спал, начали пожимать плечами и замотали головами. Нет.

— Мы не готовим много наркотиков, — сказала Аргентайн, словно должна была объяснить это. — Они пожирают кучу времени. — Уставившись в пол, она почесала в затылке. — Дэрик знает эту территорию лучше всех нас. Вчера вечером тебе как раз достался образчик его кайфа. Он играет по-крупному и заключает сделки для своих друзей… — Ее тревожило, что Дэрик ведет рискованную игру и уже так глубоко засел. — Если ты не станешь просить Дэрика, я расскажу, с кем поговорить и где их найти. Я не обещаю, что они смогут помочь. Может быть, они отправят тебя еще к кому-либо. Но честно говоря… Прежде чем пробовать сунуться туда в одиночку, я бы спросила Дэрика, даже если бы меня от него с души воротило. Тому, что на карте города на месте Пропасти — белое пятно, есть веская причина. Ты знаешь. Там правит Черный рынок. У них куча своих правил.

— Да, знаю. Но я вырос в похожем месте. Я знаю, как думают тамошние обитатели. И, если понадобится, узнаю, что они думают.

— У каждой зоны свои законы, — не соглашалась Аргентайн. Глубокая морщина между серебряными бровями выдавала ее тревогу. — Но если это то, что тебе надо… — Я промолчал, и она сдалась. — В такой одежде тебе нельзя спускаться. Ты и сотни метров не пройдешь, как тебя убьют. Пойдем в гримерную. У нас там куча экипировки, в которой можно порыться.

Аргентайн провела меня по крылу сцены, потом через коридор и толкнула дверь. Внутренности комнаты сильно напоминали комиссионный магазин, с которым случился нервный припадок: одежда, сваленная в кучи, одежда, свисающая как попало с крючков, одежда на сетках-полках, прибитых к стенам.

— Помоги себе сам, — доходчиво пояснила Аргентайн, пробираясь по этой мусорной свалке.

Я переступил порог, и на меня пахнуло странным затхлым запахом.

— Никогда в жизни я не видел столько одежды.

— Здесь ты можешь стать всем, кем хочешь. Одежда из мужчины превратит тебя в женщину, если пожелаешь. Или vice versa.

Она, ухмыляясь, бросила мне длинную полосатую широкую юбку. Я замотал головой и отшвырнул ее.

— Эндрогайн очень потолстела, — сказала Аргентайн. — Ты будешь нормально выглядеть в ее юбке.

— Если нужно будет бежать, я запутаюсь.

Наконец я выудил из груды белья свободную желто-коричневую безрукавку, растянул ее. На груди красовались, вписанные в круг, какие-то докосмические символы.

— Лет пять назад в Куарро случился настоящий бум переодевания. Все возвращается на круги своя… — философствовал я, снимая куртку и рубаху.

— Может, в один прекрасный день это обретет смысл, — пробормотала Аргентайн, пробираясь между курганами одежды и пиная тряпки. — Куарро, да? — Судя по голосу, она была потрясена. — Должно быть, ты настоящий законодатель моды.

Напяливая безрукавку, я хмыкнул. Безрукавка оказалась длинной и мешковатой, но все же позволяла мне быстро двигаться.

— Когда я жил там, то бывал рад, если мою спину прикрывала хоть какая-нибудь рубаха.

— Охо-хо! — вздохнула Аргентайн, выуживая из очередного холма шляпу из перьев и надевая ее. — Бедность засасывает, особенно в богатом городе.

— Спасибо, что просветила. — Аргентайн озадаченно на меня посмотрела. — В Старом городе, если у тебя нет кредита, даже запрещено оставаться. А Куарро я никогда не видел.

Аргентайн скорчила мрачную гримасу, когда внутри нее вдруг все похолодело.

— В любом случае бедность ведет к смерти. Поэтому я и держу клуб. После того, как мои пять минут славы пройдут, я хочу иметь дом, куда можно было бы приползти.

Я почувствовал, что она вспомнила свою семью, вспомнила, как отец вышвырнул ее из дома навсегда в тот самый день, когда она вернулась с серебряной кожей.

— Это имеет смысл, — тихо сказал я, думая о Джули и Зибелинге.

Наконец я нашел подходящие коричневые вязаные гетры и тяжелую кожаную куртку. Куртка даст мне хоть какую-то защиту, если со мной случится небольшая неприятность. Но если я вляпаюсь в большую, то даже железные доспехи не спасут меня.

— А как давно ты с Дэриком?

— Около полутора лет. Я встретила его сразу после того, как мы стали модными и начали играть мистерии над ватерлинией, — ответила Аргентайн, блуждая взглядом и мыслями далеко отсюда. — Мы организовали этот элитарный закрытый клуб здесь, наверху, прямо под звездами. Каждый гость там был знаменитостью в своем роде, но собрались они в клубе только ради нас… Это был самый невероятный вечер в моей жизни. И после шоу Дэрик подошел ко мне, преподнес серебряную розу и сказал: «Ты всю жизнь ждала меня. Позволь мне показать почему». — Рассказывая это, Аргентайн видела Дэрика — такого, каким он предстал перед ней в тот вечер: молодой и красивый, богатый и уверенный. Она помнила то, как он смотрел на нее — так, словно никого красивее в жизни не видел. Помнила, как Дэрик заставил ее поверить каждому его слову…