Джоан Виндж - Пешка

Я потупился, жалея, что спросил.

— Как тебе нравится его семья?

Мысли Аргентайн резко перескочили в настоящее, и улыбка исчезла с ее лица.

— Почти так же, как я — им. Меня от них блевать тянет.

— А когда я видел тебя с Та Мингами, мне показалось, что ты весело проводишь время, поднимая им кровяное давление.

Аргентайн насмешливо склонилась в полупоклоне.

— Я — артистка, выступаю на сцене. И это — один из актов спектакля, любовь моя… Дэрик получает гораздо большее удовольствие, чем я. — Улыбка ее чуть смягчилась: — Я помню тебя в тот вечер. Ты был в шоке. Как будто неудачно приземлился не на ту планету.

— Так оно и было.

— Я жалела тебя до тех пор, пока ты не осадил Дэрика. Тогда я поняла, что ты умеешь выживать.

— Да, это единственное, в чем я — большой специалист.

— Кот, попроси Дэрика. Он может достать то, что тебе нужно. Я даже попрошу за тебя, если хочешь. Он перед тобой в долгу.

— Я не могу доверять ему, — отказался я, поскольку о политике уже знал достаточно.

— Я знаю, что ты о нем думаешь. — Аргентайн раздраженно метнула шляпу из перьев в угол. — Ты прав: Дэрик — трахнутый. Но внутри у него — все же человеческое существо.

— Вот этого я и боюсь.

Голова Аргентайн резко, как у курицы, дернулась в мою сторону.

— О! Ты считаешь, что никому из нас нельзя доверять? Да? Что мы все — поганые дряни, сгнившие внутри? Потому что ты можешь заглянуть в наши головы и прочесть наши грязные маленькие тайны?

Я нагнулся и вытащил пару тяжелых перчаток.

— Нет. Я так не считаю. — Я поднял голову и стал натягивать перчатки. — Во всяком случае, стараюсь не думать.

— Дэрик обращается со мной лучше всех, кого я когда-либо знала. — Аргентайн думала о том, что он сделал для нее или дал ей. Все, что она хотела. Дэрик поддержал ее затею с клубом, как я и предполагал, но клуб принадлежал Аргентайн, а не Дэрику.

— Да, он не обращается с тобой как с дерьмом, — заметил я, надевая куртку. — Естественно, почему бы и нет? Ты — красивая, знаменитая, и его семья считает тебя дрянью. Ты — все, в чем Дэрик нуждается.

— Ты и понятия не имеешь о его нуждах, — рассердилась Аргентайн. — И вообще, цаца, ты начинаешь действовать мне на нервы.

— А для кого, кроме тебя, он сделал что-нибудь хорошее?

Аргентайн подняла глаза к потолку, обшаривая память.

— Та девочка, — сказала она после внушительной паузы, которая длилась дольше, чем ей, вероятно, хотелось. — Однажды Дэрик привел сюда девочку, совсем маленькую. Кто-то здорово ее избил. — У Аргентайн дрогнуло веко. — Он сказал, что нашел девочку на улице и не мог оставить ее там. Он попросил нас помочь ей, что мы и сделали. — Аргентайн стояла, уперев руки в бока, как будто ожидая, что я ее поздравлю. — Дэрик сделал это только из гуманных побуждений.

В мыслях Аргентайн промелькнуло что-то странное насчет этой девочки. Выглядела она, одетая в засаленные лохмотья, обыкновенным уличным оборванцем… но лицо ее казалось необычным: глаза — слишком зеленые, с длинными узкими зрачками, — как будто она сделала дорогущую косметическую операцию…

— Псион, — сказал я. — Судя по ее виду, она — псион.

— Кто? — Аргентайн тряхнула головой. — Ты говоришь о ребенке? — Она даже не спросила, откуда я узнал, как девочка выглядела, но бросила на меня один из тех взглядов, какими одаривают меня твердолобые, если я отвечаю на вопросы, которых они не задавали. — Не знаю, — сказала она.

— Она ничего не делала? Не использовала свои способности?

