Дуглас Брайан - Диадема богини

Он отвел занавески в сторону и нашел в углу масляную лампу.

Раздался тихий шорох, потом глухой стук и горловой стон. Конан замер, прижавшись спиной к стене. Что-то зашелестело по полу, как будто к киммерийцу подбиралась огромная змея. Одним прыжком Конан вскочил на табурет, держа в одной руке меч, в другой лампу. Шелест стих, и Конан счел, что получил передышку в неожиданной ночной схватке для того, чтобы можно было зажечь свет.

Через несколько секунд слабый огонек уже затеплился в лампе. Подняв ее повыше над головой, Конан осмотрелся в комнате.

Никакой змеи не было и в помине. Вместо чудовища, затаившегося во мраке, киммериец увидел, что на полу, возле табуретки, лежит его возлюбленная Семирамис, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту. Видимо, пытаясь освободиться, она упала с постели, куда уложил ее неведомый злоумышленник, а потом покатилась навстречу Конану.

- Кром! - Киммериец поспешно спрыгнул с табурета, умудрившись при этом не выронить и не опрокинуть лампу. Глиняную плошку с плавающим в ней фитилем он осторожно поставил на табурет, после чего склонился над женщиной и начал пилить мечом веревки, стягивающие ее руки, стараясь не отрезать Семирамис заодно и пальцы. Это занятие требовало от киммерийца особой осторожности, поскольку в его задачу не входило увечить женщину. Когда она в нетерпении задергалась, он машинально стукнул ее по лбу рукоятью меча. Она снова затихла, и, поскольку больше не мешала варвару работать, он спокойно продолжил свое дело.

Наконец Семирамис была освобождена. Конан взял ее на руки, ласково погладил по лицу и поцеловал.

Она тут же распахнула яростные черные глаза.

- Негодяй! - вскричала она, как будто плюнула.

Конан от неожиданности выронил ее на пол. Падая, Семирамис гулко стукнулась головой. Конан уселся на табурет и стал ждать. Наконец с оханьем и стенаниями Семирамис поднялась на ноги и обтерла распухшие от кляпа губы.

- Так почему я негодяй? - спросил киммериец.

- Мерзавец! Мерзавец и осел, - ответствовала женщина. - С кем это ты водил дружбу последние дни?

- А с кем? - простодушно удивился варвар. - По-моему, я ни с кем дружбы не вожу. Да и не нужен мне никто, Семирамис. Я и сам неплохо справляюсь.

- А этот проклятый кхитаец, этот Ючэн или как там его? Обезьяна эта желтомордая!

- Ючэн попросил меня об одной услуге и неплохо за нее заплатил, если уж на то пошло. Думаю, завтра утром он покинет Шадизар. Так что слухи о нашей с ним дружбе несколько преувеличены, Семирамис. Да что с тобой?

Он заметил, что женщину буквально трясет от злобы.

- Что со мной? - вскричала она. - А то! То, что ты подарил мне эту проклятую диадему, а потом, как только почуял, что можешь получить от желтолицего хорошие денежки, навел его на мой след!

- Глупости! - Конан наконец рассердился. - То, что я подарил, то твое.

- Как бы не так! Диадема-то тю-тю!

В своей ярости Семирамис не знала удержу. Она сжала кулаки и несколько раз взмахнула ими перед носом Конана. Варвар недоуменно поднял брови. И вдруг до него дошло.

- Ты хочешь сказать, что диадемы больше нет? Ее украли?

- Вот именно! Святые небеса, наконец-то он понял! Украли, сперли, слямзили, свистнули, похитили, если хочешь. Какое из этих слов тебе знакомо, варвар?

- Все, - угрюмо сказал Конан. - Расскажи, как все было, Семирамис. Тебя связал похититель?

- Да, да! А ты что думал - насильник?

- Вот уж чего я не думал, - фыркнул Конан. - Если мужчина вламывается к тебе с такой целью, ему вовсе не требуется тебя связывать.

