Александр Тюрин - Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки

— Дозвольте спросить, Повелитель, отчего я жив до сих пор?

— А вот это особый разговор, Егор. Давай оставим его на потом. Для начала я верну тебе часть памяти и соображения.

Он стукнул посохом, от него пошла волна, которая закружила меня вокруг собственной оси и вынесла на поверхность слова и мысли. Время резко ускорило свой ход, я в мгновение ока вспомнил и постиг все забытое, я снова поставил перед собой цели и задачи.

— Но почему вы говорите таким странным языком? Откуда вы знаете слово «протеины»? — почти выкрикнул я.

— Ого, очнулся, заголосил. Я еще знаю песню «не слышны в саду даже шорохи, все здесь замерло до утра…» Ты бы лучше спросил, отчего это ты вдруг заговорил на инкском «сима руми», то есть, старокечуанском языке?

Уайна Капак протянул руку и из середины моего лба вылетел попугай. Как бы небольшое пернатое облачко. Раньше были серебряные нити, а теперь это…

— Вот это твой переводчик, который помогает ушам и движет голосовыми связками.

— Ну что, поц, усек? — спросил попугай, вернее дух в птичьем обличии. Проникающие из-за стены звуки разговора стражников теперь казались настоящей тарабарщиной. Растаяли в голове даже названия некоторых сосудов и украшений. Я сразу стал нулем по части понимания кечуанских слов.

Но вот попугай снова влетел за мой лоб и имена с названиями встали на свои места. А странный Повелитель продолжил:

— Раскрою тебе секрет, я тоже пришелец в этом мире, но настолько давний, что могу называться старожилом. Нас было много на челне — тех, кто проник сюда. Но иных съели ягуары, других — акулы, третьих погубили злые демоны Супайпы, от четвертых остались только многочисленные дети. Да, еще до нас в этом мире стали возникать и появляться люди. Все они говорили на кечуа и имели повадки индейцев полутысячелетней давности. То есть всецело одобряли повальное людоедство, в том числе кровохлебство и жранье сырого мяса, уважали человеческие жертвоприношения, плотски любили верблюдиц-лам, сексуально эксплуатировали подчиненных и военнопленных, имели отвращение к колесу и так далее. Понимаешь, даже культуру людоедения и то приходилось им прививать.

— Этот мир имеет границы?

— Да, он имеет географические пределы: на юге и востоке — море, на западе и севере — джунгли. У него есть определенные границы в каждой точке, за которой начинаются верхний и нижний миры.

— И вы, товарищ Верховный, не пробовали продраться хотя бы через эти джунгли «за бугор»?

— Конечно, пробовали. И без толку. Просто на каком-то этапе джунгли становятся непроходимыми. Более того, мы строили из хлопчатобумажных просмоленных тканей приличные воздушные шары. Но они сталкивались с непреодолимыми ветрами. Впрочем, чего скрывать, есть у нашего мира «окошки», мы пользовались ими и еще не раз воспользуемся. А однажды пришлем вашему базовому миру-метрополии от нашего периферийного провинциального мирка очень дорогой подарочек. Алаверды так сказать.

Я сразу вспомнил таинственных «среднеазиатов». Значит, не только мы прорываемся в «карман», но из него непрошенные гости тоже жалуют к нам.

— Кстати, Хвостов, где твой приятель Крейн? Да-да, нас интересует этот господин, а еще больше доставшийся ему навигационный кристалл.

— Не знаю. Ну, хоть пытайте меня, не знаю я, — чистосердечно признался я.

— Ладно, ты не напрягайся так, Егор-Ягуар. Жить надо проще. И вообще, пора нам сообща из кубка пригубить.

Уайна Капак щелкнул пальцами и тут возник кое-кто с золотым кувшином в руках… Я удивился больше, чем при появлении Властелина всех людей. Возник Коля Кукин, прибарахленный как вся личная стража в красноперый плащ и шкуру ягуара, имелись и кольцо в носу, и волосы были упрятаны в трубочки, на шее висело ожерелье из когтей пумы, живот защищал широкий пояс, на которым были отштампованы оскаленные морды, шлемом служила черепушка какой-то матерой анаконды, на плече лежал нехилый топор, а внушительные бицепсы были украшены орнаментом-татуировкой и густо смазаны маслом.

— Ну ты и пугало, Колька.

Кукин слегка оскалился, но не отозвался.

— У него отключена большая часть памяти, — пояснил Уайна Капак. — Он живет как растения, животные и простые индейцы в замедленном и замкнутом времени, ему не требуется ничего нового, у него нет никаких личных притязаний. Он просто идеал.

Отключенный Кукин прилежно разлил спиртной напиток по кубкам и удалился. Из увеселительного сосуда Властелин пил гораздо ловчее, чем я, который то и дело заливал манишку.

— Зачем вам все это? — наконец спросил я. — Вы, похоже, пришелец из цивилизованных краев, где есть автомобили, унитазы. Я хотел добавить «магнитофоны», но не мог вспомнить, имелись ли они в продаже полвека назад.

— Ну-ну, друг Егор, у вас, увы, несистемный подход. Какие автомобили и магнитофоны может построить жалкая кучка людей, даже если она и ввалились из базового цивилизованного мира? Для этого нужна промышленность, разные ее отрасли, сотни тысяч рабочих и инженеров, тонны проектной документации. У нас есть тут сотни тысяч, но это — пустоголовые полудикари. Начать на голом месте и провести индустриализацию — это, значит, просто прикончить их психическими и физическими нагрузками.

— Я не заметил, Повелитель, чтобы вы особенно жалели своих граждан.

— Я могу пустить в распыл хоть половину моих индейчиков, и за десять лет эта половина вновь появится, как у ящерицы хвост. Но если я резко ускорю ход времени, если дам людям вместо простого одинакового труда сложный и специальный, то насколько разбухнут их притязания и амбиции! Они даже размножаться перестанут. Ты помнишь, как в мире-метрополии Хозяину Виссарионовичу легко было заварить индустриализацию, но уже через сорок лет люди перестали слушаться приказов и даже производить детишек. Нет, так как есть у меня — гораздо спокойнее. Впрочем, имеется здесь радиосвязь, а в столице несколько телефонных линий — для сообщения с Домом Избранниц, для предотвращения конфликтов на женской половине, так сказать.

— А у вас большой гарем? — почему-то поинтересовался я.

— Но он вообще-то не совсем мой, наполовину принадлежит Солнцу. Большой да запущенный, некогда даже вечера отдыха проводить. Жрецы, конечно, разъяснительную работу проделывают, но с индивидуальным подходом у них слабовато. Ладно, мы отвлеклись от вопроса индустриализации. Был тут один сильный электротехник, но его принесли в жертву в каком-то занюханном селении после того как он продемонстрировал игрушечного зайца на батарейках. Имеется у меня кое-какое оружие и пара рот приличных солдат, отличников боевой и политической подготовки — я, конечно, не про мужиков в перьях, это шуты гороховые. Так что, мои бойцы крепко потрепали твоих предшественников, когда они сунулись со своей бронетехникой в столицу. В том бою, кстати, твой приятель Кукин заработал по чайнику и попал ко мне в плен. Ничего, сейчас хорошо, верно служит. Между прочим, в наших краях пуля не так исправно работает, как в базовом мире, ты это учти… А теперь, давай-ка мы тебя переоденем.