— При нас — нет. Но здесь она пробыла недолго. Дэрик привел девочку на один вечер. Она была в шоке и даже не могла самостоятельно двигаться. Мы привели ее в порядок, поставили заплаты и отправили наверх спать. Когда на следующее утро я заглянула в комнату, девочка уже ушла. Больше я ее не видела. Дэрик спрашивал о девочке, он по-настоящему беспокоился о том, что с ней произошло и была ли она в порядке.

Дэрик Та Минг играет роль божьего посланца перед выродком. Я ума не мог приложить, что же сие означало. Может, она напомнила ему Джули… Хотя я считал, что Дэрик ненавидит Джули. Уж не избил ли он ребенка сам?

— Все равно, я не могу доверить ему это дело. Ты должна пообещать мне, что не расскажешь Дэрику о моем приходе.

Аргентайн вздохнула.

— Ну, коли уж у тебя навязчивая идея, кто я, чтобы стоять на твоем пути? — Она оглядела мою одежду. — И из всего этого хлама тебе пришлось выбрать именно этот наряд?

Я не ответил, потому что в мои мысли втемяшился образ потерявшейся девочки с зелеными глазами — такой запуганной, что в ее голове металась одна-единственная мысль — как отсюда исчезнуть. Только это она и знала, как сделать. Я спросил себя, приходило ли ей в голову, почему кто-то может захотеть избить ее до потери сознания. Мои соображения на этот счет были довольно скудные. Может, никто по-настоящему не сможет понять нас…

— Кот, — позвала Аргентайн, вдруг оказавшись прямо перед моим носом, хотя я не заметил, чтобы она двигалась.

Я испуганно отступил назад. Затем припомнил, что она что-то говорила насчет моей одежды.

— Спасибо за наряд. И скажи только, кого искать. Я изымусь отсюда и перестану действовать тебе на нервы.

— Для начала мы можем разрисовать тебя, — предложила Аргентайн, и я почувствовал, что какая-то ее часть все еще пытается меня удержать. Она боялась, что я выйду отсюда и через пару сотен метров мне вобьют голову в плечи.

— Нет, — слегка раздраженно сказал я, показывая на свою одежду. — Я знаю что делаю.

Я пошел к двери, но, поколебавшись, остановился и почти через силу улыбнулся.

— Знаю или не знаю, в любом случае — спасибо за заботу.

Аргентайн, уже смирившись, улыбнулась в ответ.

— Это моя беда. — Тут она подошла и повязала мне на голову зеленую повязку. — Иди. — Махнув рукой, она растворилась в полутьме.

Подводный туннель, соединяющий остров, на котором расположился Н'уик, с островом под названием Стэт, был построен около трехсот лет назад. Между островами не планировалось никаких промежуточных остановок. Но потом люди переместились из воздушного пространства в водное, и город начал сползать за край суши в холодные темные воды акватории. И теперь большая часть морского дна между островами была покрыта городскими постройками. Стайки гладких безупречных сводов прилепились, как рыбья икра, к илистой грязи дна, приспособив водное царство для дышащих воздухом существ. Но никто бы не назвал эту часть города привлекательной: как и Старый город, она была заполнена человеческим отребьем, неудачниками, бродягами и наркоманами — теми, кто ускользнул сквозь дыры из командирских сетей — или по собственному выбору или просто потому, что не могли помочь себе сами и не могли найти кого-нибудь, кто захотел бы им помочь. Теперь туннель делился на несколько остановок, и на третьей я сошел с транзита. Чтобы добраться до выхода, я с трудом преодолел сотни три воняющих мочой ступенек, поскольку лифт был сломан. Пещера станции с наполовину выступающими из стен колоннами выглядела не так уж плохо: ФТУ ухитрилось облагородить ее, как обычно оно делало во всех Федеральных Рабочих Районах. И Управление неплохо потрудилось. Но затем они предоставили этому выброшенному за борт человеческому грузу — живущим здесь «обломкам кораблекрушения» — свободу плыть по течению, вместо того чтобы позаботиться о них. Им нужны были свои, раскиданные по всей галактике «резервуары отчаяния», неквалифицированная рабсила, чтобы отряды вербовщиков могли в любое время найти ее, откормить «на убой» и переслать командирам делать за них грязную работу.