- Вот именно. Словом, слушай. Поздний вечер. Я сижу одна дома и жду тебя, мой возлюбленный. Я расчесываю волосы, думая возложить на них диадему, чтобы ты мог любоваться мною. Диадема лежит рядом на столе, алмазы бросают яркие отблески...

- Я понял, - заметил Конан. - Дальше-то что было?

- Дальше... - Семирамис сделала страшные глаза. - Дверь тихо скрипнула. Сперва мне подумалось: ветер. Но вот острые иголочки страха пронизали мое естество... То есть, я хочу сказать, что ужасно перепугалась. И вдруг из темноты соткалось кошмарное чудовище! Оно скалило клыки, испускало страшное зловоние, оно тянулось ко мне своим раздвоенным языком, норовя поглотить! Я видела его синеватое небо... О, Конан, это было чудовищно, чудовищно! Я закричала. Оно бросилось ко мне, и меня окатило холодом. Потом я потеряла сознание.

Во время этого душераздирающего рассказа Конан мрачно созерцал свои сандалии, время от времени шевеля пальцами ног.

- Ну вот, - захлебываясь, продолжала Семирамис. - А когда я очнулась, я увидела, что диадема пропала! Я лежу, связанная, на своей постели. Хвала пресветлому Митре, этому злодею не пришло в голову меня изувечить. Я хотела закричать, позвать на помощь, но рот у меня был заткнут. И тут вернулся страх... Я увидела в воздухе плавающие разноцветные точки, и они сперва сложились в того монстра, а потом рассыпались и снова сблизились, но на этот раз на меня смотрело лицо кхитайца! И оно усмехалось, как будто хотело сказать: "Ничего страшного, Семирамис. Я забрал то, что принадлежит мне". - Семирамис замолчала, задумалась. - Ты знаешь, Конан, - добавила она, - может быть, я даже _с_л_ы_ш_а_л_а_ эти слова на самом деле.

- Словом, диадемы нет, и ты обвиняешь в этом кхитайца, - подытожил Конан. - Может быть, ты и права.

- Почему ты так думаешь? - Семирамис вцепилась в его руку.

- Потому что я только что украл по его поручению одну вещь, которая выглядела так, словно создавалась под пару диадеме. Ючэн утверждал, что она принадлежала богине Шан, и, что он пришел из своих диких джунглей специально ради этих безделушек. Он, видите ли, должен вернуть их в храм. Я думаю, пока я лазил во дворец Зоэ и искал там пояс белого золота, Ючэн не терял времени даром и ограбил тебя.

- Может быть... Но зачем он поручил именно тебе забрать этот пояс? Он же мог найти любого другого вора...

Конан сверкнул на нее глазами.

- "Любой другой" мог бы и не справиться, дорогая, - сказал он заносчиво. - Все-таки здесь нужна определенная ловкость и сноровка. Я забирался по отвесной стене на крышу висячего сада... и вообще.

Семирамис покачала головой. Она уже почти оправилась от перенесенного кошмара и заговорила рассудительно и трезво:

- Мне кажется, причина в ином, Конан. Ючэну нужно было, чтобы ты находился не у меня дома, а где-нибудь в другом месте. Причем в таком месте, куда ты непременно пойдешь. А если ты и можешь на что-нибудь променять любовное свидание, так это на хорошую кражу.

- Верно, - пробормотал Конан, уязвленный. - Значит, этот маленький поганец рассчитал все безошибочно. Пока я обворовывал Зоэ, сам он потрудился здесь, обворовывая меня.

- Обворовывая _м_е_н_я_, - поправила Семирамис.

- Неважно, - отмахнулся Конан, не замечая, что на лице Семирамис проступило странное выражение, словно она хотела возразить: "Очень даже важно". - В конце концов, он заплатил мне за пояс. Довольно много золота. Тем более, что сегодня утром на базаре...