Джек Уильямсон - Гуманоиды

Растроганный и огорченный всем увиденным, Форестер медленно повернулся обратно к внутренней двери, по-прежнему не выпуская холодную дрожащую руку Джейн из своей ладони.

Мозг доктора вспоминал последовательность шагов, которые им предстояло сделать.

— Сначала мы должны найти две секции — номер четыре и пять. Ты должна быть начеку, пока я размонтирую их. Затем ты вернешься в пещеру и принесешь мне новые секции. Я подключу их к системе, а ты остановишь гуманоидов, которые смогут добраться до нас.

Девочка внимательно слушала, кивая темноволосой головой. Вся операция займет не более пяти минут. Им предстоит дополнить Основную Директиву биллем о правах человека и освободить многие тысячи миров от удушающей доброты гуманоидов. До тех пор пока люди не совершат очередной ошибки. Сердце доктора бешено застучало, когда он почувствовал, как пальцы Джейн сжали его руку, и девочка молча кивнула в сторону внутренней двери.

На этой двери тоже была обыкновенная ручка, столь необычная среди установленных гуманоидами повсюду родомагнитных замков. Форестер очень медленно приоткрыл дверь, готовый в случае опасности быстро захлопнуть ее и отскочить в сторону. За дверью располагалась родомагнитная система. Многие миллионы хрупких палладиевых ячеек механического мозга были соединены в секции, подобные тем двум, которые доктор собрал в пещере. Секции укладывались в длинные панели, соединенные между собой паутиной из белой палладиевой проволоки, а панели образовывали конструкцию из массивных колонн, которым не было конца.

Гуманоиды не нуждались в освещении, и большую часть помещения скрывал полумрак. К счастью, самые старые панели, созданные еще самим Мэнсфилдом, были выкрашены все той же светящейся серой краской. Ее мерцание позволяло хорошо видеть предметы на расстоянии полутора-двух метров. Целые комнаты содержали в себе разум и необъятную память разбросанных по тысячам миров гуманоидов. Бесконечные ряды колонн образовывали нечто вроде узких длинных каньонов и поднимались вверх так высоко, что верхние панели тонули во мраке.

Джейн испуганно вскрикнула.

— Что-то не так? — спросил ученый, но тут же увидел все сам.

Гуманоиды, эти вечно занятые нейроны механического мозга, были и здесь. Форестер заметил несколько машин, проворно и с неизменной грацией двигавшихся по узким мосткам, проложенным вдоль ярусов уходящих вдаль панелей. Ближайший гуманоид, работавший в пятидесяти футах от ученого и девочки, повернулся к ним лицом и теперь стремительно приближался. Блеск его стальных глаз наводил панический страх. Форестер схватил Джейн и молча выскочил за дверь.

Превозмогая собственные страхи, Джейн прошептала:

— Разве вы не замечаете, доктор Форестер, — он не может вас видеть. Мистер Уайт говорит, что гуманоид не способен увидеть нас с расстояния больше чем в десять шагов. Он просто работает здесь вместе с остальными, занимаясь поддержанием чистоты и порядка в системе.

— Прости, Джейн, я совсем забыл, что они слепы, — все еще дрожа, ученый снова открыл дверь.

Они медленно прошли в огромную комнату, где располагался центральный комплекс, управлявший гуманоидами. В безмолвной тишине Форестер ощутил пульсацию невероятных энергий — полноводные реки родомагнитной мощи, проистекавшей отсюда, контролировали триллионы машин, опекающих миры, когда-то принадлежавшие человеку.

Осторожно пробравшись по узкому мостику без перил — он был построен для совершенных машин, которые никогда не спотыкаются и не могут поскользнуться, — доктор наконец-то подошел к блестящим серым панелям. Он видел номера, нанесенные еще самим Мэнсфилдом восемьдесят лет назад, четкие крупные цифры, помогавшие отличать секции друг от друга. Местами краска уже облупилась, но Форестер все еще мог разглядеть эти знаки.

Первые три секции содержали Основную Директиву. Три длинных серебристо-серых ящика, размером чуть меньше гроба. Восемьдесят лет назад в них были захоронены свобода и будущее человечества. Мэнсфилд жестоко ошибся, слишком далеко зайдя в своем стремлении оградить людей от войны. Доктор прошел мимо секций и подошел к двум следующим. Джейн по-прежнему крепко держала его за руку. Стараясь не обращать внимания на суетившиеся поблизости машины и забыть о пропасти под ногами, доктор всматривался в написанные на панелях номера.

Четыре! На мгновение у Форестера остановилось сердце. Он чувствовал себя так, словно узкий мостик под его ногами обрушился, и, чтобы не упасть, надо скорее ухватиться за что-то прочное. Наконец доктор перевел дух и открыл кожаный чемоданчик с инструментами, захваченный из пещеры. Но Джейн снова сильно сжала его руку, стараясь привлечь внимание.

Пристально глядя перед собой, Форестер увидел того самого андроида, что работал совсем рядом. Машина продолжала вытирать невидимую пыль с помощью какого-то особого прибора, постепенно двигаясь как раз в их сторону. Доктор знал, что у него нет времени даже на испуг. Он отыскал кусачки и приподнял полость, прикрывавшую четвертую секцию реле. Отыскав серебристые проводки, Форестер принялся быстро орудовать кусачками, разъединяя связующие нити секций.

Ох!..

Джейн Картер вскрикнула пронзительно, словно от боли. Она вырвала свою руку из пальцев доктора, и он даже не сразу понял, что же произошло. Сначала Форестер подумал, что девочка случайно сорвалась с галереи, но потом понял, что она медленно удаляется от него — вероятно, ближайший гуманоид все-таки заметил их. От неожиданности Форестер выронил кусачки, и они с громким стуком упали на металлический настил. Ученый сам едва не свалился вниз и больно ободрал кожу на пальцах об острый край панели, за который ухватился, чтобы сохранить равновесие.

Безликая машина постепенно приближалась, продолжая протирать панели. Она явно не видела ни Джейн, ни доктора. Форестер поискал глазами девочку, старясь понять, что же ее так напугало. Она молча стояла на мостике, неподвижная, словно робот. Побледневшее лицо ребенка выражало сильный испуг, а огромные глаза были устремлены на дверь.

Не выпуская холодного края панели, чтобы вновь не потерять равновесие, Форестер с опаской повернулся в ту же сторону. Дверь все еще была закрыта. Находясь в эпицентре бушующей энергии, он не слышал ни одного постороннего звука. Но стоило ему снова взглянуть на приближающегося гуманоида, как легкий скрип возвестил о том, что дверь открылась. Из тени вышел мужчина и уверенно пошел навстречу Форестеру, пренебрегая опасностью оступиться на узком настиле мостика.

— Остановитесь, Форестер!

Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, ученый теперь лишился еще и дара речи — он хорошо знал этот чистый, приятный голос, эхом отдающийся от стен комнаты. Голос принадлежал человеку гораздо более опасному, чем любой гуманоид, — Фрэнк Айронсмит уверенно шел им навстречу, не считая нужным смотреть под ноги или придерживаться рукой о стену.