Леонид Алехин - Падшие ангелы Мультиверсума

– Мой танк выбросили с платформы в зону операции, – сказал Глеб. – Дальше частичный провал. Помню, как сбил неопознанный ховер. Оттуда вылезли прыткие ребята в диверсионной «скорлупе» и стали делать из меня кровавый паштет. Опять ничего… помню Иру, генерала, разговор с тобой. Ты по-знакомил меня с Георгием Светловым… дальше пустота.

– Ховер принадлежал одной могущественной токийской ТПК, которая в тот момент очень интересовалась делами Проекта. К счастью, после Перелома у них появились другие заботы, – сказал Оракул. – А наш с тобой разговор.., как раз после него началось самое интересное, жаль, что ты не помнишь.

Прошлые жизни, все, сколько их было, они здесь. Сейчас. Во мне. Не целиком, конечно, это разорвало бы хрупкие связи между нейронами, породив еще одного трясущегося в припадках безумца. Но их важнейшие обрывки – части головоломки, которой предстоит быть сложенной.

Потребовалось море времени и бездна терпения, чтобы собрать эти части воедино. Остались только незначительные прорехи. Заполнить их – и Истина явится во всем блеске, срывая покровы и обнажая тайные сущности.

И тогда станет ненужным, ворох чужих воспоминаний, бесполезный, как высохшая икебана. Тогда среди десятка приснившихся смертей можно будет выбрать одну. Настоящую. Свою.

Тайга вокруг сбитой платформы горела. Пламя распространилось от пилонов, на которых были установлены исполинские несущие винты и установки залпового огня. Кажется, они звались «Рокот», он не очень разбирался в русской военной технике.

Надо было озаботиться соответствующим мнемософтом, но времени не хватило, операция готовилась в страшной спешке. С трудом успели набрать и оснастить людей, организовать переброску. Все инструкции пришли уже на месте, кодированным пакетом со спутника, принадлежащего нанимателю. Концерну «Мисато индастриз».

Имя последнего, как и истинная цель миссии, было известно единственному из тридцати наемников-ронинов. Ему, Рицуко Хитори по прозвищу Голографический Дракон.

Он загрузил в свой базис спутниковые снимки, отметил на них векторы перемещения боевых групп. Его заместитель и тактический советник, пожилой легионер Демуа, подключенный к нему в режиме реального времени, осторожно хмыкнул.

– Мы подвергаем отдельные группы чрезмерному риску, – сказал он. – У нас нет гарантии, что десантированное с этой платформы танковое звено будет единственным во всем радиусе операции. Кроме того, непосредственный противник располагает пока неизвестными силами.

– Друг мой, я знаю, что делаю, – оборвал его Дракон.

Он понимал, что с тактической точки зрения совершает глупость, рассредоточивая свои малые силы по большой территории. Но не видел иного способа решить поставленную перед ним и его людьми задачу.

А она казалась посложней, чем поиск иголки в стогу сена. Смешная идиома, подброшенная ему языковым мнемософтом, человек, ищущий иголку, по крайней мере знает, как она выглядит. В отличие от него Хитори не знал, на что похожа его «иголка».

В полученных инструкциях говорилось, что «иголка» (переводя с языка координат и пространственной ориентировки) «где-то здесь».

Осталось обнаружить ее (чем бы она ни была), заснять или хотя бы увидеть своими глазами. И вернуться в точку эвакуации. Все. На чем основано предположение о существовании «иголки» и чем вызван к ней такой пристальный интерес нанимателя – об этом Дракон не задумывался. Подобные размышления не приводят ни к чему хорошему. Как ветеран корпоративных войн, он знал это со всей определенностью, Они чем-то похожи – этот, стоящий передо мной негроид и покойный Хитори. Отборное пушечное мясо, нашпигованное дорогими имплантатами. Уверенность, сила, профессионализм. И как несомненный венец карьеры – пуля от более удачного врага или нож предателя-друга, всаженный в спину.

–Не больше двадцати четырех часов, – твердо сказал Иван. – Нам нужно возместить наши потери. Трое стрелков и один ВР-оператор. Я уже связался с биржей свободных охотников…

– В этом нет нужды, – перебил его Икари Сакамуро. Спутница Ивана напряглась. В словах японца ей послышалось сообщение о расторжении контракта.

Заставив охотников помаяться неизвестностью, Икари поинтересовался:

– А что случилось с вашими людьми?

– Я уже отчитался перед господином Мураками, – поморщился Иван. – Двое стрелков были убиты, один пропал без вести. Скорее всего он тоже мертв. Наш сетевик покончил жизнь самоубийством, вероятно, под влиянием вирусной атаки.

– А вы живы, – подвел итог представитель «Мисато».

Охотнику стоило больших усилий ограничиться кивком.

Мол, сам видишь.

– Это оставляет надежду, что вы все-таки способны выполнить свою задачу, – после еще одной дозированной паузы сообщил охотникам Икари. – Хорошо, мы продолжим наше сотрудничество. Но теперь на операцию с вами пойду я и мои люди. Мы заменим недостающих членов вашей группы.

– Вообще-то я сам привык подбирать…

– Споры неуместны, – отрезал японец, – Согласно вашему контракту, вы обязаны подчиняться моим указаниям, Или вы желаете разорвать контракт?

Чернокожий гайдзин мог завоевать уважение Сакамуро, если бы сказал «да». И вышел, разнеся на куски дверь ударом форсированного кулака.

Но он не сделал этого. В конце концов, его можно было понять. Вся его дальнейшая жизнь, репутация, карьера зависели от успеха или провала этого задания.

– Нет, господин Сакамуро, – выдавил из себя Иван. – Я хотел бы продолжать нашу совместную работу.

– Прекрасно. Я так и думал, – кивнул японец. – Тогда остался последний вопрос. Куда мы отправимся, как только будут закончены все необходимые сборы? Доктор Мураками сказал, что у вас есть зацепки.

– Да, – сказал охотник, – Обнаруженный нами след ведет на Дно. В место под названием Дом Друидов.

– Дом Друидов? – протянул Икари. – Прекрасно, Мои источники говорят о том же самом.

– Это необычное место для встречи, – сказал Рицуко Хитори. Постаревший без малого на двадцать лет. Раздавшийся в талии и выбросивший из своего тела за ненадобностью большую часть опасной начинки. Главе евразийского отдела Концерна «Мисато» не к лицу заставлять панически звенеть сканеры имплантатов в каждом аэропорту, от Токио до Берлина.

Но, несмотря на это, он не утратил до конца ту хищную и невесомую повадку, за которую получил уважительное прозвище среди международных наемников.

Разве что теперь мучила Дракона отдышка. И в холодную погоду болел неподвластный пересадочным операциям шрам на левом бедре – четыре параллельные полосы, так похожих на немыслимо огромный след от звериных когтей.

– Может быть. Но это место единственное, где я чувствую себя в безопасности, – ответил ему человек в зеленой робе простого друида. Под робой, насколько успел заметить цепкий глаз Хитори, скрывался официальный костюм корпоративного служащего.