Дуглас Брайан - Диадема богини

Конан бросил кхитайцу мешочек и, ворча, как голодный пес, схватил свою плату. Дернув завязки, он сунул нос в кожаный кошель, пощупал монеты, попробовал их на зуб.

- Вроде золото, - пробормотал он. - Если ты обманул меня, Ючэн, то берегись. Я найду тебя даже в джунглях. Человек ты или демон, из плоти и крови или из слоновой кости и дерева, я раскромсаю тебя на куски, ибо нет ничего крепче холодной стали!

- Но я не демон, - сказал кхитаец. - Я Ючэн, я жрец богини Шан. Больше ничего.

Конан хлопнул его по плечу с такой силой, что маленький жрец даже присел.

- Ладно, это я так, к слову. Прощай, Ючэн. Надеюсь, твоя богиня будет довольна и по достоинству вознаградит тебя.

- Да, - вполне серьезно ответил Ючэн. - Шан будет смеяться, Шан захлопает в ладоши. Прощай, Конан.

Конан еще раз сжал худенькое плечо кхитайца, повернулся и широким шагом двинулся прочь. На ходу он размахивал руками, и Ючэн знал, что сейчас его рот растягивается в довольную улыбку. Кхитаец наклонился над своим спящим слугой.

- Аршак, вставай. Пора уходить. Самое время, пока Конан не встретился со своей женщиной. Нехорошо будет, когда Конан встретит свою женщину.

Ничего не поняв в этой, как показалось Аршаку, бессмысленной тираде, заморанец тем не менее встал и с помощью Ючэна взвалил на плечи свою ношу. Он с удивлением обнаружил, что нескольких минут сна ему вполне хватило для отдыха и покосился на кхитайца с суеверным страхом. Колдун ему в хозяева достался, что ли?

И, как обычно, Ючэн прочитал несложные мысли своего слуги.

- Я не колдун, - сказал он. - Я жрец. Я ваятель. Больше ничего.

- В конце концов, ты совсем неплохой хозяин, - пробормотал Аршак. - А до остального мне и дела нет.

Вдвоем они направились к городским воротам. Чем ближе они подходили к закрытой на мочь тяжелой черной решетке, тем более молчаливым и задумчивым становился Ючэн. Наконец они остановились.

Городские стены уносились вверх зубцами и башнями. В ночной темноте они нависали над путниками, как глыбы древнего камня. В маленьком караульном помещении, где размещалась стража, горел слабый огонек. В узком окне то и дело мелькал чей-то горбоносый профиль.

- В карты режутся, - сказал Аршак. - А может, в кости. Ночная стража ужасно скучное дело. Сам, бывало, просиживал до утра. Иной раз последние штаны спустишь, лишь бы от скуки избавиться.

- Сейчас им будет интересно, - пообещал Ючэн. Он подошел поближе к окошку и стал смотреть долгим, неподвижным взглядом.

Ничего не происходило. Ючэн не превращался в ужасное чудовище, не вызывал монстров из ночного мрака - вообще не делал ничего. Он только смотрел. Постепенно шум, доносящийся из караульного помещения, смолкал. Аршак ощутил, как до него медленно доползают волны почти непреодолимого ужаса, и задрожал.

Ючэн уловил это и мгновенным движением выбросил назад руку, словно желая его успокоить.

- Не бойся, - бросил он через плечо и снова сосредоточился на окне.

Прошло еще несколько секунд и вдруг дверь распахнулась с такой силой, как будто ее вышиб ударом ноги разъяренный демон. Испуская пронзительные вопли, стражники бросились бежать кто куда.

Один из них кричал, не переставая:

- Змеи! Змеи!

Другой голосил:

- Крокодилы!

Проводив их глазами, Ючэн тихонько рассмеялся.

- Какие змеи? - сказал он лукаво. - Какие крокодилы? Откуда они знают, какие крокодилы? В Заморе этих тварей нет.

- Должно быть, рассказов наслушались, - ответил Аршак, у которого зуб на зуб от страха не попадал. - В гвардии есть ребята, которые побывали даже в Стигии, те каких только ужасов не рассказывают.

Ючэн внимательно посмотрел на него и тихонько коснулся его лба. Аршак ощутил, как страх уходит почти физически, как будто тонкие желтые пальцы Ючэна всосали в себя все дурные чувства и видения и выбросили их вон, точно стряхнули воду. Ючэн действительно взмахнул рукой, и с кончиков пальцев полетели разноцветные искры. Мгновение они плясали в черном воздухе, складываясь в жуткие картины, а потом рассеялись. Вместе с ними рассеялись и страхи.

- А тебе что привиделось? - спросил Ючэн.

Аршак густо покраснел.

- Сперва мой начальник, Бахтияр. Будто гонится за мной с плеткой. А потом эта дурища Зоэ, с клыками и когтями, как тигрица.

- Неужели ты мог испугаться таких ничтожных людей? - с любопытством поинтересовался Ючэн.

Аршак покачал головой.

- Нет. Но от них... как бы сказать правильнее? От них разило могилой. Они как будто пришли издалека. Из царства смерти.

- Глупости, - заявил Ючэн. - Вас, на Западе, так легко испугать. Вы боитесь того, чего не надо. Змей бояться не надо, они не нападают. Мертвых бояться не надо. Я научу тебя. Мертвых не бывает. А тело, откуда ушла душа, не бегает. Оно лежит и молчит, и земля поглощает его.

С этими словами маленький кхитаец прошествовал в караульное помещение и взялся за тяжелый ворот, которым обычно поднимают решетку. Для этого, как правило, требовалось человек пять дюжих молодцев. Аршак хотел было сказать Ючэну об этом, но прикусил язык: решетка - заскрипела и медленно поползла вверх. Ючэн крутил ворот двумя руками с довольно-таки большим усилием, но он делал это _о_д_и_н_!

- Проходи, - сказал он Аршаку с таким видом, будто не случилось ничего особенного.

Аршак повиновался. Он решительно отказывался понимать кхитайца. Откуда в хилом теле такая чудовищная сила? И в то же время, почему он не может нести на себе тяжесть? Ведь Зоэ, в конце концов, не такая уж тяжелая. А превращенная в статую, она еще удобнее для транспортировки: не гнется, не брыкается.

Когда он спросил об этом Ючэна, ответ кхитайца ясности не внес.

- Я по-другому сильный, - сказал он и надолго погрузился в безмолвие.

Вскоре два путника уже шагали по старой дороге, ведущей на восток. Через несколько часов пути эта дорога выводит на большую караванную тропу, и Ючэн рассчитывал присоединиться к какому-нибудь большому каравану, который движется в сторону моря Вилайет и дальше, за Гирканские степи, к далекому, загадочному Кхитаю.

Ликуя, Конан ворвался в дом на окраине Шадизара, где обитала его возлюбленная Семирамис, и, еще не успев закрыть за собой двери, закричал, обращаясь в душную темноту спальни:

- Семирамис! Семирамис! Это я, Конан! Смотри, сколько денег я украл сегодня вечером!

Ответа не последовало. Это слегка удивило Конана. Он был уверен, что женщина никуда из дома не уходила. Они собирались провести вдвоем упоительный вечер и не менее упоительную ночь.

- Семирамис? - повторил он потише и, предчувствуя подвох или засаду, на всякий случай обнажил меч.

В доме было темно. Конан осторожно прошел несколько шагов, держась наготове. Всякую секунду он ждал нападения из сумрака. Остановился, пошарил вокруг руками, ощупал занавески, скрывающие вход в спальню Семирамис. Никого.