Кристофер Сташеф - Напарник чародея

— Точно, — Род кивнул. — Я испытываю облегчение.

— Я тоже. Я боялась, что он так обезумеет, что попытается присоединиться к ней.

— Я тоже об этом подумал, — Род сардонически улыбнулся. — К счастью, он еще настолько молод, что боится девушек, так что скорее это не ухаживание, а сублимация, подмена. Ну, пойдем туда, куда ведет нас любовь, моя дорогая.

— Разве мы не всегда шли туда? — прошептала Гвен, но он стоял за ней и не услышал.

Лестница уже не казалась такой длинной, как при дневном свете, но подъем все-таки занял какое-то время. Копыта Фесса громко стучали по ступеням. Род сердито повернулся к нему.

— Не нужно так шуметь, мой дорогой!

— Конечно, Род, но не думаю, что ты хочешь, чтобы я шел за тобой неслышно. Особенно в этом случае.

— Пожалуй, — согласился Род. — Чем больше шума, тем меньше страха. Но могу ли я послушать свои мысли?

— Разве ты на самом деле этого хочешь?

На вершине лестницы Магнус отошел от стены, нахмурился и огляделся.

— Потерял след? — спросил Род.

— Нет, но он очень слабый. И мне кажется, в истории этой несчастной кроется нечто большее, чем знает она сама.

Род кивнул:

— Верно. В ней скрыто также то, чего бедняжка так боится.

— Что ж, поищем, — Магнус подошел к ближайшей двери, толкнул ее и вошел. Потом протянул руку и снова коснулся стены.

Корделия на всякий случай спряталась за родителями. Она прошептала матери на ухо:

— Что его так встревожило?

Гвен улыбнулась.

— А ты как думаешь, девочка?

— Думаю, что он очарован, — сразу ответила Корделия. — Мама, неужели все мальчишки так ведут себя, когда влюбляются?

— Да, пока не встретятся наяву с самой девушкой. Тогда они на какое-то время останавливаются.

Корделия улыбнулась.

— Будем надеяться, что этот блуждающий огонек не будет его слишком уж бодрить.

— Но любая девушка должна подбадривать потенциального кавалера, иначе он за ней не пойдет, — заметила Гвен.

Она остановилась посредине комнаты и осмотрелась. Помещение размером было примерно в двенадцать квадратных футов, стены голые, каменные, на одной стене гобелен. Некогда интерьер здесь составляли кровать, небольшой столик, стул и сундук.

— Обычный средневековый гарнитур, — прокомментировал Род и протянул руку к гобелену, но потом передумал. — Может рассыпаться в прах, если я дотронусь.

— Я бы тоже не рисковала, — согласилась Гвен.

— Когда-то здесь жил рыцарь, — Магнус еле слышно вздохнул. — Рыцарь и леди, его жена. Они были хорошие и ладили друг с другом, хотя рыцарь часто расстраивался из-за поведения сына графа.

— Расстраивался? — переспросил Род. — Почему?

Магнус покачал головой.

— Тот очень плохо вел себя, а рыцарь по велению своего благородного сердца должен был предотвращать его злодеяния.

— У них были дети? — спросила Корделия.

— Да, и они часто бывали в этой комнате, хотя спали в другом месте.

— Пошли дальше, — Магнус вышел и направился к двери на другой стороне коридора. За ней оказалась точно такая же комната для другого рыцаря и его семьи. Магнус задержался в ней ненадолго, только чтобы определить природу пси-излучения, даже не коснулся стены и вышел.

— Итак, женатые рыцари по очереди дежурили у лорда, — Род задумчиво осмотрел комнату. — Сколько их тут перебывало за год?

— Четверо в каждой комнате. И в каждое время года.

— И все они к концу службы еле удерживались на краю срыва. Все это из-за сына графа, — Род кивнул. — Очевидно, мы отыщем и спальню для холостяков. Какие люди жили здесь после того, как наследник стал графом?

— Рыцари-одиночки, о которых ты говорил, хотя здесь они только спали. Я различаю лишь легкий след их пребывания — и то только от низменных... удовольствий, — лицо Магнуса затвердело. — Большая часть женщин приходила добровольно, но местами пробиваются женская боль и страх.

Корделия рассердилась.

— Теперь я понимаю, почему это место покинуто, — мрачно сказал Род, отворачиваясь. — Что еще на этом этаже?

— Здесь жила благородная девушка, — голос Магнуса долетал как будто издалека. — Она прислуживала графине до своего замужества; потом другая девушка заняла ее место, пока в свою очередь не вышла замуж.

— Вероятно, имеется несколько таких комнат. Обычно у леди бывало несколько камеристок.

Магнус кивнул:

— Последние жили в постоянном страхе, потому что сын графа повзрослел и не пропускал ни одной юбки мимо себя. Он вел себя настолько развязно по отношению к слабому полу, что не брезговал никакими средствами, чтобы добиться своего, хотя и побаивался гнева отца.

— А последняя камеристка избежала его притязаний? — задумчиво спросила Корделия. Магнус кивнул.

— Да, она вышла замуж и уехала, и больше в этой комнате никто не жил.

— Почему?

— Не знаю, — Магнус повернулся к двери. Он двигался словно во сне, как сомнамбула. — Посмотрим дальше.

Он прошествовал по коридору, касаясь пальцами стены, и свернул в следующую комнату.

Но она оказалась такой же, как предыдущая: ощущались легкие следы пребывания нескольких женщин, но никаких новых сведений помещение не прибавило. То же самое ожидало Гэллоугласов в третьей и четвертой комнатах, хотя девушку, которая жила в последней, настойчиво преследовал наследник и очень сильно рассердился, когда она отказала ему. В результате она избегла назойливых притязаний сексуально озабоченного молодца и смогла убежать от него; хотя он сломя башку и погнался за ней, но его остановил один из рыцарей отца, который отругал его и доложил о происшествии графу. Тот лично выпорол сына. Тем не менее девушка попросила разрешения вернуться к родителям, и графиня разрешила ей это. Корделия нахмурилась.

— Мне кажется, я начинаю понимать причины горя бедного призрака.

— Я тоже, — Гвен перестала улыбаться.

— На этом этаже больше комнат нет, — Род остановился в конце коридора, глядя в бойницу. — Надо вернуться к лестнице.

Грегори, самый легкий, пошел первым, за ним Джефри, дальше Магнус. Так они и поднимались в порядке увеличения веса.

— На случай, если кладка не выдержит, — объяснил Род.

Сам он поднимался последним.

На лестничной площадке по обе стороны располагались небольшие комнаты, похожие на те, которые были этажом ниже.

Магнус вошел в комнату слева, сосредоточился и коснулся стены.

— Здесь жила еще одна девушка-камеристка. У графини они по ночам дежурили по двое. Эта девушка...

Он замолчал, потому что воздух в углу, там, куда не доходил свет факела, начал сгущаться.

Гэллоугласы затаили дыхание, широко раскрыли глаза.

Еще прежде чем фигура стала ясно видна, послышался изматывающий душу плач. Грегори зажал уши ладонями. И вот перед ними возник силуэт той самой молодой женщины, которую они видели внизу в большом зале, она плакала от страха и ужаса.